– Потом этот мальчишка!
– Кто?
Выяснилось, что Лола познакомилась где-то с молоденьким пареньком – Егором Атаманенко и везде таскала его с собой.
– Прямо смешно, – ухмылялась Карина, – пристроила работать в свое агентство, на все вечера под ручку с ним являлась. Цирк! Впереди Алексей Иванович, позади эта сладкая парочка. Парнишка в два раза ее моложе! Так она закатывает глаза и щебечет: «Вместо сына мне мальчишечка». Ха! Знаем, знаем таких сыночков!
– Где расположено агентство Лолы?
– Прямикова, дом два, – радостно сообщила Карина.
Адрес показался знакомым. Кажется, я уже ездила на эту улицу, только зачем?
Глава тринадцатая
На следующий день решила подобраться к даме с экзотическим именем. Домой она меня уже один раз не пустила, попробую достать на работе. Как только подкатила к дому номер два, сразу вспомнила, что тут находится издательство Никитина. Только «Свеча» занимала убогую комнатушку, а агентство «Альбатрос» выглядело просто роскошно.
Весь первый этаж довольно длинного здания сверкал и переливался, украшенный вывесками с изображением белой птицы. Внутреннее убранство также свидетельствовало о благополучии. Полы сплошь затянуты ковролином, идеально белые стены украшены картинами, двери светлого дерева. На каждой виднелись таблички – Марокко, Сингапур, Подмосковье, Франция. Похоже, дело поставлено на широкую ногу.
В самом конце коридор расширялся, переходя в приемную. За письменным столом сидела очаровательная девушка с американской улыбкой. Увидав меня, служащая просто расцвела от счастья и тут же заявила:
– «Альбатрос» приветствует вас. Уже решили, куда отправитесь, или желаете посоветоваться?
Вздохнув, я глянула в ее абсолютно счастливые глаза и сообщила:
– Вообще-то Лола обещала сама заниматься моим отъездом.
Девчонка расцвела еще сильней. Казалось, одно упоминание о хозяйке сделало ее совершенно счастливой.
– Какая жалость, Лола сегодня утром уехала осваивать новый маршрут!
– Не понимаю!
– Открываем еще одно направление – Острова Зеленого Мыса. Говорят, райское местечко – круглый год плюс двадцать пять, море той же температуры, что и воздух, триста шестьдесят солнечных дней в году и европейское обслуживание за смешную цену. Лола всегда сама посещает предполагаемые места отдыха, а потом начинает продавать путевки. Как раз в семь с Егором и полетели.
– Когда вернется?
– Через три-четыре дня, точнее не скажу.
Я вышла на улицу и порадовалась неожиданно солнечной погоде. Дождя со снегом нет, тучи разбежались, прохожие осмелели, и кое-кто надел светлые брюки. Немного странно, если учесть, что на улице ноябрь. Ладно, подожду возвращения предприимчивой дамы, а пока поеду в гостиницу «Интурист».
Грозный секьюрити с нахмуренным лицом преградил дорогу, но звероподобная физиономия стража чудесным образом разгладилась, лишь только горилла увидела французский паспорт. Дойдя до «Reception», я шлепнула волшебную синюю книжечку перед портье и повелительным голосом потребовала:
– В каком номере жил турист из Франции, господин Базиль Корзинкин?
Дежурная, полная дама лет пятидесяти пяти, помнившая хорошо времена, когда иностранцы в столице были наперечет, вздохнула и спросила:
– Зачем вам?
– Господин Корзинкин оставил в номере сущую безделицу, телефонную книжку. Никакой ценности не представляет, а ему страшно нужна, вот, попросил узнать, может, горничная сохранила.
– У нас есть камера забытых вещей, – не сдавалась дама.
– Прекрасно, – изобразила я радость.
Через десять минут выяснилось, что, конечно же, в камере ничего нет, и дежурная нехотя сообщила номер комнаты. Я поднялась на пятый этаж и пошла искать горничную. Хорошенькая девочка лет двадцати пяти отлично запомнила Базиля. Во-первых, он давал хорошие чаевые, во-вторых, практически не бывал в номере.
– Конечно, – откровенничала девушка, – мало кто приезжает, чтобы сидеть в комнате, но ночевать все же приходят, а ваш знакомый как в понедельник уехал, так только во вторник вернулся. Грязный, жуть! Полдня потом мылся и вещи стирал. Я еще так удивилась – сам в ванной руками тер! У нас ведь прачечная есть, и недорого! А затем совсем пропал. Приехала только женщина, русская, красивая очень. Я как раз в номер с пылесосом вхожу, а она вещи собирает…
Горничная сначала перепугалась и решила, что в люкс проникла воровка. Но дама тут же развеяла все подозрения, показав паспорт Корзинкина. По ее словам выходило, будто Базиль сильно простудился и остался лежать у нее дома, вещи только просил забрать. Девчонке, в общем, было все равно. Номер оплачен, а где турист проживает, никого не касается. Женщина увезла саквояж, и через несколько дней номер занял бизнесмен из Берлина.
– Женщина, ну та, которая забирала вещи, была тоненькая маленькая блондинка?
– Совсем наоборот – высокая крупная брюнетка.
Лола! Вот кто унес чемодан Базиля, значит, она знает, или по крайней мере, знала, где Корзинкин. И где он пропадал целую ночь? Ума не приложу. И ведь ни разу не позвонил мне, хотя раньше всегда, едва появившись в Москве, тут же сообщал о приезде, приходил в гости, передавал приветы от Сюзетты.
Я тихо покатила в Ложкино, прихватив пару коробочек с пирожными. Следовало как следует обдумать, что делать дальше. Но если где и можно спокойно предаваться собственным мыслям, то только не у нас дома.
Со второго этажа несся сердитый вопль близнецов и гневный голос Серафимы Ивановны.
– Что случилось? – сунула я голову в детскую.
– Аня хотела выпить клубничный шампунь, а я не дала, – крикнула няня.
Ладно, здесь все в порядке. Маня в ветеринарной академии, Кешка с Ольгой где-то носятся, а вот где Миша и Галя?
В столовой обнаружилась кипа исписанных листочков и мужские тапки, в гостиной еще стопка исчерканной бумаги и одна женская красная домашняя туфля. Может, пошли в кабинет, к компьютеру? Но в просторной комнате никого, а на экране крутится виртуальный сине-белый мячик… В спальнях пусто… Да куда все подевались, кстати, и собаки исчезли. Наверное, бродят по саду.
Засыпанные прелой листвой дорожки оказались пусты, к тому же, несмотря на солнце, довольно холодно, а наши псы большие любители тепла и в подобную погоду предпочитают спать, зарывшись в пледы.
Вернувшись в дом, я пошла на кухню, но Ирка и Катерина, мирно глядевшие телевизор, только пожали плечами.
– Где-то здесь, в город не уезжали, – сообщила домработница.
Я поднялась на второй этаж, распахнула дверь в спальню сына и Зайки. На большой кровати, на Ольгиной половине преспокойненько лежал профессор. На тумбочке высилась гора скорлупок от фисташек, несколько банановых кожурок, два пластмассовых стаканчика из-под мороженого… Рядом, на Аркашкиной части, возлежали пит и ротвейлер. Их морды были перемазаны крошками от чипсов. Математик читал толстенную книгу, время от времени засовывая руку в большую коробку «Принглс». Псы, радостно виляя хвостами, ждали подачки. Хучик примостился на животе профессора, Жюли и Черри мирно спали в креслах. Ни терьериха, ни пуделиха не любят соленое, им подавай чего послаще.
– Миша, – возмутилась я, – что вы тут делаете?!
Мужчина оторвался от книги и секунду смотрел на меня невидящим взором, потом, очевидно, вернувшись на землю, внезапно сел и спросил:
– Даша? Я вам нужен?
От резкого движения Хучик скатился на другую кровать. Но объевшийся мопс даже не пошевелился.
Я пришла в полное негодование.
– Мопсу нельзя давать столько есть!
– Но он просит, – попробовал спорить Миша.
– У этой собачки нет стоп-сигнала, будет есть, пока не лопнет. И почему вы лежите в этой комнате?
Миша удивленно оглядел Кешкину спальню:
– Разве я не здесь живу?
– Нет, ваша обитель следующая по коридору.
– Действительно, – пробормотал профессор, – то-то мне странно казалось. Утром просыпаюсь – одна кровать, днем зайду – две стоят, а вечером вновь одна!
– Просто все время путали и заходили днем в Кешкину комнату. Значит, это вы едите в постели?
Математик принялся накручивать волосы.
– Совершенно машинально, привык, знаете ли, работать и жевать, вот, взял сначала мороженое, потом фисташки, а тут еще Манюня чипсы принесла…
– Ладно, – прервала я поток объяснений, – давайте уберем мусор, и идите к себе, а то сейчас Ольга явится, и начнется буря.
– Вы правы, страшно неудобно вышло, еще раскрыл шкаф и думаю, откуда тут женские вещи?
Я принялась выпихивать ненормального за дверь. Потом кое-как сгребла объедки, стряхнула скорлупки и крошки с покрывала и выгнала прочь собак, затем постучалась к Мише.
– А где Галя?
– Кто? Какая Галя? – опять еле-еле оторвался он от книги.
– Галя Верещагина, физик-теоретик, – решила я запастись терпением.
– Ах Галочка! Куда-то вышла. Удивительная женщина, редкий, светлый ум, абсолютно нестандартное мышление, блестящая логика и почти энциклопедическое образование. Мне до сих пор не встречались подобные женщины. Просто получаю удовольствие от общения с ней.
