— Не буду. Мне нужен только ты, — эти слова будят во мне, что-то светлое. Только я нужен. Клеймом отпечатывается в сердце. Зарычав, как раненый зверь, сдавшийся добровольно в плен, довожу нас до оргазма. Перед глазами все плывет, пошатываясь упираюсь рукой в стену, пытаюсь устоять на двух ногах.
— Глеб, — Олеся обхватывает меня за лицо, заставляя смотреть в эти космические фиолетовые глаза. — Я… — она замирает, словно хочет сказать что-то важное. Но передумав, целует. Сама. Первая. Так невыносимо нежно, что душа делает кульбит.
Что она не сказала? Люблю?
Хмуро посматриваю на рядом сидящую жену. В этой черной юбке с высокой посадкой и наглухо застёгнутой на серебряные пуговки блузке, она выглядит ещё более привлекательной. Так и хочется порвать все на мелкие кусочки, добраться до белой прозрачной кожи.
Она коварно использовала меня, заставила согласиться отпустить ее на работу. В тот момент, как только она опустилась на колени, мой мозг покинул меня. В таком состоянии я ей готов был пообещать Луну с неба, а не то что такую малость.
Обхожу машину, открываю дверь, одновременно с тем, как рядом с нами останавливается машина, которую я видел в этом году на выставке в Женеве. Из лимитированной коллекции.
Какой придурок ездит на работу по пробкам на карбоновой тачке по пробкам? Она разгоняется за две секунды до сотни, а тут еле плетешься. Ясно дело, выебнуться захотел. Или телок цеплять. Видимо больше не на что, только на понты.
Дверь открывается и, естественно, из нее выходит Богдан. Закатываю глаза. Мог бы догадаться. Подаю руку Олесе, она достает свою тонкую стройную ножку на высоком каблуке. Придурок Богдан, опускает солнцезащитные очки на кончик носа и смотрит на нее недвусмысленно.
Потребность заявить, что эта соблазнительная блондинка моя, становится жизненной необходимостью. Обнимаю её за талию и целую на глазах у этого мудака. А что? Пусть знает, раз кольцо на пальце не разглядел.
Олеся вся светится, глаза горят, и улыбка на тысячу ватт, способна ослепить любого. Вот я болван, как не рассмотрел под этими огромными очками и мешковатой одеждой, что она безумно красива. А ещё, мне кажется, она меня любит. Так не хочется ее отпускать. Держу тоненькие пальчики, под нарастающий гул сердца.
— До вечера, — она вешает на плечо сумку. И не менее ослепительно улыбается Богдану.
— Привет, — здоровается с ним.
— Ну, пойдем, я тебе все покажу, — он показывает на здание. Олеся, прежде чем войти в здание, ещё раз мне машет.
Я должен вести себя цивилизованно, а не мечтать как бы разбить физиономию ее боссу. Определённо мне это не нравится.
Стоит ли говорить, что работал я из рук вон плохо. Перед глазами покачивающаяся задница жены, и то, как мелькают ножки в вырезе юбки. Сегодня же закину их на плечи. Прямо в туфлях.
— Господин Руд, — моя секретарша, Лида, заходит виляя задницей. Знаю о её идеи фикс залезть ко мне в штаны, но на работе я не сплю. Это мое непреложное правило.
Проблем с женским полом никогда не было, ни на ком не зацикливался. Легко менял одну на другую, быстро забывал, а тут сумасшествие какое-то. Чем больше пробую свою жену, тем больше хочу. Только её. Хотя в самом начале сказал ей, что не собираюсь хранить ей верность. Надеюсь она не подумает, что может делать тоже самое?
— Спасибо. Свободна.
Только за секретаршей закрывается дверь, как звонит по видеосвязи отец.
— Да, пап, — отпиваю кофе. Должен отдать должное Лидочке, кофе она готовит потрясающий.
— Хотел поговорить с тобой вчера вечером, но ты так и не вышел из спальни. Я конечно рад, что ты так рьяно принялся исполнять мою просьбу о внуке, но не слишком ли увлекался, сын?
— С чего ты это взял?
— Просто запомни. Олеся с нами с определенной целью. Не привыкай к ней. Её задача забеременеть. И все.
— Я не понимаю. Что значит все?
— Об это потом, — как всегда отец не считает нужным посвятить меня в свои планы.
— Так чего ты звонишь?
— Предупредить, чтобы ты разгреб дела на ближайшие три дня. У нас запланированы важные встречи. Вылетаем рано утром. Бейкер сорвался с крючка, но он не последний кандидат. С ним, или без него, я добьюсь своего. Я всегда добиваюсь того, чего хочу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А Олеся?
— Она нам зачем?
— Она моя жена! — отец наклоняется ближе к камере, смотрит с прищуром.
— Только не говори, что ты запал на нее. — запал? Да, так и есть. Но отцу об этом знать не обязательно.
— Нет конечно, — мое лицо — непроницаемая маска.
— Хорошо. Я сто раз тебе говорил. Не позволяй женщине управлять собой. Никаких чувств. Они нужны, чтобы удовлетворять потребности.
— Я помню.
Отец прощается.
Три гребанных дня без Олеси! Откидываюсь на спинку кресла. Я уже скучаю.
«— Ты скоро вернёшься?
— Всего три дня, маленькая.»
— Глеб! — из воспоминаний меня выдергивает голос отеца, он смотрит подозрительно. — У тебя такая влюбленная физиономия была. Я надеюсь, эта какая-то новая шлюха, а не Олеся.
— Я тебя не пойму. То женись на ней, то не увлекайся. Ты даёшь противоположные друг другу приказы.
— Жена не для того, чтобы увлекаться. А чтобы родила наследника. Тебе шлюх мало? Самые элитные проститутки будут у твоих ног, — нахрен они мне не нужны. Наелся до отвала. — Соберись. У нас серьезное дело.
Опять прием. Но закрытый. Зайдя внутрь богатого особняка, открываю рот. Тут все самые влиятельные люди. Самая правящая верхушка. Президенты или кандидаты, с лидирующими позициями, будущие президенты. И все боязливо и подобострастно уставились на отца, наперебой стараются с ним поздороваться. Все оборотни или вервольфы.
— Сейчас молчи. Все вопросы потом, — шепчет отец. Все пьют дорогие напитки и едят вкуснейшие закуски, общаются на посторонние темы. Все до того момента, как появляется дядя Рогволод.
— Всё в сборе. Пройдёмте в кабинет, — приглашает отец.
Мы усаживаемся вокруг длинного овального стола.
— Здание и служащие проверены. Утечки не будет, — говорит президент Франции.
— Как проходит избирательная компания в Китае? — спрашивает отец.
— Всё по намеченному плану. Выиграет ваш избранник.
— Это отлично, — сухо замечает отец. — Как только на всех правящих постах будут наши люди, начнется наша эра, — всё громко аплодируют, фанатично смотрят на отца, как на миссию, спасителя.
Я ничего не понимаю, но ощущение, что я попал в какую-то крутую секту не пропадает.
— Проблем нет? — продолжает задавать вопросы отец.
— Есть. Небезызвестный Майкл и его семья собирают сопротивление. Они как то разнюхали про наши планы, — отец оскаливается.
— У них кишка тонка. Нет больше такой власти. Виктор, отец Амелии, жены Майкла — больше никто. Майкл занимается исключительно своей семьёй. Его сын владеет крупной компанией, но её и забрать можно. И у меня есть рычаги давления на Богдана. Он будет с нами. У Демитрия и Лулу сеть гостиниц. Я считаю это только плюсом. Они привыкли к обеспеченной жизни, и если не захотят всё потерять, им придется принять нашу сторону. Наши правила.
— Сэм Бейкер, я так понимаю, не в нашей команде? — заискивающе спрашивает президент Германии.
— Нет. Но это его проблема. Те кто не с нами, тот против нас. Им достанется ещё больше, чем этим низшим существам. Илья, — обращается отец к моему другу, стоящему за моей спиной. — Раздай папки.
Он беспрекословно разносит черные папки. Последнему мне.
— Итак, — говорит отец открывая первую страницу. — Кандидат номер один. Теодор Смит, — я смотрю на седовласого мужчину с квадратным подбородком, на досье о его жизни. Кристально чистое. Пятидесятилетний генерал военно-воздушных сил США, ребенок из многодетной бедной семьи. С отличием закончивший Гарвард. В сомнительных отношениях не был замечен. Верныймуж и отец двух сыновей, которые пошли по стопам отца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Кандидат на что? — не выдержав спрашиваю у отца. Он усмехается, пристально смотрит на меня.
— На должность сорок пятого президента США, конечно же.
