— Да, я проводила здесь лето. Моя семья останавливалась у семьи Лайтлов.
— Ооо, — пробормотал он. — Ну, вы двое сильно повзрослели.
Он продолжил собирать наши покупки, прежде чем обратился к Бобби.
— Кстати, очень сожалею о твоих родителях. Они были хорошими людьми.
— Спасибо, — ответил Бобби угрюмо.
— Ты знаешь, я был уверен, что ты выходила замуж за Рори, — усмехнулся мужчина. — Даже был на свадьбе, но возможно, что — то путаю, уже не молод.
Мне стало не по себе. Это было наше место. Мы убежали от наших проблем. Но все равно не смогли убежать от наших ошибок.
— Я…, я буду ждать тебя в грузовике, — сказала, улыбаясь. Я почувствовала заинтересованный взгляд Бобби на себе, но ушла, не оглядываясь, и лишь звон колокольчика сопровождал мой выход.
Бобби подошел к грузовику с двумя пакетами наших покупок. Я напряженно сидела и думала. Что же мы тут делаем? Было ли это правильно? Что мы будем делать, когда вернемся домой? Просто притворимся, что ничего этого не было? И именно этого я ждала семь болезненных лет?
Я первая нарушила молчание.
— Мы должны вернуться домой.
— Как насчет завтра?
— Я забыла, что Рори может позвонить. И он начнет беспокоиться, что мы не отвечаем на его звонки.
На самом деле это была не совсем правда. Я часто пропускала его звонки, так как всегда была занята домашними делами, и Рори обычно не переживал по этому поводу. Но сейчас это звучало, как весомый повод.
— Случайно это не связанно с тем, что сказал мистер Купер? Он просто пожилой человек, и это был просто милый разговор.
— Ты думаешь, он ничего не понял, Бобби? Он видел, как мы росли. Был на моей свадьбе. Видел, как мы целовались.
— Ну и что?
— Дело в том, что мне придётся вернуться. Я замужем за Рори. Мы связаны законом. Я не могу просто так взять и уйти. Для меня ставки слишком высоки.
— Ты думаешь, что я оставлю тебя?
— Раньше ты именно это и сделал, не так ли?
Он вздохнул.
— Лил, теперь все по — другому. Может быть вы и связаны на бумаге, но Рори мой брат. Он моя кровь. Единственный родственник, который у меня остался. Ставки довольно высоки и для меня.
Я выглянула в окно и взглянула на магазин, где мы только что были. Где впервые почувствовала себя неверной женой. Бобби и я должны были уехать очень далеко, если хотели начать нормальную жизнь. Мы должны были оставить всех, кого знаем. Никто не поймет нас. Ни моя семья, ни его. Многое изменилось за эти годы, но не эта дилемма.
— Если бы я мог нажать на кнопку и перестать любить тебя, я бы … — провозгласил Бобби. Столкнувшись с возможностью нелюбви Бобби мне захотелось вернуться домой и защищать наши чувства. — Я бы не стал.
— Тогда бы я сделала это для тебя. Ты был намного счастливее, если бы не я, — повернувшись к окну покачала головой.
— Слушай, Лил, — Бобби положил мне руку на колено. — Я думал об этом сегодня утром. Хотел бы остаться здесь на пару недель, чтобы отремонтировать кое — что. Есть вещи, на которые у Рори просто не хватило времени. И хотел бы, чтобы ты осталась здесь со мной.
— Но Рори может позвонить.
— Вот там есть платный телефон. Он сказал мне отель, в котором остановился. Я могу позвонить ему и рассказать о своих планах. Скажу ему, что ты поехала со мной, чтобы помочь. Без тебя я просто не могу справиться.
Он улыбнулся.
— Ты подписываешь меня на каторгу? — пошутила я.
— Ты очень сильная, Лил. И мне нужен кто — то, кто будет носить древесину для меня.
Страх и сомнения таились в теплой улыбке Бобби. Перспектива была слишком заманчивой: я и он, вдвоем в течение двух недель. Практически фантазия воплощалась в жизнь.
— Мы могли бы, по крайней мере, побыть вдвоем некоторое время. Это будет наше время.
— А что потом? Что будет, когда закончатся эти две недели?
— Будущее будет здесь. Мы разберемся со всем потом.
Это был тот самый Бобби, который никогда не пасовал перед страхом.
— Давай просто жить эти две недели. Представим, что все плохое оставили в этом магазине, это будет наше место. Это будет наш подарок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я обдумывала свои аргументы еще секунду, но мое сердце уже приняло решение.
— У меня нет с собой никакой одежды. Только это платье.
— В доме тебе не понадобится одежда, — он лукаво усмехнулся. — К тому же я уверен, что в шкафу мы найдем какую — нибудь одежду.
— А как же быть с праздником к четвертому июля, который мы планировали?
— Можем сделать что — нибудь здесь. Почему бы тебе не позвонить Барби и не попросить о помощи?
Я посмотрела на него снизу — вверх, не в силах сдержать улыбку, которую демоны вины пытались у меня украсть.
— Ты позвонишь ему или я?
Семь лет назад.
В люксе для новобрачных меня окружали хихикающие и смеющиеся женщины. Счастье буквально кружило вокруг меня, но его не было внутри меня. Их сладкие голоса были похожи на кудахтанье кур — несушек. Моя голова пульсировала, звучал безжалостный глухой звук, который сохранялся, и становилось только хуже, а до свадьбы оставался всего лишь час.
— Лилли? Лилли? — голос моей матери был слишком слабым, будто я была под водой.
Я потерла виски и подняла голову. В зеркале на меня смотрела девушка, которая выглядела невинно и сладко. С абрикосовыми щеками и розовыми губами, ее длинные волосы были завиты в невероятные кудри и собраны. Но эта девушка уже не невинна. Она потеряла ее в ночь перед тем, когда действительно должна была вступить во взрослую жизнь. Сдалась любви. Ее невинность осталась на ночной рубашке, которая теперь лежала на дне корзины с грязным бельем.
— Дорогая, когда бы ты хотела надеть платье?
Оставался всего час до того, как мой отец поведет меня к алтарю. Все вокруг гудело. Все дёргали и тыкали в меня. Мне нужно было подумать. Мне нужна была тишина. Звук становился все сильнее.
— Вы можете просто помолчать! — огрызнулась я.
Моя сестра и две двоюродные мгновенно остановили свою болтовню и испуганно уставились на меня.
— Мама, я могу сама надеть платье. У меня болит голова, и я просто хочу побыть одна. Можете все просто спуститься к озеру, пожалуйста? Я приду туда, когда все будет готово.
Девочки пошептались друг с другом, схватили свои вещи и вышли из комнаты. Моя мама наклонилась, положив руку мне на плечо.
— Лилли? Все в порядке?
— Да. Обещаю. Я просто хочу побыть одна, и думаю, тишина поможет мне избавиться от головной боли.
Я наблюдала за ее реакцией в зеркале, она беспокоилась.
— Хорошо, но если тебе что — нибудь понадобится…
— Я уже готова. Осталось только надеть платье, — заверила я ее.
Она еще раз кивнула перед выходом и закрыла за собой дверь. Головная боль мгновенно притупилась, но окончательно не прошла. И я знала почему. У меня было не так много времени, с тех пор как я оставила Бобби на чердаке. Мне было интересно, что делает и что он думает, раз позволяет мне выйти замуж за Рори. Скорее всего он считает это ошибкой. Я просто хотела увидеться с ним, прежде чем свяжу свою жизнь с Рори навсегда. Но на это уже не было времени. Я понятия не имела, где он и с кем. Я старалась не плакать, чтобы не испортить свой макияж. Ходила по комнате и глубоко дышала, пытаясь успокоиться, унять панику, надеясь на волшебный побег. Я шлепнулась на стул. Не была готова надеть платье. Это означало бы конец. Еще было время, чтобы что — то изменить. Я посмотрела на платье, которое висело на дверце шкафа, на его кружева цвета слоновой кости и атлас, который мерцал на солнечном свету. Протянув к нему руку, почувствовала, что для меня это словно смирительная рубашка. Мои глаза двинулись к вуали. Тончайшее французское плетение, которое должно было невесомо касаться моих плеч. Это казалось более легкой отправной точкой. Менее удушающе, чем надеть платье. Я двинулась к коробке и открыла ее. Достала ткань. Тонкая и хрупкая, словно крылья бабочки. Я засунула гребешок в волосы, и вуаль каскадом закрыла мой затылок. Край нежно ласкал мои плечи, должно было быть что — то обнадеживающее. Но я чувствовала каждый слой, каждую нить своей кожей, словно по ней проводили микроскопической бритвой. Раздался стук в дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
