тарелку.
– Она не работает?
– Раньше работала. Носила костюмы с иголочки – отлично выглядела. Но потом ушла.
– Хм.
Черныш, в отличие от Джона, не интересуется жизнью людей.
– Она что, живет одна в таком большом доме?
– Одна. Раньше жила со стариками, которые не могли двигаться, приглядывала за ними.
– Стариков надо предоставлять самим себе.
– Они тогда умрут.
– Не понимаю, зачем приглядывать за тем, кто не может жить сам, – сказал Черныш и широко зевнул.
– Она посвятила свою жизнь другому. Тому, чтобы приглядывать за медленно умирающими старыми людьми.
Слушая Джона, Черныш, кажется, наконец-то понял, что тот хотел сказать.
– Джон, скажи уже прямо. То есть ты не хочешь стать таким старичком?
– Именно так.
Больше Джон ничего не сказал, закрыл глаза и заснул. Черныш тоже заснул рядышком.
2
– Ван-на го-то-ва. – Вслед за мелодией механический голос оповестил о том, что вода набралась.
– Иду, иду. – Отвечая механическому помощнику, Сино оторвалась от телевизора. Дом перестроили, и до ванной ей не встретилось ни одной ступеньки. Да и в самой ванной сплошные перила и ручки.
Сино они пока не нужны, но ей было спокойнее при мысли о том, что все это уже есть.
Она зашла в ванну, не включая свет, и погрузилась в воду.
Свет она не включала, потому что мать мужа, с которой они жили вместе, велела экономить электричество. Сейчас она думала, что это была защитная реакция против чужаков, которые поселились в доме. Да и она сама из вредности привыкла принимать ванну в темноте.
Маленькие шпильки, которые свекровь отпускала в адрес невестки, стали казаться милыми шутками по сравнению с ее поведением после того, как она стала нуждаться в уходе.
– Э-эх, – вздохнула Сино.
Через окно в потолке в ванную проникал лунный свет. Она зачерпывала воду обеими руками, и в ладонях плавала луна. Она не могла сдержать улыбку.
«Как мало мне надо – могу радоваться таким мелочам».
Выйдя из ванной, Сино переодевается в пижаму. Пока она остывает после ванны у сушилки для белья под теплым ночным ветерком, падает звезда.
Сино пытается быстро загадать желание, но понимает, что никаких желаний у нее нет.
* * *
Тем вечером была красивая луна. Поздней ночью затихли голоса прогуливающихся молодых людей, меньше стали шуметь автомобили на шоссе, и в город вернулась тишина.
Когда Черныш прибыл в дом Джона и Сино, во дворе уже собралось множество кошек. Свободные кошки этого квартала. Черныш нашел среди них Малыша. Заметив Черныша, кошки выразили свое почтение боссу, освободив для него место. Черныш устроился перед будкой.
Наконец из будки не спеша вышел Джон. Он медленно обвел взглядом собравшихся кошек.
– Вот и пришло время. Сегодня ночью меня не станет, – торжественно объявил Джон.
Кошки, окружавшие Джона, невнятно зашумели, но Черныш молча кивнул.
– Мы будем скучать, Джон, – покорно сказал Малыш.
Кошки начали по очереди прощаться с Джоном. Для местных кошек пес Джон был ходячей энциклопедией, к нему всегда можно было обратиться за советом. Он следил за территориями и сократил количество бессмысленных драк между котами.
Джон молча, с увлажнившимися глазами слушал прощальные слова кошек.
– Те, кто не смог сегодня сюда прийти, тоже наверняка думают о тебе в своих постелях, Джон, – напоследок сказал Черныш от имени всех котов.
– Спасибо вам, – коротко поблагодарил Джон полным чувств голосом. Потом он ловко снял ошейник передними лапами.
– Какой ты ловкий, Джон! – удивленно сказал Малыш.
– Он давно уже порвался. – От долгого ношения кожаный ошейник Джона блестел, как леденец.
Джон встряхнулся и сделал уверенный шаг в лунный свет.
– Слушай, Джон, я все-таки не могу поверить, что ты умрешь, – сказал Малыш, следуя за ним.
– А я и не умру. Я стану вечностью.
– Вечностью? – одновременно спросили Черныш и Малыш.
– Если я умру на ваших глазах, и ты, Черныш, и Малыш, и Сино будете знать, что я умер. Но если вы не увидите мою смерть, никто не узнает, умер я на самом деле или нет.
– Это и есть вечность?
– Да.
Джон обернулся на дом. Там светилось только одно окно. За ним была Сино.
– За Сино не волнуйся, – гордо сказал Черныш.
– Я на тебя надеюсь, Черныш.
Джон пошел вперед.
Джон и кошки шли по пустынной ночной дороге.
В ночной тьме еще чувствовалась дневная жара последних летних дней, и влажный воздух окутывал их. Кошкам это было приятно. Черныш вспомнил то, что ему рассказывал Джон. Предки кошек жили в южных странах. Поэтому в такие ночи их охватывала необъяснимая тоска по родине.
Наконец, кошки по одной стали отставать и возвращаться на свои территории.
До самого конца за Джоном шли только двое: Черныш и Малыш.
Джон остановился.
– Черныш, Малыш. Вы проводили меня до конца, и за это я расскажу вам кое-что хорошее.
– Кое-что хорошее? – удивленно спросил Малыш.
– Я когда-нибудь снова вернусь.
– Правда?
– Да. Возможно, я буду в ином виде, но вы меня узнаете.
Малыш послушно внимал Джону.
– И когда я вернусь, я выполню ваши желания, – сказал Джон с серьезным видом.
– А ты умеешь? – с сомнением посмотрел на него Черныш.
– Тогда мое желание… – начал было Малыш, но Джон остановил его.
– Вслух говорить не обязательно. Загадай его и сохрани в своем сердце.
Малыш послушно закрыл глаза под звездным небом.
«Вот же глупый, – подумал Черныш. – Но вдруг все-таки…»
Вместе с этой надеждой в голове у него всплыл образ Сино.
«Хоть бы бабушка Сино была счастлива. Она ведь будет грустить, когда Джон уйдет. Ладно уж, загадаю это».
Джон по очереди посмотрел на Черныша и Малыша и пару раз кивнул.
– Только не забудьте свои желания. Если будете хотеть этого очень сильно, то даже без меня ваши желания сбудутся.
Черныш и Малыш переглянулись и подмигнули друг другу.
Значит, он над ними подшучивает.
Джон радостно вильнул хвостом.
– Ну, иди, – громко крикнул Черныш, и Джон помчался со скоростью, которой нельзя было ожидать от старого пса.
В самом конце квартала послышался его вой.
– Какое там умирать – в он до чего бойкий дедуля! – съязвил Черныш.
– Слушай, Черныш, – на обратном пути осторожно обратился к боссу Малыш.
– Чего?
– А что ты загадал?
– Ничего.
Врет.
– Правда?
– Ты что, поверил его шутке?
– Это не шутка. Джон серьезно говорил.
– Ну, не знаю.
– А вот я загадал, чтобы моя возлюбленная была счастливой, – рассказал Малыш о своем желании, хотя его никто не спрашивал.
– Прекрати говорить об этом вслух.
Стыдно же. Впрочем, Черныш немного завидовал тому, что Малыш может спокойно говорить о таком.
– Ну, пока, Черныш.
