class="p1">— И то правда, — соглашаюсь с ней. Когда она останавливается у двери спальни и понимает, что я иду следом за ней, Вера в ужасе оборачивается. Ее хорошенькое лицо напряглось.
— Что ты делаешь?
— Провожаю тебя, — я замечаю, как ее глаза темнеют, лицо напрягается. Усмехнувшись, опираюсь рукой о стену и чуточку наклонившись добавляю: — Папа сказал я главный, пока его нет и должен заботиться о женщинах своей семьи.
— Но ведь ты не считаешь меня частью своей семьи, — произносит Вера, я вздыхаю.
— Да так и есть, — соглашаюсь с ней.
— Тогда я пожалуй откажусь от твоей заботы, — Вера печально вздыхает. — Спасибо. А теперь я пойду спать.
— Так быстро? — я делаю вид будто мне грустно. — Я думал мы еще поболтаем.
— Откажусь, — она хватается за ручку двери и открыв, скрывается внутри спальни. Я больше не торможу ее. Всему свое время. И тем интереснее будет продолжение.
Отхожу от отцовской спальни и возвращаюсь в гостиную, сажусь перед телевизором и смотрю на мерцающий экран. Я чувствую возбуждение, от происходящего. Предвкушение игры будоражит, и одновременно пугает. Что если я поддамся искушению? Она итак занимает все мои мысли, а если все станет еще запутаннее? Смогу ли я сдержаться?
Я закрываю глаза и откидываюсь на спинку дивана. Эти два дня будут либо самыми длинными в моей жизни, либо самыми запоминающимися.
Достав телефон из кармана пишу Максу план его действий на завтра. Ответ от него приходит почти сразу и напрягает меня своим содержанием. Как бы этот мальчишка не влюбился в мою матушку. Затем отправляю несколько сообщений Даше и договариваюсь вместе пообедать завтра. Девушка соглашается и мы выбираем место, где встретимся.
А потом остаток вечера, я провожу в гостиной и жду выйдет ли Вера из спальни, но она похоже решила от меня забаррикадироваться. Не выходит ни поесть, ни в туалет. Долго ли она сможет прятаться от меня?
В десять мне приходит сообщение от тетушки, чтобы я обязательно убрал остатки еды в холодильник и не забыл проветрить кухню, я послушно выполняю ее задание. Все-таки еда мне понадобится завтра. Вряд ли новая мамочка захочет готовить мне завтрак. Около полуночи я ухожу к себе в комнату и ложусь спать. Еще до того, как сон накрыл меня я слышу, как в коридоре раздаются осторожные шаги. Глупая, ждала пока я уйду спать, чтобы выйти.
Все-таки эти два дня покажутся ей адом. Когда я закрываю глаза и засыпаю, во сне вижу отца, он укоризненно смотрит на меня и молчит. В детстве отец никогда меня серьезно не наказывал. Мне никогда не прилетал ремень по жопе и не отбирались игрушки. Вместо этого отец пристально смотрел мне в глаза, стараясь одним взглядом внушить страх перед ним.
Когда я был маленький это срабатывало. Я действительно пугался того, что ждет меня, если я буду плохо себя вести. Странно в этом сне, когда я смотрю отцу в глаза мне тоже страшно.
Почему же он молчит? Я задаю ему вопросы, пытаюсь взять за руку и понять что случилось, но итог один. Отец смотрит на меня и взгляд его пугает так, что я не знаю, куда себя деть. В конце концов, он отводит глаза и смотрит куда-то мне за спину, улыбается, словно видит что-то хорошее. Я оборачиваюсь и с удивлением вижу маму. Она машет рукой, то ли зовет к себе, то ли наоборот пытается прогнать.
Я просыпаюсь рано утром от ощущения надвигающейся беды. Впервые видел во сне сразу и отца и мать. Хотя обычно я вообще не вижу снов, но сейчас они пришли вместе. Что может означать этот сон? Позвонить тете? Она ведь увлекается чем-то подобным…
Встав с кровати, я иду в ванную и принимаю холодный душ. Со временем тягостные мысли навеянные сном рассеиваются. Я отвлекаюсь и почти забываю о том, что увидел. Новый день начался, дел полно. И нужно приводить свой план в жизнь. В конце концов через несколько часов сон полностью забывается в рутине рабочих вопросов.
Глава 20
— Это вам! — Максим кладет на мой рабочий стол огромный разноцветный букет фрезий. Я несколько секунд удивленно смотрю на цветы. Это ведь одни из моих самых любимых цветов. Откуда Максим знает, что они мне нравятся? Я никогда ничего подобного не говорила. Изумление сменяется недовольством и я строго выговариваю ученика.
— Максим, я не буду принимать от вас цветы, — я отодвигаю их от себя подальше. — Это очень красивый букет, но я уже говорила, между нами не может быть никаких отношений кроме учитель-ученик.
— А они не мои, — юноша смотрит на меня сверху вниз и усмехается. Я замолкаю. Не от него? Тогда от кого они? — Вам на ресепшене передала администратор. Сказала все вазы заняты, не знает куда поставить.
Я молча беру в руки букет и осматриваю его. Записка внутри есть, но я не спешу ее взять и прочитать. В памяти свеж момент с розами, которые мне подарил Марк. Вдруг эти тоже от него?
— Не хотите узнать откуда они? Или вы уже знаете? — Максим любопытствует. Впрочем мне тоже хочется знать откуда цветы. Я вытаскиваю карточку и читаю содержимое. А Максим тем временем достает телефон и что-то быстро строчит в сообщении.
— Максим во время занятий телефон нужно убрать.
— Но ведь мы еще не начали, — негодник улыбается и от его милых ямочек на щеках я таю, делаю поблажку. Вздохнув, раскрываю карточку и читаю содержимое:
Смотреть в твои глаза — все равно, что смотреть в бесконечное утреннее небо. Ведь я знаю, где-то там мириады звезд играют прекрасную музыку и повторяют только твое имя.
Вместо подписи вновь одна буква Ж. Опять Марк! Но как он узнал о моих любимых цветах! О них знает только Ксю и Леша… Отец ему сказал? Не может быть…
— Вы расстроились, — Максим сидел некоторое время молча, но видимо заметил как изменилось мое настроение. — Не любите цветы или их подарил не тот, от кого вы их хотели бы получить?
— Не важно, — я убираю цветы и записку на подоконник. Должна ли я выкинуть их? Или мне стоит передарить их? Решу потом, сначала мне нужно провести занятие. — Давай начнем урок. Ты выполнил вчерашнее задание?
Лицо Максима слегка морщится. Ясно, значит он не особо-то и готовился к сегодняшнему занятию.
— Максим, — я натянуто улыбаюсь, — задания, которые я тебе даю выполнять необходимы для увеличение словарного запаса и изучения грамматики. Если ты не будешь их
