какой-то. Без эмоций, сожалений и терзаний... Настоящий разведчик... или социопат?..
А здесь нет террористов, праведная война осталась там... Здесь я убиваю, чтобы выжить, но почему-то мне это начинает нравиться... Чтобы почувствовать вкус к жизни, нужно как следует проголодаться... Но как ни сладка была бы жизнь, она будет тяготить, если чувствуется привкус крови. Если только ты не одержим... Нельзя отпускать на волю внутреннего демона, однажды он окрепнет и сожрет тебя...
***
Всю ночь я ворочался и вставал, то выпить кружку ключевой воды, то пройтись по лагерю, принюхиваясь и поглядывая на растущую луну. Лишь когда розовые лучи тронули макушки деревьев, удалось забыться сном.
Через несколько часов далекий гул всколыхнул сознание. Я вскочил с лежанки, словно и не спал, и прислушался... В нескольких километрах проходила конница: топот копыт перемешался с лязгом лат и криками всадников.
Накинув доспехи и схватив молот, я выскочил из лагеря. Звук приближался со стороны Даромира. Здесь одна дорога, и она ведет в Ксилон. Зачем королевскому легиону наступать на маленькую деревушку? Я должен это узнать. В Ксилоне остался близкий мне человек в этом мире — золотоволосая Тида. Я часто вспоминал ночи в Ксилоне, пролетевшие в ее объятиях...
Обратившись до первой стадии, я рванул на звук. «Первач» — так я назвал облик, который принимал при обращении до первой стадии — был абсолютно идентичен человеку. Лишь звериная злоба, горящие глаза и скрытая мощь отличали первача от человека. Удерживать молот и обращаться с оружием становилось проще — повышалась скорость реакции, чувства обострялись, а интуиция усиливалась.
От лагеря до дороги около двух миль. Я бежал, не сворачивая, прорываясь через сплетения корней и сучьев, перепрыгивая через овраги и валуны. Природа, казалось, притихла, зверушки притаились в норах и птицы вспархивали, возвещая об опасности — бежал волк.
Приблизившись к дороге, я замедлился, перейдя на еле слышную скользящую походку. Листва расступилась, открывая обзор. По проселку тянулась нескончаемая вереница солдат легиона: конница гремела броней, за ней, стараясь не отставать, семенили легкие латники пехоты, на огромных колесах покачивались запряженные быками повозки с продовольствием и палатками. Почти в самом конце колонны выделялась отделанная золотом походная карета с королевским гербом в виде красного дракона на белоснежном фоне. Уверен, что в карете ехал король Солт.
Я условно разделил колонну на десять частей, посчитал, сколько в одной части живой силы и умножил на десять — прием для быстрого приблизительного подсчета сил противника. Получилось около тысячи конных воинов и около двух тысяч пехотинцев. Судя по масштабам маневра и запасам продовольствия, целью являлся явно не Ксилон. За Ксилоном граница с королевством Тэпия и дорога на Астрабан. Солт объявил войну соседнему королевству, родной сестре?
Тенью я следовал за колонной, выжидая, когда "от стада отобьется ягненок". Спустя час армия остановилась на короткий привал. Некоторые солдаты, скинув оружие, разбрелись по кустам, с облегчением удобряя траву.
Я юркнул в заросли березняка за неказистым рыжим пехотинцем лет двадцати — совсем еще мальчишкой. Такого разговорить будет нетрудно... Рыжий парень беззаботно пускал струю на трухлявый пень, насвистывая веселую мелодию. Бесшумной тенью я вырос у него за спиной и приставил кинжал к горлу:
— Если услышу звук, он будет последним в твоей жизни! Ты меня понял?
Рыжий затряс головой. Я сдернул с него поясной ремень и, связав ему руки за спиной, увел подальше от дороги.
— Куда вы направляетесь, кто во главе армии? — спросил я.
— Прошу... господин, не убивайте!.. Я простой помощник трактирщика!
— Отвечай! — я махнул молотом поверх его головы с такой силой, что тот всколыхнул рыжие патлы, заставляя веснушчатое лицо вытянуться.
— Я-я-я в-в-все скажу!.. Меня рекрутировали на прошлой неделе для проведения каких-то масштабных учений, мы идем второй день, а учений все нет, и похоже, останавливаться не собираемся, и с нами следует король Солт.
— Куда вы направляетесь?
— Я не знаю, — всхлипнул парень. — Простым солдатам этого не говорят, но ходят слухи, что король намерен захватить королевство Тэпия, а провизии у нас столько, что можно добраться до Астрабана и при необходимости долго держать его в осаде.
— Врешь! Королева Тэпия — сестра Солта!
— Клянусь! Я говорю правду! Говорят, что у них не ладилось с самого детства, и Солт всегда завидовал сестре, которую отец любил больше, а их мать королева Зана ненавидела Солта.
— Как мне встретиться с Солтом?
— Это невозможно! — глаза рыжего округлились, а брови поползли вверх. — Он в карете с личной охраной. Вас убьют или возьмут в плен, прежде чем вы приблизитесь к нему! Я человек маленький, я не могу провести вас к нему...
— Это уже моя забота, — я привязал пехотинца к дереву. — Не дергайся, будешь хорошим мальчиком — останешься жить.
Глава 10
Глава 10
Я пробирался к колонне войск Солта, расположившейся на привал. Если Солт решился на захват соседнего королевства, то как он намерен поступить с Тэпией? Если он не слишком обременен моралью и обладает мышлением стратега, то скорее всего убьет сестру. На его месте я бы так и сделал. На пути к господству неминуемо столкновение с соперниками и неприятелями. Если, одержав победу, оставить врага недобитым по доброте душевной или ради перспективы примирения, это лишь придаст ему упорства, усилит злость и враждебность, заставит притворяться другом. Но когда-нибудь притаившийся враг возьмет реванш, выжидая удобного случая, чтобы засадить нож в спину по самую рукоять...
Я вспомнил, как пять лет назад мой отряд во время зачисток в Сирии оставил в живых двух мальчишек лет шестнадцати, помогавших боевикам. Через год эти мальчишки участвовали в расстреле мирных граждан и пленных в составе карательного отряда Аль-Каиды. Второй раз я их не пожалел...
Я не мог допустить смерти Тэпии, она носит моего сына... Я должен убедиться в намерениях Солта, и если слова рыжего подтвердятся, уничтожить короля.
Заросли можжевельника скрывали мою распластавшуюся фигуру. До места привала метров пятьдесят. Зрение первача позволяло разглядеть с такого расстояния мельчайшие детали. Огромная карета, запряженная многорядной дюжиной белых лошадей, служила королю одновременно походным домом и убежищем. Вокруг кареты выставлен дозор из десяти стражников из личной охраны короля. Статные воины в более дорогих и помпезных доспехах, чем солдаты легиона. Их повадки и безупречное вооружение выдавали в них
