Полковнику Николаю Раше хватило минуты, чтобы составить мнение о госте. Пришел в гражданском платье, хотя мог явиться в вицмундире и при орденах. Одевается не без щегольства – отличный костюм английского покроя, в нагрудном кармане сложенный с элегантной небрежностью шелковый платок. Выправка как у военного, ни доли торопливости в жестах, спокойный, уверенный взгляд. Полковник припомнил характеристику, данную Гулькевичем из 2-го департамента МИД (он служил советником в российском посольстве в Константинополе): высоко порядочен, весьма энергичен, отлично знаком с Турцией. Что ж, может быть, очень даже может быть…
– Дмитрий Янчевецкий, корреспондент «Нового времени», арестованный в Вене, кем вам приходится?
– Он мой старший брат. Вы что-то знаете о его судьбе?
– Немногим больше, чем сообщали в газетах. Содержится в императорско-королевской гарнизонной тюрьме. Министерство иностранных дел хотело было выслать его из Австрии, но воспротивились военные. Они подозревают вашего брата в шпионаже. Нет, нет, – Николай Карлович заметил вопрос в глазах собеседника, – к разведывательной работе он отношения не имел. Все подозрения строятся на его статьях с критикой в адрес проавстрийской партии среди галичан. Известно также, что он водил дружбу с некоторыми славянскими депутатами австрийского парламента, симпатизирующими России. Доказательств нет, следствие идет… Но позвольте спросить: почему вы сами предлагаете услуги разведывательному ведомству?
– Я хотел бы с наибольшей пользой применить свои знания, опыт и связи. Известно ли вам, что в Бухарест прибыли турецкие шпионы и двое из них замечены? Полагаю, что эти лица пошли бы на работу в русских интересах. Переговоры с ними, разумеется, поведут румынские агенты, будто бы собирая сведения для Румынии.
– Вас направили в Бухарест совсем недавно. Откуда такие сведения?
– Агентство требует срочной и самой существенной информации. Пришлось работать с удвоенной силой. Я познакомился с бывшим министром внутренних дел Ионеску – у него обширные связи. Секретарь оттоманской миссии в Бухаресте – мой старый приятель по Константинополю. Он враждебно настроен к нынешнему комитету «Единение и прогресс» и, судя по его разговорам, может оказаться полезен. Но сейчас еще ручаться не могу. Зато курьер миссии – турок, женившийся на румынке – уже оказывает некоторые услуги, и будет оказывать более ценные в дальнейшем. Как корреспондент я нанял помощника – оттоманского грека, прежде сотрудничавшего с нашим посольством в Константинополе. Он подготовил встречу с одним из главарей македонских четников на Балканской войне. В настоящее время Пучерее держит аптеку в Силистрии, но числится лейтенантом резерва румынской армии. Он готов проехать раз или два в Константинополь, чтобы установить связи с некоторыми людьми, которые мне раньше доставляли сведения. Кроме того, проводник поезда, ходящего между Софией и Константинополем – итальянский подданный, но по матери грек – тоже согласен перевозить записки. Пучерее предложил еще более интересный план. Почта, следующая из Берлина и в Берлин, на Дунае выгружается из поезда и перевозится на пароходе. Здесь можно организовать похищение почтовых сумок путем подмены с помощью уже оплачиваемого румынского чиновника. Пучерее взялся выполнить это так, что даже в случае неудачи неизвестно будет, кто руководил. Некоторые бывшие македонские четники – греки, болгары, куцовлахи, переселившиеся в Болгарию и Румынию – пристроились в полиции и на таможне. Они связаны дружбой и являются самыми отчаянными и готовыми на все, в то же время достаточно благонадежными нравственно.
«Увлекающийся, с воображением, но это даже не плохо», – отметил про себя Николай Карлович.
– Вы упомянули Ионеску. Если не ошибаюсь, он причастен к созданию общества «Национальное действие», выступающего за отказ Румынии от нейтралитета.
– Совершенно верно. Общество набирает волонтеров для борьбы с австрийцами в Трансильвании. В день моего отъезда в Петербург (простите, не привык пока к названию Петроград) у руководителей общества проходило совещание относительно вооружения волонтеров. Румынское правительство отказалось снабдить их современным оружием. Полагаю, весьма желательно передать этому обществу несколько сот австрийских ружей с достаточным количеством патронов и ручных гранат. Способы доставки я могу описать. Мне кажется также, что возможно и необходимо организовать снабжение оружием греческих добровольцев в Малой Азии. Но этот вопрос требует серьезного обдумывания и подготовки, о чем я буду в состоянии сообщить позднее, после переговоров с греческими деятелями. Все мои мысли и предложения по тайной работе на Балканах и в Оттоманской империи изложены в этой докладной записке… [15].
Полковник Рашá, боевой офицер, участник русско-японской войны, возглавлял Особое делопроизводство Отдела генерал-квартирмейстера (попросту говоря – военной разведки) Главного управления Генерального штаба. 11 ноября 1914 года, на следующий день после визита корреспондента ПТА Василия Янчевецкого, он направил своему шефу отчет. «Личный разговор с г. Янчевецким оставил впечатление о способности названного лица выполнить ряд задач, которые ему были бы поставлены, и несомненного наличия у него уже в настоящее время связей в разных кругах, могущих дать или добыть ответы на вопросы, касающиеся Турции и ее армии, а равно той связи, экономической и военной, которая существует между Турцией и Германией и проходит через Австрию, Румынию и Болгарию» [16].
Генерал Максим Леонтьев, бывший военный агент в Турции, направляя документ наверх, добавил: «Г-н Янчевецкий мне известен по службе в Константинополе. Характеристика, данная ему в представляемом при сем докладе, представляется мне несколько повышенною. Но, тем не менее, каких-либо противопоказаний в отношении его нравственных и вообще личных качеств у меня не имеется. Г-н Янчевецкий, по-видимому, действительно желает работать и принести посильную пользу в области разведки». Начальник Генштаба генерал Михаил Беляев намерение одобрил, о чем свидетельствует пометка Леонтьева от 7 декабря: «Ввиду условий времени н. Г. ш. не нашел желательным отказаться от предложения, хотя, лично зная г. Я. по Японской войне, его высокопр-во не возлагает на него больших надежд» [17].
Василий Григорьевич к тому моменту вернулся в Бухарест и доложился военному агенту полковнику Борису Семенову, под началом которого ему предстояло работать. «Корреспондент производит на меня впечатление порядочного человека, но о его специальных способностях по разведке я судить не берусь, – докладывал Семенов в Огенквар. – Полагал бы, что можно его испробовать». Правда, особой радости от появления помощника полковник не испытал. Он сообщил, что не сможет его тщательно контролировать ввиду «массы работы», тогда как тайная полиция Румынии установила за Янчевецким негласный надзор, считая его русским шпионом. Но меры для снятия подозрения приняты [18].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
