ладно, это, значит, само по себе паршиво. возьмем что-нибудь еще. помимо того, что публика автоматически, инстинктивно не права (спросите биржевого маклера — когда хотите знать, куда двигаться, хиляйте наперекор толпе, зажав в кулачке свою пугливую денежку). что-нибудь еще — это вот что: возможная математика. возьмем долларовую базу — вы вкладываете первый доллар, получаете 85 центов. автоматический побор. второй заезд — вам уже следует добавить 15 центов, а потом — еще один автоматический побор. возьмем теперь 9 заездов и возьмем 15 %-ный побор, на основе выхода по нулям, с вашего первоначального доллара. это всего-навсего 9 раз по 15 % или гораздо больше? растолковать мне это способен лишь какой-нибудь чувак из Калифорнийского Технического, а я никого в Калифорнийском Техническом не знаю. в общем, если вы досюда дочитали, уже должны себе представлять, что «зарабатывать на жизнь» на ипподроме очень сложно, как бы этого ни хотелось ясноглазым мечтателям.
я человек «практичный»: то есть в любой день на любом ипподроме кучу денег у меня не отнимешь; с другой стороны, заработаю я тоже немного. естественно, у меня случаются хорошие приходы, я буду последним придурком, если кому-то что-то открою, поскольку тогда они перестанут приходить. едва публика на что-то набрасывается, оно издыхает и все меняется. публике не разрешается выигрывать ни в одной игре, когда бы то ни было изобретенной, включая Американскую Революцию, но для читателей «Открытого города» у меня есть несколько основных принципов, который могут сэкономить вам денег. внемлите:
а/. следите за прорывами своей подстилки. подстилка — это лошадь, уравнивающая шансы под утренней линией распорядителя бегов, иными словами, распорядитель вносит лошадь с шансами 10 к 1, а она идет 6 к 1. деньги здесь серьезнее прочего. проверяйте своих подстилок тщательно, и если линия — не просто безответственная ошибка распорядителя, если лошадь в последнее время не бегает проворно и не переключалась на «именного» жокея, если она не сбрасывает вес и бежит против своего класса, возможно, вы за свои деньги отымеете недурной заезд;
б/. отказывайтесь от замыкающих, это такая лошадь, которая, скажем, пришла к финишу в 5–16 корпусах от начального сигнала до конечного и все равно не выиграла, а потом возвращается против тех же самых или похожих. толпа любит замыкающих из страха, нехватки денег и глупости, но замыкающая — обычно лошадь дряблозадая, ленивая и обходит только усталых лошадей, которые бегут, стремясь попасть в первый эшелон, толпа не только обожает такие лошадиные отбросы, но и систематически ставит на них при шансах меньше 1/3 их цены. несмотря даже на то, что такой тип лошадей постоянно вылетает, толпа из страха продолжает к ним идти, потому что зажимает деньги, отложенные на квартплату, а замыкающая, по их глубокому убеждению, обладает некоей сверхсилой. 90 % скачек выигрываются лошадьми в переднем эшелоне или близко к переднему эшелону всех участников заезда, по правдоподобным и разумным ценам;
в/. если вам все таки приходится ставить на замыкающего, делайте это в заездах покороче, 6 или 7 фарлонгов[38], где, по мнению толпы, у него нет времени «подняться». тут лошади жмут на скорость и снова застревают. 7 фарлонгов — лучший заезд для замыкающего в этом бизнесе, потому что в нем только один вираж. скоростная лошадь получает преимущество — вырывается вперед и держит отрыв на поворотах. 7 фарлонгов с одним виражом и длинный обратный отрезок — идеальный забег для замыкающего; гораздо лучше мили с четвертью, даже лучше полутора миль, я вам отличный совет даю, надеюсь, вы внемлете;
г/. следите за тотализатором — деньги в американском обществе серьезнее смерти, и едва ли что-то получишь за так. если лошадь внесена с шансами 6 к 1 на утренней линии, а стартует с шансом от 14 до 25 к 1, забудьте про нее. либо распорядитель не похмелился, когда эту утреннюю линию выстраивал, либо конюшня просто не выходит на заезд, в этом мире ничего не достается бесплатно; если вы в бегах ни ухом ни рылом, ставьте скорее на тех лошадей, которые стартуют недалеко от прогнозов утренней линии, крупные ставки с преимуществом равны нулю и практически невозможны. все бабуськи расходятся по домам жевать горькие гренки своими склеенными зубами, за которые плочено компенсацией фирмы по папиному свидетельству о смерти;
д/. ставьте, лишь когда можете проиграть. я имею в виду, не ночуя потом на скамейке в парке и не пропуская 3–4 обеда. самое главное — сначала отложите себе на квартиру. не поддавайтесь прессингу. вам больше повезет. и помните, что говорят профессионалы: «Если суждено проиграть, проигрывайте в первых рядах». иными словами, пускай они побьют вас. если вам все равно предстоит проиграть, ну его к черту. выводите своего танцора из ворот, вы уже почти выигрывали, пока вас не побили, пока вас не обошли. вознаграждение обычно щедро, поскольку публика терпеть не может тех, кого называют «пораженцами», — тех лошадей, что выводят стаю на свет, но все равно потом умудряются проиграть, это выглядит плохо. для меня же «пораженец» — любая лошадь, не выигравшая заезд;
е/. любое убыточное предприятие основывается не на количестве победителей, которые у вас были, а на количестве победителей, которые у вас были за данную цену. на четверти процента строились целые империи. но, возвращаясь к основам: у вас может быть три победителя 6 к 5 в 9 заездах, и вы можете вылететь, но может быть и один 9 к 1, и вы выкарабкаетесь. это не всегда означает, что 6 к 5 — плохая ставка, но если вы знаете о скачках мало или почти ничего, может, лучше всего придерживаться ставок от 7 к 2 до 9 к 1. или, если вам до зарезу надо идти на поводу у диких капризов, держите ставки между 11 и 19 к 1. вообще, конечно, множество ставок 18 или 19 к 1 окупается, если найдете тех, кого надо.
на самом же деле никому никогда не дано достаточно знать ни о бегах, ни о чем другом. только щегол думает, будто все знает. помню, как-то летом я выиграл 4 штуки в Голлипарке и поехал в Дель-Мар на новой машине, пижонистый, поэтичный, всезнающий, весь мир за яйца держал, и снял себе целый мотель у моря, и появились дамы, как они всегда появляются, когда пьешь и много смеешься, и тебе наплевать, и деньжата у тебя водятся (дурак и его деньги вскоре расстаются), и я каждую ночь устраивал вечеринки, а каждую вторую ночь у меня заводилась новая девка, и шутка у меня тогда была такая: мотель стоял на самом берегу, и я говорил, напившись и натрепавшись до упаду, говорил так: «Крошка, я кончаю с ШОРОХОМ ПРИБОЯ!»
Еще одна про лошадок
сезон бегов в упряжке был уже, как говорится, открыт неделю или 2, и я выезжал туда, вероятно, раз 5–6, выходил в конце по нулям, а это дьявольская трата времени — все на самом деле трата времени, если только не ебешься хорошо, не творишь хорошо, не живешь хорошо или не ползешь к какому-нибудь призрачному любвесчастью. мы все закончим в захезанном горшке разгрома — хоть смертью его назови, хоть ошибкой, слова — не мое дело, хоть я и предполагаю, поскольку человек не перестает приспосабливаться к течению, что мы можем назвать это опытом, даже если не уверены, что это мудрость. к тому же человек всю жизнь может прожить в непрерывной ошибке, в каком-то оцепенелом состоянии ужаса. короче, вы видели такие лица, я видел свое.
стало быть, пока не спала тепловая волна, они по-прежнему там, эти игроки: раздобыли где-то деньжат, с большим трудом раздобыли, и теперь пытаются объегорить 15 %-ный побор. иногда я думаю: толпа загипнотизирована, ей просто некуда больше пойти. а после скачек все забираются в свои старые машины, разъезжаются по одиноким комнатешкам и смотрят там на стены, спрашивая себя, зачем они это сделали, — стоптанные каблуки, гнилые зубы, язвы, тупорылые работы, мужчины без женщин, женщины без мужчин. сплошное говно.
посмеяться там тоже можно. не бывает без смеха. зайдя как-то в мужской туалет между заездами, я наткнулся на молодого человека: он давился от тошноты и орал в ярости:
— проклятый урод, какой-то проклятый урод не смыл за собой это говно! ОН ЕГО ТАК И ОСТАВИЛ! вот же урод, я захожу, а оно ТАМ! дома наверняка тоже так делает!
мальчишка вопил. все остальные стояли и занимались своим делом — ссали или мыли руки, думая о последнем заезде или о следующем. я знаю придурков, которые придут в восторг, наткнувшись на горшок, полный свежих какашек. но так всегда бывает — достается он не тому, кому надо.
другой день: я потею, сражаюсь, чешусь, молюсь, дрочусь, только бы удержаться в выигрыше баксов на 10–12, а это очень трудный заезд в упряжке, думаю, сами жокеи не знают, кто победит, да еще такая здоровая жирная баба, громогласный кит здоровой вонючей ворвани, подваливает ко мне, прижимается к моему туловищу всем своим смердящим сапом, суется мне в рожу 2-мя крошечными глазками, ртом и всем остальным и говорит:
