Между тем во время обеденного перерыва Джули попросила у мисс Фадерстоун газету в надежде найти в ней подробности о женщине, которую видела с Мануэлем, однако ее надежды не оправдались. Газета лишь опубликовала его снимок, сделанный в аэропорту, и короткую заметку.
Когда девушки вечером вышли из магазина, шел снег и ледяной ветер пронизывал до костей. В свободном темно-синем мохеровом пальто, прижимая к себе дамскую сумочку, Джули вместе с Донной и Мерилин направилась по главному проезду. На ней были высокие сапоги, но колени, не прикрытые юбкой, мерзли, и Джули подумала, не следует ли ей, по крайней мере, зимой одевать юбку подлиннее.
Джули была без головного убора, и ветер трепал ее волосы, мешая видеть. В результате она прямо наткнулась на человека, преднамеренно загородившего ей дорогу.
— Извините… — начала Джули с улыбкой и задохнулась. — Вы?!
Мануэль улыбнулся, а ей показалось, что у нее сейчас выскочит сердце. Смущенная, она отпустила руку подруги, но Донна и Мерилин стояли, вытаращив глаза и разинув рот от изумления.
— Прошу прощения, сударыни, — проговорил Мануэль слегка насмешливым тоном, беря Джули за руку и увлекая к знакомому «феррари».
— Нет, подождите! — запротестовала Джули, но это не помогло. Мануэль уже открыл дверь и, больно сдавив руку сильными пальцами, втолкнул в автомашину.
— Не спорь, — сказал он, как если бы это было самое обыкновенное дело, что он заехал за ней после окончания работы.
Не желая устраивать сцену на улице, Джули поспешно забралась в автомобиль, где было так уютно и тепло, Мануэль захлопнул дверцу, сел за руль, и машина тронулась с места, урча, как насытившаяся пантера.
Когда они свернули на главную улицу, Джули украдкой взглянула на Мануэля и убедилась с каким-то безнадежным чувством обреченности, что он не изменился, но сделался еще притягательнее, чем прежде. Ожидая у светофора зеленый свет, он коротко посмотрел на Джули и спросил:
— Как ты поживаешь?
— Прекрасно, — ответила она, рассматривая свои ногти. — А вы?
Мануэль только пожал плечами, но ничего не сказал, и ей захотелось ударить его. Как он осмеливается так спокойно разговаривать с ней, зная, что она должна была видеть его вчера с той молодой женщиной! Джули посмотрела сквозь стекло и вдруг поняла, что позволяет ему без всякого протеста везти себя неизвестно куда.
— Куда вы меня везете? — спросила она тихо.
— Домой, куда же еще, — небрежно бросил Мануэль. — Хотел избавить тебя от поездки в автобусе в непогоду. Скажи мне, как вы выносите подобный ужасный климат? Что касается меня, то я люблю солнце, море, люблю плавать в теплой воде.
— Мы все это любим, — сухо заметила Джули. — Дальше не надо…
Они доехали до Фокнер-роуд.
— А какой номер дома?
— Сорок седьмой. Но, пожалуйста, мне не хотелось бы, чтобы нас видели здесь на улице, пойдут лишь ненужные разговоры, а если вас еще и узнают… — Джули недоговорила.
— Едва ли это возможно в такой ненастный вечер, — отозвался невозмутимо Мануэль и, плавно подкатив к ее калитке, остановил машину.
— Благодарю вас, сеньор, — слегка наклонила голову Джули и приготовилась выйти, но Мануэль остановил ее, ухватив жесткими пальцами за руку.
— Разве ты не рада видеть меня? — спросил он шутливо.
— По правде говоря, нет, — ответила Джули, прямо посмотрев ему в лицо.
— Почему же?
— По вполне понятной причине. Нам нечего сказать друг другу.
— Неужели?
— Да.
Джули откинула назад волосы, падавшие ей на глаза. На них сверкали капельки растаявших снежинок, и она не подозревала насколько была в этот момент восхитительна.
— Ну, тогда уходи, — проговорил Мануэль, откидываясь на спинку сиденья.
Джули буквально пришла в ярость. Всегда у них кончалось таким образом, что она чувствовала себя виноватой. Теперь у него ничего не выйдет! Джули резко повернулась к Мануэлю.
— Не воображайте, что я хотя бы на секунду поверила вашим россказням! — вскричала она в сердцах. — Мне отлично известно; вы отвезли меня домой по той простой причине, что не могли пригласить к себе на квартиру, где у вас уже есть женщина!
Мануэль с удивлением уставился на нее, едва видимая при тусклом освещении краска медленно проступила на щеках.
— Наконец-то, — крикнула рассерженная Джули с оттенком торжества. — Наконец-то я проняла вас! Извините, сеньор, но даже у меня есть серое вещество, хотя, быть может, и не столь изобретательное, как у вас!
С этими словами Джули выскочила из машины, громко хлопнув дверцей. Она не заметила его движения, но когда выпрямилась, он стоял рядом, желто-зеленые глаза сверкали; ее собственное возмущение выглядело в сравнении с ним весьма жалким.
Джули повернулась и хотела прошмыгнуть за ограду, но между ней и калиткой возвышался кипевший от гнева Мануэль.
— Пропустите меня! — потребовала возмущенная Джули, чувствуя подступающие к горлу слезы.
Не отвечая, Мануэль медленно приближался к ней, и она с ужасом подумала, что он собирается ее ударить.
— Мануэль, — воскликнула Джули скорее умоляюще, чем сердито. — Я для вас никто, и мои слова не имеют значения. Пожалуйста, пропустите меня!
Неожиданно сзади «феррари» затормозила машина, и из нее вышел до боли родной человек.
— Папочка! — закричала радостно Джули.
Не говоря ни слова, Мануэль быстро вскочил в свой автомобиль и умчался на бешеной скорости, лишь рев мотора свидетельствовал о его душевном состоянии.
— Кто это был? — спросил, нахмурившись, отец, когда они шли к дому.
— О… один сослуживец, который подвез меня, — неловко солгала Джули. — День прошел у тебя благополучно?
Отец поверил ее объяснению. В эту скверную погоду все его внимание было сосредоточено на дороге, и он не заметил трагедии, разыгравшейся возле его калитки.
Но Джули отчетливо сознавала, что именно едва ни случилось, хотя и не представляла себе, с какой грубой выходкой пришлось бы столкнуться. Вместе с тем ей еще никогда не доводилось видеть мужчину до такой степени разгневанного, как Мануэль, и почему-то она почувствовала себя ужасно. Теперь казался не важным тот факт, что она сказала правду. Значение имело только то, что Мануэль ненавидел ее и что, не появись во время отец, он позволил бы себе по отношению к ней какую-нибудь дерзость.
После ужина родители собрались уйти — договорились с кем-то играть в бридж, — а Джули помыла голову. Должен был прийти Пол, и она знала, что он снова будет добиваться ответа на свое предложение о скорейшей свадьбе. Она всем сердцем желала сказать ему теперь о своем согласии. Джули казалось: если у нее на пальце будет кольцо Пола, то оно станет талисманом, способным отвести Мануэля.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
