Мы шли уже несколько часов, все дальше углубляясь в самую чащу леса, что опоясывал город. Сегодня был ясный день. Скупое зимнее солнце заставляло снег сиять и переливаться, словно это россыпь серебряных песчинок. Вековые ели и кедры, укутанные в дорогие шубы, снисходительно и величаво смотрели на нас. А Лео неутомимо вел меня вперед.
– Хоть бы снегоступы для меня взял, – фыркнула я, рассекая снежное пространство собственным телом.
– Зачем? Посмотри на меня. Если я могу идти нормально, значит, и ты можешь, но не хочешь.
Это была чистая правда. Лео ступал по снегу и не проваливался, даже следов не оставлял, в то время как я шаг за шагом утопала все больше.
В какой-то момент окружающий нас лес расступился, открывая взгляду широкую, занесенную снегом поляну.
– Пришли, – коротко сказал он, останавливаясь на самом ее краю.
Я подошла ближе к нему и только сейчас поняла, что в таком положении едва достаю ему до бедра. Мое тело было погружено в снег почти по грудь. Посмотрев на демона снизу вверх, спросила:
– Ну и зачем мы сюда пришли?
– Мм… Ну как тебе сказать, мы пришли сюда, чтобы стать ближе…
– Что? – широко распахнув глаза, уставилась я на него.
– А что? По-моему, достойная цель, – ухмыльнулся он. – Я хочу, чтобы ты увидела меня и показала мне себя, – присев рядом со мной на одно колено, так, чтобы наши лица были на одном уровне, сказал он. Его губы изогнулись в улыбке, такой соблазнительной и дерзкой, что я, кажется, забыла, как дышать. И в этот момент он… подмигнул мне.
– Ты совсем дурак? – искренне поинтересовалась я, потому как просто перестала понимать, что такое он творит.
– Нет, – очень серьезно ответил он. – Не совсем.
Одним резким движением он поднялся на ноги и отошел от меня на несколько шагов, после чего расстегнул куртку и кинул ее на снег.
– Что ты делаешь? – непонимающе смотря на то, как он распускает волосы, спросила я.
– Уже сказал тебе. Хочу, чтобы ты посмотрела на меня.
– Зачем мне смотреть на то, как ты раздеваешься?
– О Кайра, – как-то устало вздохнул он, обратив взгляд к небу. – Молодость не грех… – пробормотал он и снова взглянул на меня. – О чем ты думаешь, женщина?! – искренне возмутился он.
– О том, что ты делаешь! Затащил меня в лес, а теперь решил показать себя во всей красе?! Ты… что ты творишь?! – искренне возмутилась я, когда он начал стягивать свой свитер.
– Показываю тебе свое истинное лицо, – хмыкнул он, откидывая свитер в сторону и теперь стягивая тонкую майку, очень похожую на ту, в которой вчера тренировался вместе со мной.
– Что-то я сомневаюсь, что лицо находится где-то под одеждой, – пробурчала я, не зная, куда спрятать взгляд, чтобы не показать, насколько я смущена.
– Да перестань, ты что, разве не видела меня в одних брюках? Смею напомнить, что в ночь, когда мы с тобой основательно поговорили, мы спали вместе, да еще и…
– Не напоминай мне об этом! – выкрикнула я.
– Да что такого? Это, – выразительно ткнув себя пальцем в грудь, сказал он, – всего лишь тело! Я даже брюки снимать не буду, если ты так смущаешься, – расхохотался он. – Хотя нет, снимать не буду не поэтому. Холодно очень, – фыркнул он, снова подмигнув мне.
– А я хочу тебе напомнить, что меня воспитывали не так! Это ты, – обличающе указав на него пальцем, рыкнула я, – развратник!
– Кто? – Казалось, что глаза Лео стали в два раза больше, а лицо вытянулось от удивления. Но после неожиданной паузы лес огласил его смех. Такой чистый и открытый, что невольно захотелось смеяться вместе с ним.
Наконец он заговорил вновь, но на этот раз очень серьезно и сдержанно.
– Послушай, если я хочу женщину, то приглашаю ее не в лес, чтобы порезвиться в сугробах, а в место более уютное и располагающее… э-э-э… к разврату, – фыркнул он.
Только я набрала в легкие побольше воздуха для достойного ответа, как тут же поперхнулась, потому как произошло сразу несколько вещей. Словно волны от упавшего на дно пруда камня, на меня накатили изменения в энергопотоках. По краям поляны, на которой мы находились, стали сплетаться причудливыми узорами силовые нити, накрывая ее как куполом. Колдовство, творящееся сейчас, было на несколько порядков выше того, чему учили в МАМ. То, как охотно повиновалась Лео энергия, было непостижимо. Тончайшие нити тянулись друг к другу, сплетаясь в невероятный по своей сложности узор, они, будто дикий вьюнок, поднимались все выше и соединялись в одной точке над самым центром поляны.
Майка Лео упала на снег, и стоило мне обратить на это внимание, оторвавшись от творящейся магии вокруг, как я тут же натолкнулась на его глянцево-черный взгляд. Его волосы жидким золотом струились по мерцающей коже, доходя до самого пояса. На самых кончиках вспыхивало и гасло золотое пламя. На дне его глаз точно так же кружились искры, словно капли солнечного сияния. Он стоял на снегу, обнаженный по пояс, и казался воплощением силы.
– Ну как? – спросил он, расплываясь в улыбке и обнажая острые клыки.
– Что… что происходит? – едва справляясь с нарастающим волнением, спросила я. – Что я сделала не так?
– Почему ты решила, что сделала что-то не так?
– Твои глаза…
– Что не так с моими глазами? – как ни в чем не бывало спросил он, оставаясь при этом совершенно спокойным. – Думаешь, если я так выгляжу, то жажду твоей крови?
– Разве нет?
– Знаешь, пожалуй, пора немного поговорить о нашей природе. Как я догадался, с тобой мало кто об этом говорил. То, что ты сейчас видишь, – это не очередная моя ипостась, Мири, это я и есть. Не дели меня на количество обличий, которые я могу принимать, это будет неправильно. Тебе кажется, что раз мои глаза темны и появились клыки, то я зол, не так ли?
– Да…
– Правильный ответ «нет». Начну издалека. Наша раса имеет очень долгую историю. Мы жили в мирах, населенных существами более сильными и опасными, чем мы, нам приходилось выживать, но мы всегда были хищниками. Сильнее не значит удачливее, запомни это. Наш организм устроен так, что мы всегда приспосабливаемся. Знаешь почему, когда рождается демон, его невозможно отличить от человеческого детеныша?
Я лишь отрицательно покачала головой.
– Он не вызывает подозрения и кажется слабым, так легче выжить. Мы растем, имея человеческую ипостась, до момента, пока наша энергетическая составляющая не станет полноценной. В момент совершеннолетия, а демоны таковыми становятся, как только полностью обращаются, большая часть из нас меняет облик при помощи сильных эмоций. Чаще всего это гнев. А злимся мы часто и неконтролируемо в этом возрасте. Открою тебе секрет, – доверительно обратился он ко мне. – Ты такая скучная для своих лет, словно тебе давно перевалило за сотню, – хохотнул он. – Тебе бы золотую косу – была бы похожа на мою бабушку, – окончательно развеселился он.
Я смотрела на то, как он открыто смеется собственной шутке, и просто терялась. Я помнила, каково это, когда ты изменяешься настолько, что глаза заволакивает тьма. Насколько ты теряешься в волнах неистовой ярости, что переполняет тебя в эти моменты. Неужели я неправильно воспринимала себя?
– Посмотри на меня, – обратился он ко мне. – Разве похож я на кровожадного тупого монстра, жаждущего чьей-либо крови?
– Нет.
– Думаешь, сейчас я другая личность? Думаешь, моя ипостась меняет и сознание?
– Не похоже.
– Я – это я, милая. То, что могло тебя напугать, – это всего лишь отражение твоего гнева, усиленного более совершенным телом, которым стоит научиться управлять. Если оставить все как есть, то, поверь мне, однажды ты потеряешь контроль над самой собой. И вина за то, что ты натворишь в таком состоянии, будет лежать только на тебе, а не на другой воображаемой личности. Ты должна это понять сейчас, пока не поздно…
Он говорил со мной, а в голове билась одна-единственная мысль: «Ведь уже было такое! Но было ли это самым страшным, что могло произойти?»
– Единожды сменив ипостась, дав возможность твоему сознанию слиться с новыми возможностями и особенностями демона, ты перестанешь терять себя всякий раз, когда будешь менять облик, понимаешь?
– Да, но я не знаю, как мне преодолеть себя.
– Раз по обычной схеме не выходит, позволь позвать тебя.
– Что?
– Твое согласие важно. То, что я предлагаю, используют редко, потому как каждый из нас чтит свое личное пространство больше всего. Ты должна довериться мне. Доверить самое сокровенное, разделить со мной свое «я», каждую свою мысль, каждое желание.
– Но…
– Послушай, мне тоже нелегко на это отважиться, потому как обмен взаимный.
– Взаимный? Хочешь сказать, что мне придется забить голову твоими мыслями, воспоминаниями и прочим? Ты не обижайся, но я этого не хочу. Не хочу знать о тебе больше, чем это необходимо. Не хочу воспринимать тебя, как часть себя. Разве не это принесет подобный обмен?
