Теперь глаза походили на чёрные омуты, в которых я видела своё отражение.
Бесстыдное, разгорячённое желанием.
— Ты меня разорвёшь.
Я изобразила на лице страх. Иногда там, где уговоры бесполезны, страх помогает. Мужчина, как зверь, как охотник, идёт на страх не меньше, чем на запах крови.
— Зачем тебе я?
Провокацию он сразу засекёт, не дурак. А страх у меня почти неподдельный. Я снова неумело провела вверх и вниз по его стволу и вздрогнула.
— Прошу, пощади, Ты видишь, я хочу тебя, но мне будет больно.
Боль — это слово его определённо заводит.
Он отстранил мою руку и отстранился сам. Плюнул на ладонь, провёл по члену, смазывая его от основания до блестящей головки.
— Мне следовало сначала вколотить его тебе в рот, но успеется, — произнёс он грубо, почти рыча. Я пыталась привстать на локтях, уползти, потому что он всё ещё находился между моих ног.
И знала, что за это поплачусь.
— Терпи, у меня нет сил быть нежным, — сказал он, надавив на колени, так, чтобы я раскрылась как цветок. Я чуть подняла бёдра, выдав себя
Да что там, от прикосновения головки к моему лону я почти выгнулась дугой.
— Нет, — выдохнула я и повернула голову в сторону. Он резко хватает меня за подбородок и возвращает голову на место.
— Смотри на меня, — рычит он, и снова большая и влажная головка члена упирается в мою саднящую плоть. Раскрывает половые губы, осторожно проникая внутрь. — Кричи, иначе не пощажу.
Я думала, что выдержу, подалась вперёд, чтобы принять член, чтобы не показать, что я боюсь. Но тут от разрывающей боли у меня потемнело в глазах, и я невольно вскрикнула.
— Хочешь ещё? — спросил он, давая мне передохнуть. Я ощутила его член внутри, но он ещё не вошёл даже наполовину. И мне больно, и я хочу, чтобы скорее прекратил моё двусмысленное положение.
— Хочу, чтобы ты был первым, — прошептала я ему на уху и снова вскрикнула.
Боль, чуть отступив, пришла снова, потом новая волна и следующая. Я почти взмокла под ним, пыталась выползти, а потом, поймав себя на этом желании, снова старалась насадиться поглубже.
— Проси!
— Трахни меня. Пожалуйста. Ещё.
Я почти не соображала ничего от боли, и тут она пришла последней волной, накрывшей меня с головой, как тонкое, но прочное одеяло. И я замерла, затаилась, пытаясь привыкнуть к саднящему чувству наполненности между ног. Чувствовала, как по внутренней поверхности бёдер течёт что-то липкое и тёплое и не сразу поняла, что это моя кровь.
Я стала женщиной. Его женщиной. Сейчас, когда он трогал и пропускал между пальцами мои соски, когда начал двигаться, сначала медленно, потом беззастенчиво быстро, а я всё продолжала молчать, изредка постанывая, с внутренним чувством виновности наслаждаясь звуком шлёпающихся яичек о мою промежность.
И он целовал мою шею, а я чувствовала, что останутся синяки. И мир превратился в бешеную скачку, где на дне уже терпимой боли я нашла горошину удовольствия. Вскоре она разрослась, и я пыталась поймать его ритм, последовать за ним туда, где нас обоих ждал приз.
— Ещё. Дима, ещё! Я ненавижу тебя.
Кажется, заплакала. И взлетела, чтобы в следующий миг рухнуть в темноту оргазма, жаром сотрясающего тело. Я поймала его взгляд и с удовольствием поняла. Что он последует за мной. Сейчас и всегда.
Я нанизана на его член, и он извергает в меня горячее семя. И мы оба был готовы повторить, если бы могли.
Я не успела попросить о поцелуе, как он накрыл мой рот, смял губы властно и поставил последнюю точку.
Он кончил в меня. Эта мысль вдруг мелькнула на краю сознания, и я отогнала её прочь. Завтра подумаю. Попрошу таблетку.
Сейчас он меня поцеловал и приподнялся на локте. Мы молча смотрели друг на друга, пока я не произнесла, путаясь в словах, будто в них было что-то постыдное:
— Мне надо в ванную.
— Иди.
Я сползла с испачканной простыни и скрылась за дверью не оглянувшись. Между ног саднило и болело. Первое время я думала, что вообще не смогу свести их, но горячая вода сделала своё целительное дело.
Я вымылась так тщательно, как могла. Меня потряхивало, пришлось опуститься на колени.
Он кончил в меня. Так и задумано было? Мол, твои проблемы?
И всё же я была рада, что кончил. Что мы кончили почти одновременно.
Завтра я буду в Москве. Успею купить таблетку.
Когда я, наконец, решилась выйти из ванны, постель уже сменили, мои вещи аккуратно сложили на кресло, а на подносе рядом с тумбочкой меня ждала белоснежная кала и две таблетки со стаканом чистой воды. Те самые таблетки.
Глава 8
Утром я проснулась поздно. Часы на тумбочке показывали десять, но шторы были задвинуты.
Что это: забота, чтобы дать мне выспаться или ещё один ход в игре? Шаг вперёд — два назад.
Мы кружились с Дмитрием Ледовским в танго, музыка звучала в наших ушах, заставляя тела двигаться синхронно.
Наше общение и есть танец, где он ведёт и точно знает, когда я оступлюсь. И насколько сильным будет моё падение.
Я вспомнила то, что было ночью, и мне сделалось стыдно. И страшно.
Что будет теперь со мной? Можно было бы представить, что он, удовлетворив свою похоть, оставит меня в покое. Я больше не представляю интереса. Бабочка с оторванными крыльями.
Между ног всё ещё саднило, но уже гораздо меньше. Я теперь стала женщиной, и что изменилось? Ничего.
Я всё ещё в клетке. В его клетке.
Прошла в ванную, долго стояла под душем, прислушиваясь к своему телу. Я тянула время, боялась, что меня позовут вниз, и не знала, как буду себя вести. Решила, что буду делать вид, что ничего не произошло. Главное — не краснеть и спокойно смотреть ему в глаза.
