пикник, бросила всё на матушкиных фрейлин. А сама убежала прятаться на тренировочном поле.
Разве так поступает настоящая взрослая принцесса?
Заиграла музыка, перебивая мои мысли. Оркестр во дворце состоял из лучших музыкантов Заревана. Вот кто занимался своим делом, отдаваясь ему полностью.
Глядя на смущённую и довольную Ливи, я дала себе слово, что немедленно исправлюсь. Буду вести себя как самая идеальная принцесса и сестра.
Приняв это решение, я вместе с сёстрами и родителями спустилась в зал. Их величества приветствовали гостей, беседовали, справлялись о здоровье оставшихся дома. Сначала все принцессы стояли рядом, затем разошлись по залу.
Я много улыбалась, стараясь подражать тону матушки, расспрашивала собеседников о самочувствии и родных. И в какой-то момент поняла, что совсем не думаю о лигурийском принце. Но, осознав это, тут же окинула гостей взглядом, выискивая Розана. Он беседовал с бледной, похожей на моль, девицей. И пусть она была дочерью герцога из сопредельного королевства. В этот момент её улыбающееся лицо казалось мне гадкой гримасой, которой она намеренно пыталась вывести меня из себя.
– Что с тобой, Ида? – рядом стояла Алиана и обеспокоенно глядела на меня.
– Всё в порядке, – я улыбнулась, вдруг осознав, что нарушаю только что данное себе слово, и огромным усилием прогоняя наваждение ревности.
Да-да, в этот раз я не стала лгать себе. Это была ревность, жгучая и невыносимая. Похоже, несмотря на все мои попытки забыть Розана, ничего у меня не вышло.
– Позвольте узнать, почему столь прекрасная леди скучает в одиночестве?
Я заморгала. Неужели снова так глубоко ушла в себя, что не заметила… кого? Рядом со мной стоял привлекательный молодой человек на несколько лет старше меня. Светло-каштановые волосы, синие глаза, прямой нос и волевой подбородок – Кастор, наследник сопредельного государства Боривия.
И та бледная моль, любезничавшая с Розаном, его кузина.
– Ваше высочество, – я присела в изысканном реверансе, – рада вновь видеть вас.
Посольство Боривии приезжало к нам в прошлом году.
– И я несказанно счастлив, ваше высочество, – Кастор поклонился, а потом взял мою ладонь и поцеловал тыльную сторону.
Мне было очень приятно, что такой красивый, обходительный и взрослый мужчина обратил на меня внимание. Против воли я скосила взгляд на Розана и вдруг заметила, что он наблюдает за нами. О дочке герцога он, казалось, совершенно забыл.
Сердце заколотилось, а на губы внезапно набежала улыбка.
Он смотрит на меня. Он смотрит!
– Ваше высочество, позвольте показать вам новое полотно знаменитого Рафаэлиуса. Матушка приобрела его недавно и очень довольна.
Принц Кастор предложил мне руку, и я оперлась на неё, изо всех сил стараясь больше не оборачиваться в сторону лигурийского принца. А то подумает ещё, что я за ним слежу.
Мы с боривийцем прошлись вдоль окон, в промежутках между которыми висели картины. Та, о которой я говорила, располагалась на дальней стене. Но и остальные были достойны внимания.
– Это полдень на летнем лугу, – показала я на первое полотно.
– Великий Маринар ди Пестрен, – принц неожиданно оказался знатоком искусства.
– Верно, – улыбнулась я. И мы двинулись дальше.
– Небо над Боруном, – назвал Кастор следующую картину.
Здесь уже я не удивлялась. Ведь Борун был столицей Боривии. Да и автором полотна – Мирадом Греми – заслуженно гордилась вся страна.
– Мирад увлекается астрономией. Мой отец подарил ему на юбилей сильный телескоп. И он написал “Звезду Боривии”.
– Надо же, как интересно, – восхитилась я новым знаниям и тому, что известный художник также оказался увлечён звёздами. – Я тоже люблю смотреть в темноту ночного неба. Правда, мой отец считает, что нам с господином Парье – это наш звездочёт – хватит и старого телескопа.
– Это легко исправить, ваше высочество, ведь мой отец заказал целых три прибора, – принц склонился в поклоне.
А я не выдержала и ахнула. О сильном телескопе, который смог бы показать нам далёкие звёзды, мы с господином Парье давно мечтали. Но отец каждый раз отмахивался. Их изготавливали в небольшом княжестве за Восточным хребтом. Везти приходилось горными тропами. Поэтому в наших равнинных странах телескопы ценились дороже золота. Да и рассматривание звёзд считалось моей очередной блажью, почище увлечения военным делом. Так что от отца подобного подарка ждать не стоило.
– Это было бы просто прекрасно! – принц Кастор в этот момент показался мне самым чудесным человеком в мире. Безумно хотелось немедленно помчаться к старому Парье и сообщить о том, что наша мечта очень скоро может сбыться, но я вспомнила, где нахожусь.
Поэтому неспешно продолжила прогулку вдоль известных полотен, беседуя о них с боривийским принцем. И даже не поняла, что теперь совершенно по-настоящему забыла о принце лигурийском.
Впрочем, скоро мне напомнили о том, что долг принцессы – развлекать всех гостей, никого не выделяя. Алиана подошла к нам и спросила ехидным шепотом:
– Выбираешь себе жениха?
Я рассердилась и покраснела. Бросила виноватый взгляд на принца Кастора, а тот сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил восторгаться полотном Рафаэлиуса.
Сестра хмыкнула и, сомкнув пальцы в два кольца, одними губами зашептала дразнилку:
– Тили-тили-тесто, жених и невеста!
Я дернулась, нахмурилась, хотела ответить что-то резкое – Али ведь тоже вот-вот станет невестой! Едва удержалась! На мое счастье зазвенели бубенцы, призывая всех желающих танцевать мореску. И я, и сестра отчаянно любили танцевать и первыми побежали к подносу с браслетами.
Два легких – на руки, два тяжелых – для ног.
Потом нужно встать в общий круг, в котором чередуются дамы и кавалеры. Выбирать нельзя, но можно чуть-чуть увернуться от неприятного соседства. Я постаралась отойти от Али как можно дальше, и меня просто втянули в круг.
Как только в центре зала собирается круг, начинается музыка. Взявшись за руки, все дружно дрыгают ногами в такт, потом делятся на пары и кружатся рядом, потряхивая браслетами на руках, и снова становятся в круг.
Не знаю, как так получилось, но рядом со мной встали принцы Розан и Кастор. Оба рослые, красивые, и оба крепко взяли меня за руки, так что мне было очень легко прыгать и звенеть браслетами.
Когда круг разбился на пары, я повернулась к принцу Кастору, потому что он стоял слева. Его синие глаза смотрели на меня мягко и внимательно, а каштановые локоны подпрыгивали в такт музыке. Галантный кавалер улыбался мне, легко касаясь моей ладони, и я даже пожалела о том, что из-за прыжков и звона бубенцов нельзя разговаривать. Принц Кастор произвёл на меня впечатление учтивого юноши и явно много знал. С ним было бы интересно поговорить, но, увы, этот танец не предназначался для беседы.
Бубенцы звенели, вокруг все смеялись, и я казалась сама себе очень счастливой, пока не настало время повернуться к другому кавалеру. Принц Розан смотрел строго. Его голубые глаза и белокурые локоны выглядели куда ярче, подчеркнутые серо-голубым бархатом камзола. Только вот выражение его лица… Мне захотелось отвернуться. Увы, принц крепко взял меня за руку и закружил так, что я подлетала над полом!
Потом мы вернулись в общий круг, и я начала подумывать, как бы сбежать, но мне не позволили. Весь долгий танец то Кастор, то Розан танцевали со мной, а когда музыка наконец смолкла, хором спросили:
– Принцесса Иоланда, хотите пунша?
Затем смерили друг друга холодными взглядами и снова повернулись ко мне. Я не знала, смеяться или плакать. Два наследника оказывают внимание мне?
– Благодарю за предложение, ваши высочества, – потупившись, ответила я, – буду благодарна за глоток пунша, после морески всегда хочется пить!
Вот так! Помню ведь из уроков истории, как легко спровоцировать конфликт. Пусть сами разбираются, как хотят!
И принцы разобрались! Да
