так, что я взвыла! Розан щелкнул пальцами, подзывая лакея, и скомандовал:
– Бокал пунша ее высочеству!
А Кастор увлек меня в угол к большому креслу и усадил, словно даму почтенных лет.
От неожиданности я опустилась на мягкое сиденье и поняла, что позволила загнать себя в ловушку. Усадив меня в кресло, принцы разместились рядом, явно собираясь развлечь меня беседой. Ой-ой-ой! Если нас увидят вместе, мама точно будет строить планы! Пропала я! Принцы настроены как-то слишком серьезно, а лакей уже принес пунш и тут же отправился за мороженым.
Взяв в руки бокал, я сделала глоток кисло-сладкой жидкости, покатала на языке и вспомнила совет капитана Арена: «Если твоему мечу не хватает длины – делай шаг вперед»!
Я не имею права испортить праздник Ливи, так что убежать с криками «спасите, превращают в невесту» не получится. Но ведь нужно что-то делать? Что именно?
Мой взгляд упал на маминых фрейлин. Милые дамы, но выглядят абсолютными дурочками. Так может?
– Благодарю вас за любезность, ваши высочества! – я улыбнулась ровно так, как прилично улыбаться юной деве на празднике, и призналась: – Мореска была чудесна. Принц Кастор, не знала, что вы такой великолепный танцор! Принц Розан, ваши па были безупречны! Мне очень повезло танцевать с вами обоими…
Поначалу их высочества радостно подхватили болтовню ни о чем, в конце концов, их тоже этому учили, но через пару минут, когда я дошла до комнатных собачек и украшений для балконов, они начали морщиться так, словно у них болят зубы. Папенька делает точно так же, когда матушка ведет речь о шелках и танцах.
Может, еще про бантики поговорить?
В какой-то момент я устала болтать ерунду, отвлеклась и спросила у Кастора:
– Ваше высочество, я слышала, что в вашей стране изготавливают лучшую в мире гибкую сталь… К сожалению, мне не доводилось ее видеть. Вы случайно не привезли с собой хотя бы кинжал? Мне бы очень хотелось узнать, чем гибкая сталь Боривии отличается от гибкой стали Заревана?
Принц моргнул, словно просыпаясь, пристально на меня посмотрел и сказал:
– Традиционно члены королевской семьи Боривии никогда не расстаются с гибким клинком.
– Вот как? – я чуть не подпрыгнула от предвкушения. – Значит, он сейчас с вами? Можно посмотреть?
Я улыбнулась и сделала «большие глаза», словно выпрашивала у мамы второе пирожное.
Кастро вздохнул, оглянулся и встал так, чтобы его не было видно из зала:
– Только ради вас, принцесса! – щелкнул пряжкой металлического пояса.
Я потрясенно ахнула – в долю секунды пояс превратился в клинок!
– Удивительно! Какой рисунок! Ваше высочество, скажите, пожалуйста, эти насечки, они декоративные или влияют на качество стали?
– Влияют, – сказал принц Кастор, глядя на то, как я смело поглаживаю рисунок в виде чешуи, плавно переходящий в рукоять, хитро замаскированную под пряжку-змею.
– Как жаль, что мы не на плацу, – вздохнула я, – мне бы хотелось попробовать этот клинок в деле…
Оба принца уставились на меня с подозрением, и я опомнилась. Снова стала чопорной глупенькой принцессой:
– Благодарю вас, ваше высочество! Никогда еще не видела таких дивных узоров.
Я вернула клинок, пряча сожаление, и переключилась на предстоящий пикник.
Принцы все еще взирали на меня так, словно подозревали в чем-то. Что ж, придется их разочаровать. Вести светские беседы я умею. Так что минут пять рассказывала двум взрослым юношам о восхитительном сочетании зелени парка и бледно-лимонных салфеток для пикника, описывала блюда, игры и развлечения, пока улыбки их высочеств не превратились в вымученные гримасы.
Я болтала ерунду, но делала это с улыбкой, надеясь, что убедительна.
А потом, к моему счастью, нас нашла Али! Она сказала, что меня зовет матушка, и я немедля вскочила. Вежливо простилась с принцами и едва ли не бегом направилась к ее величеству, очень надеясь, что матушка не видела, как я беседую с их высочествами.
Впрочем, надежда не оправдалась. Матушка ничего не сказала, но бросала на меня такие взгляды, что тут и слепому бы стало понятно – она всё видела. Или же ей донесли. Королевские фрейлины очень хорошо знают свою службу.
– Присядь, дорогая, – её величество указала на стоявшее рядом кресло, и я послушно туда опустилась.
Взгляд самостоятельно, без моего участия, всё время сдвигался в сторону принцев, которые остались на прежнем месте и теперь о чём-то увлечённо беседовали.
* * *
– Я могу быть откровенным с вами, ваше высочество?
– Разумеется, ваше высочество! – Розан прищурился.
С Кастором они были знакомы давно. У соседей всегда много общих интересов. И отец часто брал Розана с собой в Боривию. Пока главы государств обсуждали важные дела, их отпрыски играли сначала в детской под присмотром нянек, затем подрастающих наследников начали допускать в оружейную и на тренировочный полигон.
Сколько лигурийский принц себя помнил, с боривийским наследником они соперничали. Кастор всегда был выскочкой и зазнайкой, и у Розана не оставалось иного выхода, как объяснять, что быть первым – это удел лигурийцев. Получалось правда не всегда.
Но тем интересней была следующая встреча и новое противостояние.
После поражения в метании кинжалов Розан больше месяца тренировал бросок под руководством лучших воинов Лигурии. Даже герцог ди Новайо не стал насмешничать и преподал юному принцу несколько уроков.
Кастор был повержен при следующей встрече. Но заклятый приятель уже успел придумать новую забаву – скачки без седла. И снова долгие тренировки и множество синяков.
Единственное, в чём Розан не сумел превзойти приятеля – астрономия и искусство. Наследник Лигурии не видел смысла высматривать маленькие светящиеся точечки в увеличительную трубу. По ночам на крыше масса других интересных занятий. По-настоящему интересных.
А искусство… Все эти Рафаонусы и Громусы (или как там их?) не укладывались у наследника в голове. Мазок одного напрочь отказывался отличаться от работы другого.
По мнению Розана, главным отличием картин являлось то, что на них изображено. Но своим мнением он ни с кем, кроме учителей, не делился. Достаточно было выпученных глаз седовласых метров искусства.
И вот сейчас Кастор вдруг начал уделять внимание зареванской принцессе, которую Розан только сегодня заметил.
Да, ей всего пятнадцать, но через три года она войдёт в брачный возраст. А династические помолвки могут заключаться за много лет до самой свадьбы.
Одним словом, вопрос Кастора вызвал у Розана подозрение.
– Её высочество Иоланда рассматривается как один из вариантов будущей супруги, – боривийский принц и вправду начал говорить откровенно. – Поэтому я прошу вас отступиться.
– Отступиться? – Розан смотрел на давнего соперника, с которым их связывали всё же вполне дружеские отношения.
По крайней мере, наедине они всегда общались запросто. Без чинов и на «ты». Взволнованная речь Кастора, наполненная сложными речевыми оборотами, показывала, что говорит он всерьёз.
Вот только Розан и сам сегодня заметил юную принцессу. Там, на тренировочном поле, где она так смело держала удар и даже не заплакала, получив парочку крепких тумаков от своего наставника.
– Простите, ваше высочество, не могу, – негромко, но веско произнёс лигурийский принц.
– Розан?! – удивление от отказа было столь велико, что боривиец напрочь позабыл о выбранном «протокольном» способе общения и перешёл на личный, продолжая скороговоркой: – Я точно знаю, что твой отец не вёл переговоры с Зареваном. Иоланда ещё никому не обещана. Я собирался договориться с королём о помолвке после свадебных торжеств.
Розан смотрел на вечного соперника с лёгкой улыбкой, которая должна была сама по себе стать ответом.
– Не отступишься? – понял Кастор, но всё же решил уточнить.
– Нет, – Розан улыбнулся.
– Ну что ж, я принимаю спор, – лицо боривийца сделалось сосредоточенным и серьёзным. – Через три года я женюсь на Иоланде.
– Это мы ещё посмотрим, – Розан снова улыбнулся, протянул Кастору
