Света приложила немало усилий, чтобы Марину, с ее нелепой прической и неряшливой одеждой, воспринимали всерьез.
– Усик, немцы – народ крайне чистоплотный и придают внешнему виду очень большое значение. Ты не можешь в таком виде встречаться с серьезными людьми.
– В каком таком виде?
– С грязными волосами и в растянутом свитере.
– Что ж делать, если у меня другая структура волос, – огрызалась Марина, – а на такие тряпки, как у тебя, нет денег.
Поняв, что подруга уперлась и с этой точки ее не сдвинуть, Света решила создать ей имидж человека творческого, для которого внешние условности не имеют значения. Вскоре Марина стала вхожа в самые серьезные учреждения города и, решив, что момент назрел, принялась потихоньку перетягивать из Светиных рук бразды правления. К этому моменту подготовительный период закончился, все формальности были соблюдены, культурное общество могло начинать работу. Начался другой этап, организационно-бухгалтерский, – нудный и кропотливый. Света заскучала, начала отлынивать, и Марина с радостью подхватила эстафету. Водрузив на острую переносицу очки и разложив на столе корреспонденцию и папки с расчетами, она засела за работу. Работы было много, но Марина не жаловалась и помощи не просила. Как заботливая швея подбирает пальцами сборку, чтобы, прихватив иглой, зафиксировать в нужном месте, так и Марина прибирала под себя контакты, удивляясь тому, с какой беспечностью выпускает Света из своих рук бесценные нити.
Вскоре подруги потрясли город серией концертов юных виртуозов из Москвы. И здесь Марина взяла на себя непривлекательную, теневую часть работы. Света представительствовала, собирала публику, встречалась с богатыми влиятельными людьми, выходила на сцену и давала интервью. Марина же вела переписку, собирала на будущее банк данных, делала бесконечные расчеты, в которые Света не желала вникать. Первый же концерт собрал столько желающих, что на всех не хватило билетов и половине пришлось уйти. Умиленные юными дарованиями и обаянием Светы, спонсоры щедро открывали свои кошельки. Имена подруг замелькали в газетах. Света была переполнена счастьем и чувством благодарности к подруге, в голове которой родилась такая прекрасная идея. Поэтому, когда после третьего концерта Марина, проведя хитроумные расчеты, объявила, что им не хватает восьми с половиной тысяч марок, Света ничего не заподозрила.
– А где же спонсорские деньги? – только и спросила она.
– Вместо того чтобы задавать ненужные вопросы, приезжай вечерком ко мне, и мы с тобой вместе пройдем весь финансовый отчет, – ответила подруга.
Расчет был сделан верно. Света испугалась.
– Ни за что на свете! Я даже названия этого слышать не могу – финансовый отчет. Ты у нас бухгалтер, вот ты и отчитывайся, а я лучше в министерство культуры сбегаю – попрошу погасить долг. Они обещали.
– Куда же ты без меня побежишь? – Марина глядела на подругу новым, волевым взглядом. – Долг на бумаге показать надо, а ты отчета в глаза не видела.
– Верно… – задумалась Света и, как всегда, найдя наипростейший для себя выход, наивно предложила: – Знаешь что? Ты сама иди, я тебя в министерстве представлю.
Марина согласилась, едва сдерживая внутреннее ликование. Министерство культуры было последним звеном, на котором замыкалась созданная Светланой цепочка. Теперь Марина приобретала почти полную свободу. От решительного шага ее удерживало только одно обстоятельство – Даниель Штерн. Муж Светланы.
Как и ко всему в жизни, Даниель отнесся к новой затее жены очень серьезно. Будучи владельцем крупного рекламного агентства, он оказал немалую помощь молодым предпринимательницам. Он делал изысканные программки, печатал на дорогой глянцевой бумаге приглашения, сиреневые афиши с золотым тиснением. Все выглядело солидно и дорого, а главное – бесплатно. Марина понимала, что такая реклама стоит состояния и может сожрать всю выручку, если ее оплачивать из собственного кармана. Заменить Даниеля было не на кого, поэтому приходилось пока терпеть присутствие Светланы в общем деле. Но уже настало время указать ей ее место, считала Марина, а то ведет себя, как хозяйка.
Света и вправду не всегда соблюдала отношения равного партнерства. Будучи уверенной, что Марина без нее шага ступить не сможет, она иногда могла и голос повысить. Марина не раздражалась, она смотрела на подругу спокойно, как паук смотрит на жертву, уже попавшую в паутину, но еще не осознавшую своего положения.
– Слушай, – как-то однажды заявила Марина, – я здесь одно мероприятие подготовила, с русским фольклором и угощением. Приходи, билеты недорогие.
– Как ты сказала? Русский фольклор? Билеты недорогие? А почему я ничего не знаю? И потом, ты что же, с меня за вход деньги брать собираешься?
– Это же не для меня, это же для общего дела, – залепетала Марина, слегка стушевавшись под яростным взглядом подруги. – Ты же знаешь, я в карман ничего не кладу.
– Во-первых, я ничего этого не знаю! – взорвалась Света. – Ты думаешь, что если я в отчеты не заглядываю, то из меня дурочку можно делать? Мое великодушие принимаешь за слабость? Да я тебя насквозь вижу и хочу предупредить: если ты за моей спиной в такие игры будешь играть, я вообще тебя к черту пошлю! Выкарабкивайся тогда сама, как умеешь.
Марина внутренне усмехнулась.
– Свет, да успокойся ты, – примирительно сказала она. – Да не собиралась я тебя обманывать. Просто подумала – ты же терпеть не можешь всю эту возню с кухней, фольклором, матрешками. Хотела избавить тебя от лишних хлопот.
– А не надо ничего думать! – продолжала кипятиться Света. – Нужно просто ставить меня в известность. По-моему, это не сложно.
– Ладно, я не права. Так ты придешь?
– А как же! Мероприятие-то клубное. Посмотреть надо, чего ты там состряпала. – Во фразе, как в сжатом для удара кулаке, она сосредоточила все свое презрение. – Кого приглашать будем?
– Да я уже всех пригласила. – Марина смотрела на Свету глазами хирурга, только что сделавшего надрез на теле пациента.
– Кого именно?
– Да всех твоих знакомых, кто на концертах был.
Света вздрогнула.
– Как моих знакомых? А кто тебе разрешил? И потом, где ты взяла адреса?
– Да ладно тебе, Свет, как маленькая. Какие разрешения, дело-то общее. А адреса у меня все в компьютере, я же приглашения рассылала, ты забыла? – Теперь уже в голосе подруги отчетливо звучала усмешка, и не понять этого Света не могла.
– Ладно, – процедила она сквозь зубы, с трудом сдерживая ярость. – Когда вечер?
– В субботу. Даниеля с собой возьми, Машеньку.
– А вот это я уж сама решу, кого мне с собой брать. До субботы. Пока. – Света зло повернулась, бросив на Марину через плечо уничтожающий взгляд, и вышла из комнаты.
В субботу вечером они всей семьей подъехали к низкому мрачному зданию, расположенному на рабочей окраине города, мертвой и невыразительной. С одной стороны гремела скоростная автострада, с другой унылой чередой тянулись здания производственных предприятий и учреждений. Жилых домов здесь не было. Редкие прохожие с удивлением косились на группу людей, собравшуюся перед входом одной из фирм.
– Эта идиотка все дело загубит, – сказала Света, выходя из машины. – Смотри, куда людей пригласила.
– Как ты отзываешься о своей лучшей подруге, – мягко упрекнул жену Даниель. – Человек дело делает. Кстати, фабричные помещения для таких мероприятий сегодня даже в моде.
«И он на ее стороне», – раздраженно отметила Света и вспомнила, как долго она убеждала мужа в способностях и необыкновенной честности Марины.
– Ладно, пошли, – вздохнула она. – Машенция, чего ты там возишься, вылезай.
Из машины выскочила высокая худенькая девочка в нарядном бархатном платьице и лаковых туфельках. Лицом она почти в точности повторяла мать, только волосы были светлые.
– Мама, а тетя Марина здесь? – в голосе девочки звучала надежда.
– Ну конечно, здесь, – ответила Света и взяла дочку за руку.
– Ну что, готовы? – Даниель закрыл машину.
– Готовы! – серьезно отрапортовала Маша.
– Тогда пошли.
– О-о, это кто же к нам пришел? – послышался из толпы радостный голос.
Маша сделала стойку.
– Ну, что смотришь? Не узнаешь? Беги скорее сюда!
На другой стороне улицы, приветственно раскинув руки, стояла Марина.
Маша радостно подпрыгнула и нетерпеливо затопала ножками. Светлана крепко держала ее за руку.
– Мама, пусти! – Маша с силой вырвала руку и ринулась через дорогу. Подлетев к Марине, она сходу бросилась в ее объятия, плотно обхватила руками и ногами и замерла.
– Ты что делаешь? – Света бросилась следом. – Здесь же дорога!
– Да ладно тебе, – добродушно усмехнулась Марина, – машин-то нет, – и поцеловала девочку в волосы.
– Это сейчас нет, – продолжала размахивать руками Света, – а через минуту могут появиться! Ребенок должен знать, что через дорогу нужно переходить только на светофоре. А ну, слезай! – приказала она Маше.
