– Коста… Костаааа…
«Млада?» – подумал он, озираясь вокруг.
– Коста… Костаааа…
И снова ему показалось, что он слышит голос Млады. От страха за девушку ему изменили все чувства, ему казалось, он плохо видит, ничего не слышит. Все вокруг исказилось, стало ненадежным, вызывало недоверие. Время, пространство вдребезги разлетались перед ним, невидимая сила превращала в отчаяние все, что он видел и слышал… Его собственные мимолетные мысли падали лохмотьями, отнимая способность дышать, лишая воли.
«У меня галлюцинации», – подумал он и тут же услышал стук сапог и металлическое позвякивание, сопровождающее чей-то размеренный шаг и делающее его особенно зловещим. Он попятился, его страх перед солдатами нарастал, но голос женщины по-прежнему был явственно слышен. Млада звала его, теперь он был в этом совершенно уверен. Коста еще отступил, уперся в стенку колодца, заглянул внутрь и увидел Младу. Он тут же принялся крутить колодезный ворот, поднял бадью, уселся туда и начал спускаться, руками стараясь сдержать скорость падения. Но, услышав, как переговариваются солдаты, отпустил веревку и стал стремительно падать – это был единственный способ избежать смерти. Коста с шумом нырнул в воду, а когда выбрался на поверхность, Млада вцепилась в его ремень, чтобы удержать под водой. Он обнял молодую женщину, она с опаской показала пальцем вверх, потом разломила надвое длинную соломинку, чтобы каждый мог дышать под водой.
Вдруг над ними возник силуэт бабочки: той самой, что провожала слезу Косты, когда Млада пришивала ему ухо. Спрятавшиеся в колодце люди угомонились, и она полетела к свету. А в круглом проеме, словно в зеркале, вместе с ней четко вырисовывались лица троих солдат, склонившихся над водой. Коротышка просунул свое ружье в отверстие колодца и выстрелил очередью.
Бабочка прекратила свой полет, прижалась к стене. Млада оттолкнула Косту, и пули прошли между ними, завершив свой путь на дне, среди невинных мелких камешков. Солдаты немного подождали, рассчитывая увидеть всплывающий труп, а бабочка возобновила свой спиралевидный полет к свету. Поднявшись к солдатам, она, словно желая их поддразнить, принялась порхать над их головами. Потом уселась на колодезный ворот, и все трое, как один, повернулись и уставились на нее. Помедлив немного, она снова завертелась в воздухе, точно заигрывала с ними. Верзила хотел прихлопнуть ее ладонями, но промазал. Бабочка присела на каску коротышки. Тогда солдат среднего роста медленно занес руку и сильно врезал по каске недомерка… Опять промах! Теперь бабочка перелетела на голову самого высокого. Тот, что среднего роста, улыбался, глядя, как она с ними резвится, и вдруг подпрыгнул, чтобы расплющить ее в лепешку. Безуспешно. Зато вывихнул себе лодыжку! Коротышка попробовал схватить бабочку пальцами за кончики крыльев. Снова промах! Все трое сцепились, подгоняемые единым воинственным духом, стали пихать и толкать друг друга, а бабочка расположилась на каске самого миролюбивого: того, что среднего роста. Недомерок стащил свой головной убор и что есть силы саданул им по каске товарища. Солдаты переглянулись. Средний в ярости отвесил коротышке солидную оплеуху, а верзила бросился вдогонку за бабочкой, которая полетела куда-то в луга.
Всякий раз, как она присаживалась на очередной цветок, солдат был уверен, что теперь-то прибьет ее, но снова и снова промахивался. В какой-то момент он подпрыгнул, завис в прыжке, словно вратарь, и еще в воздухе сжал кулак, уверенный, что для бабочки этот полет стал последним. Но когда он, торжествуя, раскрыл ладонь, бабочка упорхнула. Все это время двое других солдат сводили счеты, дело дошло даже до кулаков.
– Ты чего по мне врезал?
– Не по тебе, а по твоей каске!
– Нет, ты меня ударил! А меня никто не смеет бить!
Пока наемники отгоняли бабочку, Коста и Млада выбрались из колодца. Они переглянулись, улыбнулись и решили пробраться за дом, а оттуда бежать через поля. Спеша укрыться в виднеющемся вдали лесу, Коста и Млада пересекли бугристый луг. К несчастью, двое дерущихся солдат в конце концов их заметили. Они сразу надели каски, подхватили ружья и бросились в погоню. Увидев, что его товарищи куда-то помчались, верзила, все еще отбивавшийся от бабочки, сбегал за своим ружьем и присоединился к ним. Усевшись среди целебных трав, насекомое наблюдало за разъяренными людьми.
В лесу Млада и Коста поняли, что здесь их спасение. Коста различил отныне такое знакомое позвякивание, сопровождавшее топот солдатских башмаков. Отыскав дерево с особенно густой кроной, Коста подсадил Младу к себе на плечи, чтобы она могла подтянуться и первой усесться на толстой ветке столетнего платана. Сам он подпрыгнул, подтянулся и устроился рядом с девушкой. Когда прибежали солдаты, Коста и Млада уже были под надежной защитой листвы.
– Мы их видим, а они нас – нет, – шепнул Коста, когда солдаты остановились прямо под деревом.
Устав от погони, наемники опустили ружья на землю и прислонились к стволу.
– Есть тут поблизости вода? – спросил верзила.
– Вон там. – Коротышка махнул рукой в сторону ручья.
Они сняли балаклавы; сверху различить их черты было невозможно. Млада потянулась, стараясь прильнуть щекой к щеке Косты. Подошва заскользила по гладкой коре. Кто знает, что могло бы произойти, если бы Коста не обхватил ее за талию? Так они и замерли, тесно прижавшись друг к другу. Млада испуганно взглянула на Косту, тот нежно приложил свой палец к ее губам. Тут один из солдат задрал голову к верхушке дерева.
– Не волнуйся, он нас не видит… – сказал Коста. – Просто смотрит на небо, чтобы понять, идет ли дождь…
И правда, начался дождь.
– Бежим! – крикнул коротышка. – Гроза собирается!
И они помчались, чтобы успеть укрыться от дождя. Прогремел гром, небо пронзила молния, за ней еще одна. Нахлобучив на головы каски, трое солдат со всех ног бросились бежать через лес. Принесенный шквалистым ветром дождь лил как из ведра. Выскочив из леса, маленький солдат указал на пещеру на берегу озера и увлек товарищей за собой. Они быстро обогнули озеро, едва избежав молнии, ударившей в одинокие деревья, и добрались до пещеры, за которой расстилалось горное озеро.
Небо раздирали грозовые сполохи. Младу била дрожь. С ее страхом могло сравниться разве что смятение, которое девушка испытывала подле Косты. Всем своим существом она ощущала огромное одиночество, ведь у нее больше никого не осталось, и теперь Млада полностью отдалась во власть Косты. В соседнее дерево ударила молния, и оно загорелось.
– Коста, мне страшно…
– Не бойся. Молния не срывает зло на крапиве!
Небеса словно разверзлись, ливень стоял стеной. Сплетясь в любовном объятии, Коста и Млада неподвижно, точно прикованные, оставались сидеть в кроне платана. Скрытые листвой, тесно прижавшись друг к другу, они сознавали, что всякое неосторожное движение может оказаться для них роковым. Их объятия становились все жарче, и все же в конце концов они обменялись удивленными взглядами. Дождь не ослабевал, время от времени вспышка молнии освещала их сплетенные тела, а крупные капли текли по лицам, выражение которых свидетельствовало о незаурядной любви.
Наступило утро. В небе не осталось ни единого облачка. Над верхушкой платана пролетела стая диких уток. Коста снял с Млады нейлоновые чулки. Первым чулком он перетянул ее талию, привязав одним концом к стволу, – спускаться по скользким веткам было невозможно. Проверив крепость узлов, он то же самое проделал со вторым чулком. Млада зажмурилась, и оба прыгнули в пустоту. О чудо! Они коснулись земли! И благодаря эластичности чулок тут же снова подскочили вверх, радуясь, точно дети в парке аттракционов. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз!
Около полудня они подошли к домику у кромки горного озера. Коста постучал в дверь. Никто не ответил.
– Есть кто-нибудь? Мы умираем с голоду! – весело прокричала Млада.
Убедившись, что дом совершенно пуст, они пошли в огород за тыквой. А потом побежали к озеру; Коста нырнул первым. Они, словно дети, некоторое время развлекались тем, что по очереди топили тыкву, которая тотчас же всплывала на поверхность. Сначала Млада, за ней Коста.
Вдруг со стороны леса защелкали выстрелы. Коста и Млада что есть мочи бросились бежать по отмели. Свистели пули; стреляли трое засевших в лесу солдат. На другом берегу озера Коста заметил в скале глубокую расселину с водопадом. Держа Младу за руку, он размышлял, каковы их шансы остаться в живых, если они прыгнут в эту расселину, на вид больше ста метров глубиной. Но времени на раздумья не оставалось: стрельба у них за спиной возобновилась. Пули падали в воду совсем рядом с ними. Коста обнял девушку за талию и вместе с Младой бросился вниз. Будто подгоняемые дьяволом, они оказались на воздушной подушке, в свободном полете, и само это падение в пропасть вызывало у них восторг! Их тела поворачивались во все стороны, как в невесомости; они поочередно обгоняли друг друга, а падение все не кончалось. И они поняли: «падать» может также означать «лететь». Еще три оборота вокруг себя, и оба легко погрузились в глубокое и прозрачное озеро у подножия водопада. Какое-то мгновение они искали друг друга под водой, потом крепко обнялись и всплыли, слившись воедино. Цепляясь друг за друга, они видели, как мимо проплыла змея и исчезла в глубине.
