наверное, смогу напеть — даже со своими, более чем скромными, вокальными данными. Надо же с бардом отношения завязывать — а тут он вроде и сам любопытство проявляет. И я негромко выдал адаптированный немного под реалии Лагоса текст, отбивая себе ритм одним кулаком на местном там-таме:
Нам говорят, что мы — это грязь.
Выйдешь ты чистым — в шахте трудясь?
Не высохли мышцы и кости со мной,
Без мыслей высоких, но с крепкой спиной.
Сдохни, но выдай
Угля на-гора
На день стал старше
И глубже в долгах.
На небе не жди
Не увидишь меня
У шахты в залоге
Душа ведь моя…
Под конец песни (а напевал я барду почти персонально, стоя спиной к залу) я понял, что вокруг меня стоит тишина. Где-то в зале продолжали требовать долива пива после отстоя пены, взвизгивали девки — от проявлений внимания ухажеров, но вокруг меня — все затихли, прислушиваясь.
— Стой! Давай с музыкой попробуем! Мужики, слышали же мелодию? — уточнил загоревшийся новинкой Таранис у джаз-банды. Музыканты тоже заинтересовались и согласно закивали. А вот я как-то совсем не был готов к пению в центре внимания пары сотен взглядов.
— Да я не певец … — начал было я.
— Никто не певец. Не бойся, я подтяну за тобой — смотри народ ждет, — «народ» окружил нас плотной стеной и подбадривающе загудел.
Ладно, сам груздем назвался. И мы выдали уже вместе с Таранисом. Его-то голос и на Грина и на солиста Платтерс — больше походил. И музыканты кое-как подстроились, а я под конец — больше ритм задавал — слова Таранис запомнил сразу.
Песня закончилась. Мы стояли уже совсем в полной тишине, а через пару мгновений — зал взорвался! Кто-то требовал немедленно повторить представление, кто-то предлагал немедленно угостить нас выпивкой, другие требовали признаться — с какой я шахты, остальные — просто восторженно орали. Попал я… еще на пять подряд исполнений на бис. Зрители уже всем залом отбивали ритм и подпевали хором. С каждым повтором песни и с увеличением количества алкоголя в крови — народ заводился все сильнее. Вот уже хоровые возгласы на тему душевности песни стали дополняться отдельными криками на тему «кто виноват и что делать»… А к музыкантам через разгоряченную толпу пробирались новые действующие лица:
— Слово и дело Короля!
9. Глаголом — жечь!
Стражники! Оперативно среагировали. Только вот на что? Не «Вставай, проклятьем заклейменный…» мы же пели? А что там отдельные слушатели кричат — так алкоголь, знаете ли. Скорее информаторы — хлеб свой отрабатывают. Вроде как, рабочие окраины бузят. Хотя какой тут нафиг «пролетариат» — просто бедняки, даже в городах. Никаким классовым сознанием тут даже и не пахло. А я и не собирался его «возбуждать» в Азалии, чтобы привести к «классическому» пониманию. Вон на Земле — уже пробовали социализм в племенной Африке для тумбо-юмбо разных строить или в запредельно традиционалистском Афганистане. Ага.
А в Лагосе еще и магия влияет на социальное устройство общества. Причем, для магов из низов — худо-бедно и социальные лифты выстроены, пусть и только для сильнейших из простонародья. Тут не классовые противоречия быстрее появятся, а межвидовые. Ибо элита местная — это хомо магикус, по сути — отдельный биологический вид, пусть и без четких рамок отличительных. А антимаговские восстания мне и самому «не очень» интересны.
Вот отвлечь местных контриков и Инквизицию на поиски крамолы — это хорошо. Для Марок. Для Бера и Пади. Попугать местных силовиков ханладскими происками — тоже отвлекающий фактор и расход их ресурса. А если до интервенции в Марки дело дойдет — то почему бы и не «подсказать» немного — народу азалийскому, что война их богаче не сделает. Точнее, корона и кланы Азалии что-то могут выиграть, но не бедняки.
А пока — концентрируемся на текущей задаче — выбраться без лишних следов. И пусть обыщется Инквизиторий — в поисках нового неизвестного «поэта». Выхватываю глазами Брета — тот встревоженно вскочил со своего места. Приходит короткое сообщение от него: «На второй этаж. Сейчас начнется общая свалка.» Еще бы не началась — разведчик хватает со стойки блюдо с мелкой копченой рыбешкой и запускает в сторону пробирающихся к «сцене» стражников. Блюдо врезается одному из них в плечо, а рыба и пахучие капли липкого жира — достаются всем вокруг. «Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!»
А народ-то уже хорошо так был на взводе. Крик «слово и дело» лишь немного охладил толпу разгоряченных выпивкой и представлением мужиков. И началось! Кто, кому, за что — неважно. Веселое (со стороны!) безумие общей драки! Прилетает сразу же и стражникам — а вот надо было дождаться окончания концерта и на выходе пытаться «артистов» и крикунов повязать!
Меня хватает за рукав поношенного камзола Таранис:
— Бежим! Через второй этаж! Тебе тоже не нужны лишние встречи с инквизиторами! — о, не один Брет тут пути отхода правильные знает.
Я киваю и начинаю пробираться вслед за Грохоталой и его музыкантами. Парочка стражников, отмахавшись древками коротких копий от ближайших драчунов, рвется за нами. Молодцы — стражники, кстати с пониманием! Пока ни остриями копий не работают, ни короткие мечи не достают свои. Что там шпику привиделось — еще разбираться надо. Значит и я «жестить» не буду.
Чуть отстаю от нашей группы политбеглецов, резко разворачиваюсь к ближайшему стражнику, подстраиваюсь под его замах тупым концом копья, подшаг вперед и встречаю кулаком его челюсть. Второй правоохранитель перехватывает копье острием вперед. Хорошая реакция, но все — медленно и читаемо. Я сдерживаю свою скорость движений, кроме коротких финальных ускорений. Было бы слишком явное указание на мага-аристократа — если бы я продемонстрировал полноценный Разгон. Изображаю «везение» в неуклюжем увороте от тычка копьем, и спотыкаюсь о тело нокаутированного. Вот только падаю я — локтем в ребра второму стражнику и под усилением. Готов! Потом отдышится.
Добегаю до лестницы на второй этаж, уворачиваясь от случайных махов кулаками по дороге, и взлетаю наверх. Там меня уже поджидает Брет.
— Милорд!.. — шепчет разведчик
— Порядок. Беги к себе, хочу еще кое с кем пообщаться! — коротко бросаю Брету. Короткий кивок в ответ.
Мы выбираемся через окно на параллельную улицу от главного входа в трактир. В одном конце улице тихо — киваю Брету на это направление, а сам бегу в сторону, откуда раздаются крики и топот обитых железом
