На мгновение Кергису показалось, что они обречены. Он будет драться до последнего, остальные тоже, но без перспективы остаться в живых. И что хуже смерти — они провалят миссию. На рассвете, когда их братья нападут на Чалдис, они натолкнутся на работающие силовые щиты. Затем наверняка начнется кровавая резня. Успех всего завоевания будет поставлен под сомнение.
Вдруг Кергис заметил нечто, полностью менявшее ситуацию.
Вокруг ног дредноута образовалась сеть мелких трещин. С каждым его тяжелым шагом их становилось все больше. Вес боевой машины был слишком велик для тонкого, как оказалось, слоя камня. Кергис видел маленькие струйки пара и дыма, поднимавшиеся из трещин, почти незаметные в клубах пыли, стлавшихся над полом. А еще он почувствовал, что поверхность под ногами стала горячей. Пол камеры был сделан не из того же камня, что ее стены. Больше всего материал напоминал ту скалистую породу, что Кергис видел в Колыбели.
Его осенило: камера, в которой он стоял, это не полусфера, а сфера. Полом они посчитали застывшую корку, под которой была жидкая и горячая лава.
В голове Кергиса возник некий план, опасный, но дающий его отделению шанс на спасение. Он порылся в подсумках. Затем поднял болт-пистолет и, сделав очередь выстрелов, бросился через всю камеру к дредноуту.
— Назад! — крикнул он отделению. — Продолжайте стрелять, но отходите назад! Это приказ! Оставьте этого монстра мне.
У Кергиса не было времени объяснять, что у него на уме, он мог только надеяться, что его привыкшие беспрекословно подчиняться воины без вопросов выполнят приказ.
Дредноут будто ждал его. Вместо того чтобы открыть огонь, он раскинул руки в насмешливом жесте и, казалось, подзадоривал Кергиса продолжать. На бегу сержант расстрелял все заряды болт-пистолета и, когда оружие замолчало, испустил боевой клич:
— За Хана и Императора! За победу!
Дредноут всей массой наклонился вперед, готовый отразить атаку. Но в последний момент Кергис бросился вниз и, прежде чем металлические руки сомкнулись на нем, по инерции проскользнул между расставленными ногами дредноута. Прокатившись несколько метров по пыли, Кергис оказался позади машины.
Тоскливый вой сменился воплем ярости: тот, кого звали Шулоком, понял, что его обманули. Дредноут крутанулся вокруг оси, занося руку с плазменной пушкой. Но Кергис успел первым: он поднял маленький ручной детонатор, показал его чудовищу и втопил кнопку.
Шулок слишком поздно заметил, что Белый Шрам оставил кое-что у него под ногами, а именно небольшой темный ранец из поликожи. Содержимое ранца взорвалось с грохотом, заглушившим страдальческий вой дредноута.
Взрыв не пробил броню, но сильно повредил поверхность под ногами железного монстра. Размахивая руками, дредноут стал проваливаться вниз. Пол раскололся и поддался под его весом, раскрыв огненную пропасть. Впервые за тысячи лет на смену безумному вою пришел вопль страха. Раздался всплеск, в стороны полетели капли шипящей лавы. Миг — и чудовище погрузилось в лужу расплавленного камня.
Удача была на стороне Кергиса. Пол провалился в нескольких сантиметрах от него, но там, где он находился, оставалась твердая поверхность. Поднявшись, он нашел глазами свой меч — тот, невредимый, лежал рядом. Огненный провал скрылся за облаком пара и дыма — нагревшийся от лавы воздух смешивался с прохладным и влажным воздухом туннелей.
Кергис убедился, что отделение выполнило его приказ в точности. Сейчас он был к пропасти ближе всех. Оставшиеся воины стояли метрах в двадцати, на другой стороне. Потянувшись рукой, чтобы подцепить меч за ножны, он одновременно махнул воинам, давая знать, что с ним все в порядке.
И в этот момент его осторожность — то, что он не решился подойти за мечом, — спасла ему жизнь: из пролома в полу внезапно вынырнула рука дредноута и пронеслась рядом с Кергисом, вскользь задев его и сбив с ног. Коготь, шарящий вслепую, зацепил сержанта за ногу и поволок в огненную яму. С противоположного края Кергис слышал испуганные крики подчиненных, спешивших на помощь. Но они были слишком далеко. Видимо желая отомстить за свою гибель, дредноут медленно, но упорно тянул его к пролому.
Цепляясь свободной рукой за неровную поверхность, Кергис перевернулся набок и попытался достать врага мечом. К тому моменту, когда ему наконец удалось закрепиться, ухватившись за достаточно крупный выступ в полу, и остановить движение, его ноги уже были над самым краем пропасти.
Он держался изо всех сил. Мышцы болели от напряжения, а дредноут тянул его вниз. Кергис встретился глазами со злобным взглядом дредноута, тело которого было наполовину погружено в лаву. Дредноут дымился и горел — лава обходила защиту, проникая сквозь трещины в броне и сжигая монстра изнутри. Но тот продолжал держаться за ногу Кергиса, намереваясь забрать его в ад вместе с собой.
Наконец Кергису удалось изогнуться и нацелить на противника меч. Он ударил. Силовое лезвие описало искрящуюся дугу — его энергетическое поле воспламеняло мельчайшие частицы, поднимающиеся от лавы. В этот раз лезвие точно попало в цель. Оно взрезало и без того искореженную лавой броню дредноута и отсекло руку у локтя.
Потеряв точку опоры, машина стала быстро погружаться в лаву и, издав последний отчаянный вой, исчезла.
— Сержант! — Кергис почувствовал прикосновение к плечу. — Возьмите меня за руку, быстро!
Это был Арик. Вместе с Гурбаном следопыт перепрыгнул через жерло, чтобы спасти своего командира. Они быстро оттащили Кергиса от края дыры и подняли на ноги.
Они стояли втроем, наблюдая, как из пролома поднимается дым, и дожидаясь, когда к ним присоединится остальная часть отделения.
— Ничего себе, — сказал Арик Кергису, когда тот отдышался. — В какой-то миг я подумал, что мы вас потеряли.
— В какой-то миг я сам так подумал, — признался Кергис.
Он помолчал, прислушиваясь. Откуда-то донесся далекий резкий звук свистка. Шум битвы с дредноутом сообщил врагам о присутствии посторонних.
Похоже, на их стороне уже не оставалось преимущества внезапности.
Осол был мертв. За победу над дредноутом Белые Шрамы заплатили жизнями двух своих бойцов. И если о смерти Дошина Кергис знал с самого начала, то гибель Осола стала для него неприятным сюрпризом. Он видел, как младший космодесантник упал, но продолжал надеяться, что Осол выжил.
Оказалось, зря: мощные удары дредноута пробили шлем Осола и раздавили голову, как куриное яйцо.
Смерть обоих воинов стала горькой потерей для отделения, но Кергис сильнее горевал об Осоле. Молодой Белый Шрам был упрям, но подавал большие надежды. Кергис — и не он один — рассчитывал, что когда-нибудь Осол станет далеко не последним человеком в ордене.
Этим надеждам не суждено было осуществиться.
— Мы потеряли братьев, — сказал он оставшимся воинам, когда они забрали у мертвых оружие, боеприпасы, взрывчатку и кое-какие личные вещи. — Но мы знаем, что добрая память о них не умрет. Их будут вспоминать в историях, что мы станем рассказывать друг другу у костра, и в хрониках, которые ведут капелланы. Их геносемя пережило смерть. Они станут прародителями будущих Белых Шрамов.
Он говорил, а его руки блестели от крови. Как старшему по званию, ему пришлось извлекать прогеноидные железы из тел Осола и Дошина. Он поместил их в криофлягу и отдал ее на хранение Гурбану. Со временем прогеноиды вернутся на Чогорис, где апотекарии ордена используют их для создания новых Белых Шрамов. Осол и Дошин умерли, но их геносемя будет жить дальше.
Пока Кергис выполнял свою кровавую обязанность, остальные члены отделения сняли шлемы, отдавая последние почести братьям. Кергис по очереди посмотрел на каждого из оставшихся в живых.
— Помните учение Штормовых провидцев, — сказал он. — Даже после смерти наши братья с нами. Они у нас за плечами. Их духи ведут нас и присматривают за нами.
— Даже после смерти наши братья с нами… — Воины, склонив головы, как один, тихо повторили его слова.
Это была фраза из древних похоронных ритуалов, которые до сих пор отправлялись на равнинах Чогориса. Время поджимало, и Кергису оставалось сказать лишь несколько слов над телами мертвых братьев. На Чогорисе все было бы по-другому. Осола и Дошина проводили бы в последний путь с наивысшими почестями, как павших в битве воинов. Сержант ограничился тем, что поставил мины-ловушки. Они убьют всякого врага или падальщика, который попытается осквернить останки.
— Нам пора идти, — сказал Гурбан после окончания приготовлений. — Враг будет искать нас, но прошерстить все туннели непросто. И больше всего шансов достичь цели, если мы скорее отправимся в путь, прежде чем они должным образом организуют поиски.
