– Но что это за место – пока неизвестно? – улыбнулся Родин.
– К сожалению, нет, – горестно кивнул Иван. – Но, имея ключи, куда проще найти дверь, так ведь?
Они подошли к оседланным лошадям и ждали, пока Евдоким откроет ворота.
– А почему завтра Денис Трофимович должен быть на ногах? – вспомнил Родин.
– Так завтра мы представляем «Витязя» в музее! Весь город соберется! Из Петербурга приезжают! Будут даже англичане! Это сенсация, раздери ее черт! И как назло, я застудился, у меня вырос этот идиотский флюс! Но я-то ладно… Я не люблю все эти публичные кунштюки, я бы и без флюса сидел в каптерке! А вот Дэнис… для него это выставка всей жизни, он о ней так мечтал… Если ее проведет не он лично, а директор музея, старик просто зачахнет.
– Ну… попробуем… – протянул Родин. Няня принесла ему докторский саквояж, и он быстро перебрал своими длинными музыкальными пальцами необходимые медикаменты. – Возможно, наложим гипс, шину. В крайнем случае, можно взять в аренду инвалидное кресло у Шаца…
– Не хотелось бы брать кресло, – замялся Иван. – Дело в том, что завтра на открытие нашего экспоната приезжает знаменитый английский путешественник, лорд Мак-Роберт…
– Тот самый?! – удивленно поднял брови Родин. Они с Иваном в детстве до дыр зачитали все книги прославленного охотника за приключениями.
– Тот самый, только уже совсем старенький, – кивнул Гусев. – На самом деле он совершал что-то вроде тура по России, и Дэнис перехватил его агента и буквально на коленях умолил приехать. Так вот, у лорда Мак-Роберта уже три года, как парализованы ноги, и он передвигается только на инвалидной коляске.
За несколько дней до настоящих событий
Поздним весенним вечером на пароходе «Король Генрих V», следующем рейсом Ливерпуль – Санкт-Петербург, зажглись сигнальные огни. До порта прибытия оставалось еще несколько десятков миль.
В каюте первого класса за столом, сервированном легкими закусками, крекерами и маленькими пирожными, сидели два джентльмена. Одному на вид было лет сорок, другой же находился уже в преклонных летах. Молодой был одет в дорожный френч, пожилой, как видно уроженец высокогорья Шотландии, предпочитал национальный костюм своей родины. Ноги почтенного старца были прикрыты темным клетчатым пледом, и сидел он в инвалидном кресле, колеса которого слегка поскрипывали в такт покачивающемуся на волнах кораблю. Кроме этих двух джентльменов в каюте находился еще один человек, в сюртуке просторного кроя и ослепительно белых перчатках – крепкий рыжеволосый молодой мужчина, судя по всему, ирландец. Он разливал чай из большого фарфорового чайника.
– Однако, сэр Рональд, в нашей каюте собралась вся великая Британская империя. Не хватает только уэльсца, – улыбнулся старик.
– Ну и слава богу. Я, знаете ли, их немного недолюбливаю. Слишком много поют и слишком мало работают, – ответил мужчина во френче.
Старик сухо засмеялся:
– Ни в одной империи народы не относятся друг к другу с такой нежностью, как у нас.
– Не скажите, лорд. В той империи, куда мы с вами направляемся, ситуация ненамного отличается от нашей. Таков удел всех империй, народы которых были объединены силой оружия, а не общей идеей. Впрочем, мы отвлеклись от главной темы.
– Да-да. Может, немного виски? Лучшее шотландское односолодовое из погребов моего кузена, я велю Хью…
– О, с удовольствием, сэр, благодарю вас. – Молодой джентльмен улыбнулся, подождал, пока слуга лорда принесет ему небольшой стаканчик, на две трети наполненный виски, немного отпил и продолжил: – Так вот, не мне вам объяснять, что сегодня корона как никогда нуждается в деньгах. Кайзер возомнил себя Македонским, да и русский медведь жиреет день ото дня, что бы там ни думали себе эти болваны из разведки Форин-офиса. Наши лучшие аналитики делают неутешительные прогнозы. В любом случае, тысяча девятьсот десятый год мы должны встретить во всеоружии, а до него осталось всего ничего.
– Вы думаете, вероятна война? – печально спросил старик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Я думаю, она неизбежна, дорогой профессор. И помяните мое слово, это будет война, какой народы мира еще не знали. С такими видами оружия и с таким количеством жертв, что сочинения мистера Уэллса покажутся нам «Записками Пиквикского клуба». Британии надо торопиться, и именно поэтому я говорю сейчас с вами. Лорд Бэрроу поручил мне ввести вас в курс дела и выслушать ваши соображения относительно известного предмета. Как вы знаете, наша разведка направляет меня в Россию как атташе по культуре.
Старик почтительно склонил голову.
Дипломат между тем продолжал:
– А ваша миссия будет заключаться в том, – здесь сэр Рональд сделал паузу, чтобы раскурить сигару, затем с удовольствием выпустил изящное кольцо дыма и добавил: – чтобы добыть для Британии сокровища Ахмет‑бея… «Зеркало шайтана»!
– Однако… – протянул пожилой лорд.
– Что же вас смутило?
– В принципе – ничего. Полумифическое орудие древних арабов, учеников самого Мухаммеда, с помощью которого они поднимали на воздух целые города… Легенда стала явью? Неплохой подарок империи в грядущей войне…
– Разве это вам не под силу? Разве это не под силу человеку, в одиночку прошедшему бразильскую сельву, открывшему золотой город инков и поднявшему со дна океана испанский галеон, набитый золотыми дукатами? Человеку, не побоявшемуся сразиться в рукопашной схватке с вождем океанского племени каннибалов? И всегда вы действовали дерзко, не боялись импровизации, благодаря чему выходили из всех передряг победителем!
– То, что вы называете импровизацией, мои критики считают неразборчивостью в средствах… И тогда мне не исполнилось и сорока, и ядовитый паук в низовье Амазонки еще не парализовал мои ноги.
– И заметьте, тогда за вами не стояла вся мощь Британской империи…
– Тогда за мной стояли честолюбие, азарт и жажда славы, мой мальчик. А это посильнее мощи империи… Впрочем, я многим обязан нашей старушке, а посему не имею ни малейшего морального права отказываться от этой почетной миссии. Да и мой азарт, – здесь в глазах старого лорда блеснул озорной огонек, – никуда не делся.
– Сэр, вы настоящий патриот и достойнейший из подданных его величества, – воодушевленно проговорил сэр Рональд и тут же перешел на деловой тон. – Никаких записей, лорд, я полагаюсь на вашу память. Согласно инструкциям лорда Бэрроу, вам и вашему спутнику надлежит через Санкт-Петербург добраться до Москвы, а оттуда вы проследуете в губернский поволжский город Старокузнецк. Поезд отходит с Казанского вокзала в шесть часов пополудни. Там вас встретит ваш горячий почитатель профессор Смородинов.
– Вроде я слышал эту фамилию, – ухмыльнулся старик. – Он как раз искал «Зеркало шайтана» в Крыму?
– Да, – улыбнулся в ответ дипломат. – Но нам повезло чуть больше, чем ему. Епископ Кентерберийский передал нам вот эту грамоту, доставшуюся ему от предшественника.
– Любопытно, и что же это за документ? – сказал лорд, доставая из жилетного кармана монокль.
– В конце семнадцатого столетия капеллан флота ее величества преподобный Джон Виксон служил на фрегате, захватившем корабль турецких пиратов. В качестве трофея нашим матросам достался свиток, написанный на фарси. Он принадлежал некоему знатному турецкому военачальнику Мустафе Черноглазому, сыну Ахмет‑бея.
– Самого Мустафу, насколько мне известно, повесили на рее?
– Да-да. Тогда с этим было проще, – вздохнул дипломат. – Так вот, свиток отдали капеллану, потому что только он мало-мальски понимал арабский. Он, вернувшись домой, вручил ее настоятелю монастыря…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Дальше можете не рассказывать, – сказал старик, сухо рассмеявшись. – Я знаком с содержанием этой грамоты. Да-да, не удивляйтесь, я же все-таки историк, а не только шпион. Там говорилось о том, что дверь к сокровищам Ахмет‑бея может открыть лишь воин с золотым оружием и золотым сердцем. Красивая метафора, не более того.
– Вы великий историк и замечательный сотрудник секретной службы его величества, дорогой лорд, вот что я вам скажу, – сэр Рональд вновь почтительно опустил голову.
