class="p">Экономика неэффективная, не ориентированная на улучшение жизни людей, с нарастающим финансовым кризисом — экономисты убедительно ставили этот диагноз. Сложнее было с лечением. Рецепты «переходного периода» были благодушно-неопределенными, болезнь предлагалось лечить, «заговорив» ее сочетанием социалистического планирования и социально ориентированного рынка31 Но экономический кризис «заговорить» не удавалось. В том же 1989 г. прирост денежных доходов населения составил 13,1% при росте производительности труда всего на 2,3%. Нарастали инфляционные тенденции32 В 1990 г. валовой национальный продукт сократился на 2%, национальный доход — на 4%, денежные доходы выросли на 16,9% (по сравнению с 1989 г.).
С 1988 г. лозунг «ускорение» был сменен на другой — «сильная социальная политика». Инвестиционные приоритеты были обозначены в потребительском секторе. Централизованные капиталовложения сократились в 1,3 раза, в металлургии и топливно-энергетическом комплексе — в 1,4 раза33
На XIX партконференции принята резолюция: «Заслуживает внимания идея перехода республик и регионов на принципы хозрасчета с четким определением их вклада в решение общесоюзных программ». Хозрасчет в этом случае — это переход на республиканский бюджет, который бы учитывал все реальные доходы и расходы республик. Кажущаяся очевидной идея на самом деле была не такой простой: самые крупные, самые важные предприятия в каждой из республик в абсолютном своем большинстве принадлежали не республикам, а СССР, были «предприятиями союзного подчинения»'4. Смета их доходов и расходов утверждалась не в столице республики, а в столице СССР — Москве. Из союзного бюджета осуществлялось и прямое финансирование. Чтобы читатели поняли эту экономическую несуразицу, укажем, что если сложить 15 бюджетов союзных республик СССР — от РСФСР до Эстонии, то мы не получим сумму бюджета СССР. Союзный центр с его министерствами и ведомствами имел свои расходы и доходы, как правило, являлся своего рода «шестнадцатым субъектом СССР». И если республики хотели добиться «хозрасчета», то это означало их отказ союзному центру управлять его предприятиями. Так закладывалась экономическая мина под СССР.
Вместе с тем в обстановке все усиливавшегося экономического кризиса появились ростки новых экономических отношений. В мае 1988 г. был принят Закон «О кооперации». Эта сфера деятельности стала стремительно развиваться. К 1990 г. в ней было занято около миллиона человек35 Исподволь началось создание иной финансовой системы. Накануне перестройки в СССР было три банка — Госбанк, Стройбанк и Внешторгбанк. Затем банковская система была реформирована. Появилось 6 банков — Госбанк СССР, Внешэкономбанк, Агропромбанк, Промстройбанк, Жилсоцбанк, Сбербанк. Прежние банки не вели, по крайней мере в самой стране, экономической деятельности, при которой деньги выступапи бы как товар. Банки распределяли средства в соответствии с указанием государственных органов.
Положение стало меняться к началу 1990 г. Показательна в этом смысле цена кредитов, предоставляемых государственными банками. В 1990 г. кредиты выдавались под 1%, в 1991 г.— до 15%. Агропромбанк довел ставку по кредитам до 20-24%, в том числе и по ранее взятым кредитам36. И уже полностью беспрецедентными для СССР стали коммерческие банки.
Благодаря Закону «О кооперации» появилась сама возможность объединения финансовых средств кооперативов с целью создания кооперативных банков. 24 августа 1988 г. был зарегистрирован первый коммерческий банк. Юридически статья о частных банках в законе «О кооперации» была сформулирована неточно: банк можно было создавать фактически без денег, а к главе создаваемого банка не предъявлялось требований по образованию и стажу работы по специальности. Первым был банк «Союз» из казахстанского Чимкента, вторым 26 августа появился ленинградский банк «Патент», третьим — Московский кооперативный банк, четвертым — «Кредит-Москва». Под номером 12 — Инкомбанк, 13 — АвтоВАЗбанк, 16 — Автобанк, 20 — банк «Аэрофлот», 25 — Менатеп37. Их число стремительно росло. Если на 1 января 1989 г. их было 41; на 1 июля 1989 г.— 143, в том числе 54 кооперативных, то к середине 1991 г. их стало более 1,5 тыс.
Показательна в этом отношении история возникновения одного из крупнейших российских банков — Менатеп, исследованная корреспондентом «Известий» М. Бергером. Будущий президент банка М. Ходорковский работал по хоздоговорам в Московском химико-технологическом институте. Институты могли заключать соглашения на выполнение научных исследований для промышленных предприятий. Деньги у промышленных предприятий для этого были. Но существовала другая сложность: каждому учреждению в СССР устанавливался лимит на фонд заработной платы. Деньги можно было заработать, но их нельзя было выдать как заработную плату.
Тогда часть денег за хоздоговоры стали пропускать через молодежный клуб. В 1986 г. власти разрешили молодежным клубам иметь свои расчетные счета. Эти клубы в большинстве своем создавались при комитетах комсомола и профкомах высших учебных заведений, при районных комитетах комсомола. Заработав, Ходорковский и его товарищи образовали при райкоме комсомола Центр научно-технического творчества молодежи — НТТМ. Дальше — новая сложность. Заводы, получив выполненную работу, стали задерживать оплату. Кризис в промышленности уже начинал сказываться. «Команде Ходорковского» было необходимо заплатить деньги своим сотрудникам, работавшим в Центре научно- технического творчества молодежи. Для этой цели решили взять кредит в банке, надеялись отдать его позже из задержанных заводами сумм. Но не тут-то было.
В Жилсоцбанке, куда обратились Ходорковский и его коллеги, сообщили, что кредиты выдают только банкам (!). Тогда находчивые комсомольцы решили создать свой банк, назвав его Менатеп, по существу с единственной целью — получить кредит. Первоначально Менатеп был просто вспомогательной структурой при НТТМ. Позже он превратился в мощную финансовую структуру.
Существовало и другое обстоятельство, способствовавшее накоплению в первых коммерческих банках значительных средств. Причина, способствовавшая этому обогащению, была чисто советская: в СССР существовало много разных типов денег, прежде всего наличные и безналичные. Объем наличных денег строго контролировался, прежде всего через ограничение фонда заработной платы. Безналичные деньги имели огромное количество разновидностей — они заранее расписывались по статьям расходов (на одни деньги можно было купить мебель, но нельзя было купить бумагу или канцелярские принадлежности, на другие — «с лимитом подряда» — проводить строительные работы, были деньги «с валютным покрытием» и т. д. и т. п.). Кроме того, деньги предполагалось тратить в установленные сроки, и все это строго контролировалось. Накопить средства было невозможно.
Когда появились Менатеп и подобные ему финансовые структуры, то предприятия, финансировавшиеся из государственного бюджета, переводили часть средств в новые, коммерческие банки. Оттуда они приходили уже «отмытыми» от финансовой классификации. Предприятия, занимаясь самым настоящим кредитованием коммерческих банков, в ту пору меньше всего заботились о получении с этих банков процентов по вкладам. Для них важно было сохранить средства и использовать их по своему усмотрению. Зато коммерческие банки, кредитуя нарождавшиеся кооперативные коммерческие структуры, уже требовали от заемщиков проценты по займам.
Позже
