За свою жизнь Габриэла родила троих детей. Ее первым ребенком был мальчик, у которого оказалось больше всего маны из всех его братьев и сестер, и отчасти благодаря поддержке Аренсбаха, он воспринимался всеми как потенциальный кандидат на место графа Грошеля. Ее вторым ребенком была Вероника, у которой объем маны был крайне высок по сравнению с тем что считалось средним значением по Эренфесту. Вполне естественно, что было решено что она будет воспитана в качестве первой жены следующего эрцгерцога. Третий ребенок, которого родила Габриэле, будучи уже больной, имел гораздо меньше маны, чем можно было ожидать от отпрыска высших дворян. Он не мог рассчитывать на поддержку Аренсбаха, и поэтому его отправили в храм.
Именно во время этих изнурительных третьих родов Габриэла и скончалась.
Прошли годы, и первый сын тоже умер. Вероника наладила тесный контакт со своим кровным младшим братом в храме, обожая его и развивая отношения, в которых они оба полностью полагались друг на друга.
— Леди Вероника стала первой женой шестого эрцгерцога, и именно тогда она по-настоящему начала оскорблять и принижать своих сводных братьев и сестер. Хотя, конечно, ей было легче делать это в отношении своих юных племянниц и племянников, чем старших братьев и сестер. Мы с братом очень страдали, будучи весьма изобретательно оскорбляемыми.
По большей части Вероника не могла открыто оскорблять нас — в конце концов, они все же были детьми Гиба Хальденцеля, — но она приглашала Эльвиру на чаепития только для девочек и мучила её там разнообразными способами.
— Мой дед сожалел о таком положении дел, поэтому попытался защитить меня, выдав замуж за лорда Карстедта. Это, в свою очередь, дало мне независимость от Вероники.
Именно благодаря этому браку Эльвира смогла создать фракцию, состоящую из тех, кто был изгнан Вероникой, защитить Флоренсию, когда она покинув родное герцогство переехала в Эренфест, и оказывать поддержку Фердинанду, когда его оскорбляли и принижали за то, что он был сыном любовницы.
— Когда предыдущий эрцгерцог поднялся по самой высокой лестнице, отношение леди Вероники к Хальденцелю стало еще более напряженными, поскольку им правит мой старший брат. Ты помнишь, что Хальдензель — самая северная провинция герцогства? Зимы там гораздо суровее, чем те, что мы переживаем здесь. Повышение налогов — это самый настоящий вопрос жизни и смерти для тамошних жителей.
Несмотря на то, что все герцогство было в запустении, один только Хальденцель не получил никаких послаблений в налогах. Он пострадал гораздо больше, чем любая другая провинция герцогства, даже когда налоги были повышены и для всех остальных.
— Мой брат говорит, что ты спасла его и его народ, Розмайн.
Только после того, как я присоединился к храму в качестве послушницы синей жрицы, Хальдензель начал получать потиры, наполненные маной, что увеличило урожайность по всей провинции. Вероника и Безеванст вскоре были наказаны за свои преступления, и фракция Флоренсии — во главе с младшей сестрой гиба, Эльвирой — стала самой могущественной фракцией в герцогстве. В Хальдензель словно вдохнули новую жизнь.
— Вдобавок ко всему, книги, которые мой брат помог делать отчасти из одной только благодарности, продавались гораздо лучше, чем ожидалось, — объяснила Эльвира. — Теперь он хочет распространить печать по всему Хальденцелю.
— Было весьма интересно услышать это, — ответила я.
Однако, как бы очевидно это ни было, для печати была необходима бумага. Они планировали сделать бумажные мастерские вместе с типографскими, но мой сон помешал им сделать это. То же самое относилось и к другим гибам, которые слыша об успехе в Иллгнера тоже захотели делать бумагу.
— Не говоря уже о том, что магические контракты использованы в продаже бумаги, не так ли?
Магические контракты для торговцев, которые я подписывала, работали только в пределах Эренфеста, но границы действия магии были весьма нечеткими, и у людей, чтобы не подвергать себя необязательной опасности, не было выбора, кроме как продавать все через компанию Плантен. В данный момент этого было достаточно, учитывая, что книг производилось не так уж много, но так не могло длиться вечно. Эльвира тоже хотела, чтобы магические контракты были аннулированы, и когда я это поняла, то неосознанно сжала кулаки, лежащие на коленях.
Я не хочу аннулировать контракты, которые заключила с Лютцем и Бенно…
Бенно приложил огромные усилия, чтобы обеспечить мне возможность встретиться с ними двоими и поддерживать отношения с нижним городом даже после того, как моим домом стал особняк в Дворянском квартале. Лютц также подписал контракты, собрав для этого мужество в кулак, хотя это и ставило его жизнь под угрозу. Я действительно была против аннулирования, и это, должно быть, отразилось на моем лице, потому что Эльвира подарила мне утешительную улыбку.
— Розмайн, ты окружила себя людьми высочайшего нравственного уровня.
— …А?
— Сколько бы мой брат ни расспрашивал представителей компании Плантен о магических
контрактах, они упрямо повторяли, что о деталях ему следует расспросить Ауба Эренфеста. Похоже, это было необходимо, чтобы защитить твое прошлое, поскольку ты подписала контракт, еще живя в храме в качестве послушницы.
Бенно отказывался говорить о контракте, даже когда его спрашивали об этом аристократы. Зная это, я была так счастлива и горда им с Лютцем, что не смогла удержаться от довольного кивка.
— Однако контракты слишком ограниченны, чтобы защитить тебя сейчас. Разве тебе не нужны новые, соответствующие твоему нынешнему положению, когда книги и книгопечатание могут распространиться по всей стране?
— Новый контракт…?
— Верно. Твои отношения с компанией Плантен не изменятся, даже если прежние контракты будут аннулированы. Разве я не права, говоря, что тебе всего лишь нужно только подписать новые контракты?
Мои отношения с компанией Плантен не изменились бы только потому, что изменились контракты. Мне просто нужно было подписать новые. Эльвира была права.
Но это будут контракты не между Майн и Лютцем…
Я оставила эти слова при себе и только глубоко вздохнула.
Том 4 Глава 345 Зимнее общение
Когда я снова начала жить в замке, я получила так много приглашений на
