лишь, что советники Дофина ухватились за эту возможность обеими руками. Для реализации проекта в Шотландию было направлено ответное французское посольство. Его главой был Джон Краннах, шотландский священнослужитель, натурализовавшийся во Франции, который большую часть своей взрослой жизни провел в Парижском Университете, а затем служил судебным чиновником при дворе Дофина. Краннах прибыл в Шотландию примерно в начале 1419 года. Должно быть, он находился там одновременно с эмиссарами герцога Бургундского, прибывшими для окончательного согласования деталей собственного договора.
Шотландцы продолжали вести переговоры с обеими сторонами в течение нескольких месяцев. Но к февралю 1419 года они приняли решение. Генеральный Совет королевства собрался, вероятно, в феврале, и принял решение поддержать Дофина. Возможно, что Карл был готов заплатить больше. Но наиболее правдоподобной причиной решения шотландцев является то, что Олбани и Дуглас были обеспокоены растущими признаками того, что Иоанн Бесстрашный может готовиться к союзу с англичанами. Возможно, они даже думали, подобно многим убежденным дофинистам, что он уже заключил такой союз. В середине марта двоюродный брат и сосед графа Дугласа, Уильям Дуглас, барон из Драмланрига прибыл в Ла-Рошель с передовым отрядом из 150 латников и 300 лучников, чтобы присоединиться к 200 или около того шотландским лучникам, уже находившимся на службе у Дофина. Послы Дофина в Шотландии, вероятно, вернулись во Францию на тех же кораблях. Они привезли с собой обещание шотландской контрактной армии, которой командовал племянник герцога Олбани, Александр Стюарт, граф Мар, самый влиятельный территориальный магнат на северо-востоке Шотландии. Опытный солдат, адмирал и дипломат, сражавшийся при Оте и участвовавший в столкновениях за Париж, Мар был единственным шотландским капитаном, не считая самого Дугласа, имевшим европейскую репутацию. Мы не знаем, сколько человек Мар обещал взять с собой, но, должно быть, более 6.000, что составляло практически весь военный потенциал Шотландии. Эти войска должны были отправиться во Францию, как только Дофин сможет найти суда для их перевозки[782].
Поскольку под его контролем находился только один порт, Ла-Рошель, не могло быть и речи о том, чтобы Дофин нашел суда из собственных ресурсов. План состоял в том, чтобы приобрести необходимые транспортные суда и эскорт у Кастилии, единственной дружественной морской державы на Атлантическом побережье Европы. Дофину повезло с выбором времени. Фернандо I Антекерского, главного архитектора проекта сближения страны с Англией, и его коллеги-регента Екатерины Ланкастер, тети Генриха V, уже не было в живых. Отношения Кастилии с Англией сильно испортились. Началась открытая война в Ла-Манше и Бискайском заливе[783]. Летом 1418 года, после бургиньонского переворота в Париже, кастильцы признали Дофина истинным правителем Франции и впервые за пятнадцать лет согласились поставить галерный флот. Решение было представлено на рассмотрение Кортесов в Мадриде в сентябре. После "долгих препирательств" Кортесы выделила щедрую субсидию для покрытия расходов на мобилизацию. В начале следующего года кастильцы сообщили, что вооружают двадцать две военные галеры и восемьдесят кораблей и баланжье для службы Дофину.
В течение некоторого времени оставалось неясным, как будут использоваться эти мощные военно-морские силы. Вопрос о транспортировке шотландской армии пока не возникал. Совет английского короля в Бордо получил сведения о том, что кастильцы намерены вторгнуться в Гасконь через Пиренеи и осадить Байонну по суше и по морю. В Руане Генрих V считал, что корабли, скорее всего, будут направлены, как и предыдущие кастильские военные флоты, против портов Солента и английского судоходства в Ла-Манше. Французские послы оставались в Кастилии, ожидая развития событий. Как только Дофин получил известие об обещанной армии графа Мара, он отправил к ним новое посольство. Его главными членами были Бернар Кемпион, управляющий двором Дофина, и Роберт де Бракмон, человек, которым очень восхищались в Кастилии, имевший хорошие связи при королевском дворе, сражавшийся вместе с кастильцами против Джона Гонта и служивший адмиралом кастильских королей. Их инструкции заключались в том, чтобы перенаправить кастильский флот в Шотландию[784].
* * *
16 марта 1419 года в замке Руана открылась конференция между Генрихом V и бургиньонами. Обсуждения проходили в тайне из-за опасений герцога Бургундского по поводу ущерба его репутации, который будет нанесен, если о них станет известно. Герцог Бретонский выступал в качестве сопосредника с графом Солсбери. Ренье Пот представлял Иоанна Бесстрашного, поддерживаемый делегацией, в которую входили несколько его самых влиятельных советников. Граф Уорик возглавлял английскую делегацию. Генрих V наблюдал со стороны, председательствуя на пленарных заседаниях "гордо и высокомерно, как лев", по словам хорошо информированного французского источника. Свою позицию он изложил предельно ясно. Генрих V согласился бы только на полное выполнение условий договора, согласованных в Бретиньи в 1360 году, плюс все, что он завоевал во Франции с августа 1417 года. Бургиньоны уже отвергли эти условия в Пон-де-л'Арк в декабре предыдущего года, и Ренье Пот и его коллеги не имели полномочий для их согласования. Но они быстро поняли, что другой основы для переговоров у англичан нет. Поэтому они согласились вернуться в Мант 30 марта, вооружившись решением своего правительства по этому вопросу[785].
Английский король ожидал, что к этому времени он будет знать, в каком положении он находится на переговорах с Дофином. Обещание шотландского правительства послать армию во Францию дошло до Дофина на третьей неделе марта в замке Монтаржи к востоку от Орлеана. Бернар Кемпион и Роберт де Бракмон получили свои инструкции 22 марта 1419 года и сразу же отправились в Кастилию. Дофин должен был встретиться с Генрихом V между Эврё и Дре четыре дня спустя, 26 марта. Советники Дофина, обрадованные новостями из Шотландии, решили отменить встречу. Учитывая перспективу появления шотландской армии, они считали, что смогут обойтись без опасного сближения с английским королем. Генрих V прибыл в Эврё вовремя. Но уполномоченные дофинистов, которые должны были определить точное место встречи, не явились. Вместо них перед королем предстал Рено де Шартр, чтобы сообщить ему, что Дофин решил не присутствовать на церемонии. Не было предложено ни объяснений, ни альтернативной даты встречи. Английский король был возмущен, ведь Дофин выставил его дураком. "Все послы, с которыми мы имеем дело, были лжецами, — писал один из его приближенных секретарю Совета в Вестминстере, — то есть, по старинному английскому обычаю, они были двуличными и фальшивыми, с какими людьми, дай Бог, никогда не встретится ни один порядочный человек"[786].
Генрих V был гордым человеком и не любил, когда его обманывают. Он немедленно отказался от перемирия с Дофином, и уже через несколько дней боевые действия возобновились на всей южной границе герцогства Нормандия. Герцог Глостер появился у Иври-ла-Батай, самой сильной крепости на реке Эр, гарнизон которой составляли
