Рэтерн стояла рядом с М. С. у гроба Марины. М. С. стояла. Просто стояла, ни шевелясь, не говоря ни слова, и даже не моргая. Все эмоции загнаны в самые потаенные уголки души, откуда не вырвутся никогда. Не плакала и Рэтерн. Удары судьбы, даже самые страшные, следует принимать молча, а Рэтерн всё-таки из клана воинов. Семнадцатилетняя Дина плакала. Последний раз в жизни.
Никому не пожелала бы Рэтерн так стоять, как стояла тогда М. С…
— Иному.
М. С. шагнула вперед. Глаза в глаза! Несмотря на внешнюю хрупкость, Рэтерн одна из немногих, кто выдерживает прямой взгляд М. С.
— Я и не ожидала иного ответа, Третья! Пусть хоть твои дети будут счастливы!
— Старшей будет девочка. Я дам ей имя в память о ней.
— Хм, даже странно, что она такая, — сказал Кэрт о младшей дочери Рэтерн
— Такая это какая?
— На прочих гибридов непохожая. Набор генов- типичного гибрида, а внешность- столь же типичной чистокровной.
— Скорее уж нетипичной.
— Верно… Правда вот ещё одно "но"- все прочие известные мне гибриды- плод связи мужчины нашей расы с женщиной вашей. В случае Рэтерн и её дочери- всё наоборот. Лошак и мул не слишком похожи…
— А в глаз за такие шуточки? А если серьёзно… Рэтерн и сама в некоторой степени э-э-э гибрид.
— Не столько гибрид, сколько генетически измененный организм.
— Допустим… Недавно я была на приеме в посольстве. Туда же пригласили и Рэтерн… Не зная кто она, просто как чиновника из соответствующего министерства. Я честно говоря, ушами хлопнула, ибо ей не стоило там появляться…
— Тоже мне секрет, полстраны знает что в клане Еггт кэртерка состоит…
— Да уж, спасибо императорской канцелярии за издание "Исправленного и дополненного списка Древних и Новых Великих Домов Империи", да ещё с фотографиями! Я уж промолчу, кем Рэтерн считают те, кто справочника не читал!
Кэрт усмехнулся- опять та же загадочная полуулыбка древних изваяний.
— Так вот, посол явно относится к тем, кто справочник читал! Весь прием с Рэтерн глаз не спускал!
— Разговаривал с ней?
— Нет. Она подобные мероприятия не любит, и все старалась ко мне поближе держаться.
— Хм… Чтобы этот тип, да чего-нибудь не заметил… Какой-нибудь запрос о ней поступал?
— Пока нет… Но я на всякий случай перевела её семью на режим чрезвычайной охраны.
Рэтерн была несколько удивлена, узнав, что её (равно как и все прочие) дети совершенно не боятся М. С… Нет, она помнила, как Дина в свое время обожала М. С., но чтобы это распространялось на всех… Для себя Рэтерн смогла объяснить это только одним- дети остро чувствует фальшь, а М. С. при всей своей жесткости, колючести да и временами жестокости в словах не умеет фальшивить. Совершенно. Угрозу в М. С. чувствуют только сами умеющие угрожать. Те же, кто не умеют- ничего и не почувствуют.
Дина легко соскочила с подножки вагона. Ну, вот и приехали назад. Шуму-то было, а как взялись, так за четыре месяца и управились. Кого побили, кого поймали, кто сам завязать решил. Были повстанцы, да сплыли. Одни воспоминания от них и остались. Да и те неприятные.
Солдаты выпрыгивают из вагонов, строятся. Они хорошо запомнят, кто их сегодня встречал. На перроне уже выстроился гвардейский караул.
Дина парадным шагом подходит к М. С. и салютует шашкой. Стандартные слова рапорта, стандартные фразы приветствия от М. С…
Затем несколько нестандартная процедура награждения. Ибо М. С. не читала списка. Запомнила наизусть. Последними вызывают представленных к высшим наградам. В том числе и Дину. Она подходит. М. С. вручает ей бархатную коробочку с орденом и документы. Жмёт руку. Сейчас М. С. только глава государства. Военачальник, отмечающий заслуги отличившихся.
Честно признаться, на столь высокий орден Дина не рассчитывала.
— С главарем, что делать собираешься?
— Не решила ещё, сначала надо взглянуть, нельзя ли его как-либо использовать.
— Думаю, что нет. Он фанатик и почти с приветом.
— О тебе, между прочим, думают почти тоже самое.
— Вот спасибо!
— Так это факт. Равно как и то, что тебя многие считают моим приемником. Делай выводы. Ибо ты сейчас не более чем лихой командир, а этого маловато. А мне уже шестой десяток лет, и я вовсе не бессмертна. Что бы там некоторые не говорили.
Дина как-то странно взглянула на неё. М. С. подумывает об отходе от дел. И одним из вероятных приемников видит её. Прекрасно! С одной стороны, это всё весьма и весьма лестно. И целиком и полностью отвечает сокровенным мечтам самой Дины. А она имеет очень большие амбиции. Но с другой, она ведь действительно, только боевой офицер, но не в коей мере не политик, и не администратор. И элементарно не готова взваливать на себя все заботы М. С… Да и часть тоже. Она слишком давно её знает. Прекрасно понимает, что фраза о тяжести трехрого венца вовсе не пустой звук. Особенно в устах М. С… Дина ей практически дочь. Но вовсе не обязательно наследница.
— Какие выводы ты хочешь, чтобы я сделала?
— Остепенись, в первую очередь. Желательно, мужа себе заведи. Да и ребёнка заодно. Я так, например, против нынешнего твоего дружка ни в каком качестве вовсе не возражаю, да и он против не будет.
— Ещё бы он был против! С самой М. С. породниться! — буквально взвивается Дина. М. С. взглянула на неё. Он чью угодно вспышку может пресечь подобным своим взглядом. Дина помрачнела и буркнула безо всякого выражения. — Я подумаю.
В конце концов, почему бы и не этот. А может тот… Выбор есть… пока. И пора сделать окончательный. Двадцать семь лет. Уже немало. Но и не слишком много. У иных её бывших подружек уже детям по десять — двенадцать лет. А она всё по стране носится. Мирная жизнь, конечно, вовсе не по ней, но отдельные атрибуты даже Чёрной Дине вовсе не помешают.
А М. С. продолжила
— Думаю, что тебе не помешает некоторое время побыть во главе какой-либо области. Примерно, года два. Может, больше. Но область я тебе подберу из разряда тех, где шашкой махать не надо. Посмотрим, как себя покажешь. Потом, возможно, — на министерскую должность. У тебя очень большой потенциал. Если так пойдёт и дальше, то лет через десять-пятнадцать ты меня, возможно, и сменишь. Но учти никак не раньше, если не позже, да и к тому же пока есть и другие кандидаты. Ты выглядишь лишь немного перспективнее. А так же, не забывай, что о том, кто займёт моё место, подумывает ещё и император, а кроме того и кое-кто в парламенте. И вообще-то мой уход это дело вовсе не решённое. Так что время у тебя ещё есть.
— Пешка иногда становится ферзём.
— Не забывай, что ферзь- это не королева, это- визирь. А у нас королева может не царствовать. Но не может не править.
— Я это знаю.
— Я и не сомневалась.
Они сидят в кабинете М. С. всё в тоже доме, в котором обосновалась ещё в первую зиму. Правда, теперь дом привели в порядок, и оборудовали неподалёку неплохой центр связи. Да в гараже теперь несколько представительских машин, а вовсе не ''Малышка'', отправленная в музей.
Но М. С. остаётся М. С. Дом всё равно не выглядит жилым. Хозяйка к бытовым деталям равнодушна, а Дина постоянно находится в разъездах. После свадьбы она очень редко виделась с Рэтерн. Слышала, что у неё уже есть дети. А свою старшую дочь она назвала Мариной. Имя же младшей могли выговорить только мать да Кэрт. Самой Дине общаться с детьми сестры не хочется совершенно. М. С. относится к кэртерке как к дочери, да и Дина считает Рэтерн своей сестрой, и та думает также, и с точки зрения закона кэртерка приравнена к дочери М. С…
С такой внешностью Дина естественно привлекает к себе внимание, и почти каждый визит в столицу у неё завязывался очередной роман. Безо всяких обязанностей с чьей-либо стороны. Дина просто расслабляется. Иногда её друзья появляются и в доме М. С… Сама М. С. на это откровенно смотрит сквозь пальцы. Дина вся в мать, та тоже в своё время лихо погуливала. Только то ли народ за прошедшие годы так сильно изменился, то ли Дина в связях поразборчивее жизнелюбивой матери, но ещё никому из её друзей М. С. не хотелось банально набить морду. В отличии от. Дело Дина знает лихо, а раз так — пусть расслабляется как угодно.
Но всё-таки в глубине души М. С. хочется, чтобы у Дины с кем-нибудь завязались постоянные отношения. Железной М. С. хотелось увидеть детей Дины. В разговорах с ней она несколько раз поднимала подобную тему. Сама Дина на первый взгляд ни о чём подобном не задумывалась. ''Только свистну — любой прибежит. Но пока свистеть неохота''.
— Всё-таки не пойму, зачем он тебе сдался? Ну, молодой, ну перспективный парень из леса. Был. Храбрый, глупый, отличный тактик, но ничего не понимал в стратегии, а тем более в политике. И времени научится не будет… Как жаль!
— Он-то может ни черта не понимал. Зато другие понимали. И кое-что увидели, что Я никак не могу разглядеть.
