некоммунистических национальных групп и лидеров и преуменьшения коммунистических социальных программ; и, в-третьих, усилия по международному урегулированию путем переговоров. Их целью был вывод советских вооруженных сил, но на условиях, которые позволили бы оставить невраждебный, неприсоединившийся и нейтральный Афганистан. Время от времени, в зависимости от изменений внутренней афганской и международной ситуации, а также от изменений в оценках советского руководства, акценты смещались. В 1983 Андропов хотел решить этот вопрос, но он знал, что это будет долгий и трудный процесс. Ему не хватало эффективной политики или политической основы для чего-либо, кроме продолжения тех же самых усилий.m Время от времени предпринимались усилия по продвижению новых военных тактик, особенно более агрессивного использования небольших элитных спецподразделений, лучше подготовленных для борьбы с повстанцами после 1984 года, в попытке укрепить переговорную позицию афганского правительства.
Захватывающее окно в мышление Андропова и работу Политбюро по этому вопросу теперь доступно в совершенно секретном протоколе заседания Политбюро от 10 марта 1983 года. Громыко докладывал от имени Комиссии Политбюро по Афганистану - группы руководителей МИДа, Минобороны, КГБ и Международного отдела ЦК, созданной в 1980 году, которую он возглавлял. Он отметил, как медленно афганское правительство стабилизирует ситуацию, и попросил выделить 300 миллионов рублей на дальнейшую помощь. Он также отметил, что поскольку переговоры с Пакистаном в Женеве под эгидой ООН идут так медленно, "мы должны сделать все возможное, чтобы найти взаимоприемлемые варианты политического урегулирования", хотя это будет длительный процесс. Андропов, однако, не был склонен санкционировать более уступчивую позицию на переговорах или, с другой стороны, такие большие расходы. Он попросил переработать рекомендации комиссии и сделать их более "политическим документом", под которым он ясно дал понять, что имел в виду, что "он должен быть изложен гораздо более гибко". Громыко и Борис Пономарев сразу же сказали, что документ будет переработан. Андропов также предложил провести скорую встречу с Бабраком Кармой! Василий Кузнецов, Николай Тихонов и Михаил Горбачев дружно ответили: "Правильно". Такова была глубина Политбюро.
С поправками, внесенными Андроповым, заключение комиссии было, как обычно, одобрено, но никакого реального решения принято не было, кроме как делать больше того же самого.
Однако мысли Андропова хорошо отражали основу подхода Политбюро в первой половине 1980-х годов. Прежде всего, он говорил о том, "с какими трудностями и с какой осторожностью" принималось решение об отправке войск в Афганистан в 1979 году (который он, как один из четырех ответственных лиц, представил в 1983 году в явно "пересмотренном" виде). Далее он продолжил: "При решении афганской проблемы мы должны исходить из существующих реалий". "Чего вы хотите? Это феодальная страна, где племена всегда правили на своей территории, а центральная власть далеко не всегда распространялась на каждую деревню. Суть вопроса не в положении Пакистана. Американский империализм дает нам здесь бой, прекрасно понимая, что на этом участке мировой политики он потерял свои позиции. Поэтому мы не можем отступать. Чудес на земле не бывает. Иногда мы сердимся на афганцев за то, что они не действуют последовательно и работают медленно. Но давайте вспомним нашу борьбу с бандитами [басмачеством] в Средней Азии. Ведь тогда в Средней Азии была сосредоточена практически вся армия Катуни, и борьба с басмачами была очень сложной.
продолжалась до середины 30-х годов. Поэтому в отношении Афганистана необходимы и требовательность, и понимание". Очевидно, что афганская проблема не была решена при советских лидерах старой школы, таких как Брежнев и Андропов. Ключевой поворотный момент, как теперь известно, наступил в начале правления Горбачева,
в 1985-86 годах, хотя это не стало очевидным до публичного заявления Горбачева в феврале 1988 года о конкретном плане в течение года в случае успеха Женевских переговоров. Горбачев позже рассказал, что вскоре после апрельского пленума ЦК 1985 года Политбюро провело
"жесткий, беспристрастный анализ ситуации [в Афганистане] и уже в то время начал искать выход из ситуации". Он подчеркнул, насколько сложной оказалась задача, и заявил о необходимости более гибкого "подлинно национального" руководства в Афганистане и международных переговоров, чтобы обеспечить превращение Афганистана в "независимое, нейтральное и неприсоединившееся государство", которое "отвечало бы интересам Афганистана", а также "нашим государственным интересам". Об этом периоде теперь больше известно от бывших советских официальных лиц. В марте 1985 года, сразу после своего утверждения на посту генсека и перед знаменитым апрельским пленумом, Горбачев обсуждал с Анатолием Черняевым и Георгием Арбатовым приоритетные вопросы политики, которыми он должен заниматься. Афганистан был в списке седьмым или восьмым; когда Арбатов предложил переместить его на первое место, Горбачев согласился. На нескольких первых заседаниях Политбюро, когда Афганистан стоял на повестке дня, Горбачев обратил внимание своих коллег на влияние войны на внутреннюю ситуацию, зачитывая вслух некоторые из многочисленных писем от солдат или их семей с вопросами: "Зачем мы здесь?" и "Мы здесь выполняем интернациональный долг, а мы убиваем людей". Еще раньше Горбачев побудил маршала Ахромеева после посещения им Афганистана весной 1984 года высказать Политбюро свои откровенные суждения о том, что война ведется против народа Афганистана и ее невозможно выиграть, и что Кармаль и даже Наджибулла оказались неспособными сплотить афганский народ.
Переговорщик от ООН Диего Кордовес сказал, что "с момента прихода Горба-шева все начало меняться. Это было немедленно и очень существенно".
В мае [когда переговоры возобновились], всего через два месяца после его вступления в должность, они выдвинули ряд идей о том, как должны продвигаться переговоры".126 В
В июне 1985 года, после трехлетнего перерыва, Советский Союз возобновил советско-американские переговоры по региональной безопасности в Афганистане на уровне заместителей министров иностранных дел. В августе первый заместитель министра иностранных дел Георгий Комиенко взял на себя новую активную роль в двусторонних дискуссиях с министром иностранных дел Пакистана Якубом Ханом.
Некоторые аналитики предположили или сделали вывод из продолжающихся активных советских военных операций в Афганистане и значительных поставок оружия афганским правительственным силам в период с 1985 по 1988 годы, что советское руководство под руководством Горбачева все еще пыталось одержать военную победу. Как отмечалось ранее, большинство советских военных и чиновников внешнеполитического ведомства задолго до 1985 года пришли к выводу, что военное решение не представляется возможным.
Возможно, что весной 1985 года Горбачев был готов позволить тем, кто считал, что военные действия могут привести к победе или, по крайней мере, к улучшению позиции для ведения переговоров с позиции силы, сделать все возможное в течение следующих шести-восьми месяцев. Однако увеличения численности советских войск не произошло.
17 октября 1985 года Политбюро обсудило проблему советской политики в отношении Афганистана и приняло принципиальное
