– Как интересно. – бормочу я, разминая колени: – надо бы за историю сесть. Красный Барон был на стороне Германии? А Танечка за СССР?
– Неуд! – говорит Майко и хрустит костяшками, готовясь выбивать из меня исторические заблуждения и мифы: – и Красный Барон и Ведьма Танечка были на стороне Германского Альянса Магов. Вернее – Танечка была на стороне Австро‑Венгерского Союза, а Красный Барон – на стороне Берлинского Консорциума. Ну и конечно, в итоге все огребли от Добрыни Никитича, с его Ла‑5 ФН. Хотя жизнь у него тоже… закончилась печально. Ты готов уже?
– Да готов, готов… – я поднял руки, в стойку и выдохнул, готовясь к неизбежному. Уж если и отхватывать люлей от Майко, то сделать это с честью!
Тумц! – и я лечу вверх тормашками, стараясь по возможности делать это с грацией и честью, как и подобает джентльмену. Удивительно, но не больно. Падаю, качусь по полу, задевая чью‑то ногу, что‑то падает на меня, вышибая воздух из легких.
– Ай! – раздается чей‑то голос. Юки. Снежная Королева лежит на мне. Видимо – краснеет. На ее белоснежной коже румянец видно сразу и издалека – она еще даже смутиться не успевает, а все окружающие уже в курсе. То‑то она такая в школе отстраненная, иначе все бы знали, что у нее на уме, а кроме того, были бы заморожены в аккуратные такие кубики льда. Она у нас теперь в команде начала эмоционально раскрываться и Акира говорит, что это к добру, а то сделаем из девочки монстра, а она и так может дел натворить, с плохого настроения, что уж будет, если в депрессию впадет – страшно представить. И вообще, говорит Акира, тот факт, что Сакура с ней рядом постоянно, не сколько даже для Сакуры хорошо, Сакура – она как индеец, ей завсегда и везде хорошо, нет, это хорошо для самой Юки. С этой точки зрения, Сакура опять наше внимание привлекает как слишком уж умная для своего нарочито детского поведения, но изучать Сакуру – это как изучать темноту в холодильнике – дверь открыл, а ее уже и нет. Хлоп и все. Если ей скучно, то ее не удержишь, хоть цепями пристегивай. Цепи будет жалко и все, а Сакура опять гулять сама по себе отправится. И лицо у нее при этом такое невинное. Есть у меня теория, что Сакура специально так себя ведет, чтобы на нее лишних обязанностей не вешали. Вот будь у нас Сакура вся из себя ответственная и вменяемая, чтобы мы первым делом сделали? Правильно – повесили бы на нее всю логистику. Сакура туда, Сакура сюда, отнеси Линду к дядьке Минору, перенеси эту взрывчатку в карман старой клюшки, сгоняй в магазин за пивом… так что правильно делает. Когда становится туго – помогает, а так – пальцем не пошевелит. Даже Линда на Сакуру с опаской поглядывает, хотя в прошлый раз с ней легко справилась. Или – не легко?
– Ты так целый день лежать будешь? – над нами встает Иошико, руки у нее уперты в бока.
– Прошу прощения. – Юки говорит таким голосом, что сразу становится ясно, что никакого прощения она ни у кого не просит: – но он сам меня с ног сбил!
– Это не я, это Майко! – говорю я из‑под Юки. Надо сказать, что ощущение мягкой упругости и в то же время приятной прохлады – обескураживает. И заводит одновременно. Думаю о том, что секс с Юки возможен только при одновременном сексе с Акирой. Ну или чтобы она рядом была. Так сказать, помогла молодым в силу неопытности и вероятности отморозить важные части тела. А еще секс с Юки – помимо указанной вероятности – может принести с собой и такие вот бонусы, как гнев Мацумото со всеми вытекающими. Они там какие‑то особые виды на Юки имеют. Опять‑таки им же дети нужны, а я тут вовсе не за потомство переживаю, у меня вполне определенные намерения, проистекающие из того, что округлые и мягкие полушария Юки сейчас упираются мне в спину.
– Хватит по нему своими tuttar елозить. – говорит подошедшая Майко: – у него впереди еще две минуты спарринга, потом ему массаж сделаешь, в раздевалке. – вес с моей спины куда‑то исчез, и возмущенная Юки сказала, что у нее никаких таких мыслей не было насчет … елозить. Она, Юки – выше этого всего. Майко хмыкает и говорит, что конечно выше, мы уж поняли, что ты сверху любишь, потому как ярко выраженная Эс. Все бы доминировать в личной жизни. И вообще – давайте уже тренироваться, а то Акира придет и всем тут жопки поджарит. Будете не Демоны Сумераги, а Жаренные Жопки Акиры.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Снова встаю в стойку. Что‑то я уже понял из предыдущей атаки. Киваю в ответ на короткое «Готов?» Майко. Тумц! – снова лечу кубарем. Ага, ясно.
– Майко! – кричу я, вставая и отряхиваясь: – только сразу не бей, я попробовать что‑то хочу! – фраза известная всем поклонникам Мортал Комбат. Она кивает и я скидываю обувь и стягиваю носки, оставшись босиком. Неохота обувь каждый раз покупать и носки тоже жалко. Пусть у нас и есть перспективы заработать миллионы – но это пока только перспективы, а денег мало. У нас только на еду достаточно уходит, мы ж не только для себя продукты закупаем, мы еще и Лесной Лагерь содержим и приюту помогаем. Одни расходы пока.
– Хорошо! – говорит Майко и покачивается на носках, ожидая. Стоять неподвижно она не может органически – постоянно нужно двигаться.
– Ладно, бей. – говорю я и непроизвольно зажмурив глаза. Тумц! – раздается в воздухе, но я уже не лечу кувырком. Открываю глаза. Кулак Майко заблокирован в дюйме от моей грудной клетки – кровавым доспехом. Вернее – тонкой бордовой пластинкой, нити от которой уходят куда‑то вниз.
– Ух ты. – говорит Майко: – круто. Как это у тебя получилось?
– Смотри. – говорю я: – у меня кровавый доспех уже частично сам собой срабатывает, когда атака идет. Потому непосредственно от удара я повреждения и не получаю. Как там летчики говорят – само по себе падение не убивает. Убивает – резкая остановка. Так и тут – я получаю повреждения, когда от твоего удара сперва резко лечу черте куда, а потом – не менее резко останавливаюсь. Потому я пропустил свои нити через пол, заякорился, так сказать и всю эту структуру усилил в этой области. Так что ты ударила не меня, а… ну ажурный такой столб, вбитый в пол.
– Здорово. – говорит Майко и в ее руке появляется ее тяжеленный меч, который она перехватывает тупой стороной ко мне: – а это вот остановишь?
Тумц! – и я снова лечу кувырком. Надо бы еще над структурой якоря поработать, думаю я, слабоваты нити, то есть нити‑то сильны, а вот плоть моя слаба, удерживай я нити на месте и меня бы через них продавило бы нафиг. Контроль, в первую очередь контроль.
– Син, ты в порядке? – склоняется над нами обеспокоенная Иошико: – и ты! Слезь уже с него! Ты специально на него этими своими падаешь?!
Юки отрицает свою вину, она говорит, что зал для тренировок не такой уж и большой, двум парам тут тесно, а Майко как специально Сина ей под ноги кидает. Она – между прочим, в отличие от некоторых в школе вот в такой вот юбке, которая больше на пояс похожа – не разгуливает. Вся школа знает, что у Иошико под юбкой тренировочные шорты. И куда только Дисциплинарный Комитет смотрит. Кроме того, у нее, у Юки есть и другие интересы в жизни, кроме всяких ваших свиданий и мальчиков в голове. Она – учиться будет. И в Тодай поступит. Иошико хмыкает и говорит, что вот станет она Президентом Школы и распустит Дисциплинарный Комитет к чертям собачьим, а всем девчонкам разрешит ходить в чем те захотят, хоть в купальниках. Хоть без. Юки возражает что этого уже администрация школы не позволит, а я лежу, наслаждаясь округлостями Юки и приятной прохладой, исходящей от всего ее тела. Подходит Майко и молча стаскивает с меня Юки, говорит что для школоты мы все тут слишком озабоченные и в нашем возрасте она такой не была. На вопрос – а какой именно она была, Майко отвечает, что она была озабоченной раз в десять больше. А еще пила, курила и каталась на байках с бандой рокеров с Восточного побережья. Так что есть что вспомнить, а вы прекращайте уже валяться каждый раз. После тренировки душ перепутаете и к Сину заглянете, пока Акиры нет, тетя Майко прикроет – и подмигнула так, что у меня мороз по коже пошел. Если быстро, то не считается, так она считает.
