У скифов не было городов, но только временные стоянки, ибо традиции кочевания требовали обитания правителя в деревне, в окружении своих воинов. В IV в. до н. э. хозяйственным и административным центром скифского мира стало Каменское городище (в 8 км от совр. Никополя) на Днепре — довольно крупное поселение, которое включало акрополь, цитадель, торгово-ремесленный район и обширный загон для скота. Варвары-скифы были известными металлургами, городище являлось металлургическим локусом, снабжаемым сырьем из железных рудников соседней стоянки Кривой Рог, местом изготовления оружия и предметов роскоши, возможно, одним из центров конкуренции греческим предметам из металла. Практика металлургии и земледелия неизбежно предполагала оседлость населения. Когда под властью скифских царей остался только Степной Крым с районами низовья Днепра и Южного Буга, почти все поселения скифов уже были оседлыми.
В III в. до н. э. при царе Скилуре столицей скифского Барбарикума стал Неаполь (близ совр. Симферополя) в Крыму, греческий не только по названию. Его каменные оборонительные укрепления, общественные и жилые дома каменной кладки, украшенные фресками, надписями и скульптурой, свидетельствуют о греческом влиянии, хотя в целом скифский мир эллинизации сопротивлялся. В отличие от племенной знати рядовое население скифского Барбарикума было практически закрыто для внешних влияний. Оно хранило верность своей старине, своим традициям, не признавало свое младшинство перед другими народами. Роскошными изделиями греческих мастеров окружала себя в основном скифская племенная знать. И хотя она также уважала и сохраняла свои традиции, но, демонстрируя богатство и престиж, предпочитала приобретать предметы, изготовленные в иноземных традициях чужеземными мастерами. Ее вкусы и запросы учитывались скифскими мастерами, произведения которых изысканно трактовали местные мотивы и степной «репертуар» Скифии. Изменение климатических условий, давление кельтов с запада (298–278 гг. до н. э.) и сарматов с востока (III в. до н. э.) в значительной степени ослабило Скифское царство, сказалось на его демографии, территории и сфере влияния, сосредоточив со II в. до н. э. интересы на взаимоотношениях с Боспором и Херсонесом.
Отличительные черты скифского Барбарикума аккумулирует так называемая «скифская триада»: особый тип оружия; особенности верховой езды и конного снаряжения; степное искусство «звериного стиля». Ее четвертый элемент связан с особой практикой курганных погребений. Скифский мир являлся значительным субстратом, модератором восточноевропейского Барбарикума, стимулятором его технического и культурного развития. Изобретенные скифами двухперые и трехперые наконечники стрел, улучшая баллистические качества стрелкового оружия, революционизировали военное дело. Тактика стрельбы из лука с коня, так называемый «скифский поворот» (стрельбы не поверх головы коня, а назад по ходу скачки) способствовала созданию массового легкого конного войска. Кочевой скифский мир прославился своим искусством, которое отличалось декоративной пышностью, преобладающим интересом к производству золотых украшений. Декор украшений и вооружения доводился до изысканного совершенства. Скифы считали себя прежде всего охотниками, а уже потом — воинами. Динамичные охотники-скифы демонстрировали экстраординарный вкус к красоте звериного тела. Были выработаны и распространились выразительные стилистические образцы звериных композиций (северные олени с поджатыми под туловище ногами, кабаны, козлы, хищники из семейства кошачьих, хищные птицы и др.), ставших общими и определившими лицо скифского искусства — «звериного стиля». 500 лет пребывания скифов в Восточной Европе не рассеяли у народов Средиземноморья представление о них, как о варварах, живущих в чужом и угрожающем мире бескрайних степей, склонных к насилию и грубости. Но греки убедились, что скифы не были бескультурными варварами, ибо распространение греческих культурных влияний совершалось при их посредничестве. Скифы сами находили, выбирали и перенимали сюжеты и мотивы, трансформируя их в своем стиле и адаптируя к своему искусству и культуре. История скифского Барбарикума показала, что в степи народы долго не задерживались, что в I тысячелетии до н. э. степь — это гигантская дорога постоянных миграций и передвижений.
* * *В I тысячелетии до н. э. европейский Барбарикум пережил заметные перемены. Решающую роль в его формировании и появлении новых этнокультурных миров сыграла так называемая «технологическая революция», связанная с распространением железа. В центре Барбарикума — к северу от Альп и на Верхнем Дунае — появилась собственно европейская металлургия железа, сменившая металлургию бронзы. Наука обработки железа считалась секретным и таинственным искусством, владевшие ею племена — самыми могущественными, а сам Барбарикум становился движущей силой преобразования Европы. В появлении новых этнокультурных миров был задействован и механизм миграций. Вторжение арийских племен привело к возникновению в Центральной и Северной Европе от Нижнего Рейна до северных склонов Карпат так называемой культуры «полей погребений». Пришлое население сливалось с местным или вытесняло его на другие территории. Тенденция разделения племен закреплялась образованием новых этнокультурных общностей, предшественников исторических народов Европы. Среди них обозначился германский племенной мир, который стал на рубеже н. э. самой влиятельной частью европейского Барбарикума.
Первоначально германцы обитали в Южной Скандинавии, Ютландии, вдоль побережья Балтийского и Северного морей. Затем они стали постепенно продвигаться к югу, занимая в течение VI–I вв. до н. э. обширные пространства между Северным и Балтийским морями, Дунаем, Рейном и Вислой, территории, отмеченные экстремальными географическими и климатическими условиями, непригодными для земледелия. Это переселение столкнуло германцев с кельтами и привело в одних случаях к конфликтам, в других — к союзу и этническому взаимовлиянию. И хотя германцы, носители культуры Ясторф, сильно отличались от кельтов, носителей Гельштатской культуры, греки и римляне еще долго их не различали. Германцы жили небольшими поселениями, довольно замкнуто, добывая пропитание больше разведением скота и охотой, нежели возделыванием земли. Они отличались особой мобильностью, которая не являлась ни целью, ни ценностью, но ценой, которая оптимизировала стратегию выживания.
Первое крупное столкновение римского мира с германцами связано с вторжением кимвров и тевтонов. Тевтоны представляли собой группу германских племен, живших вдоль западного побережья Ютландии и в районах нижнего течения Эльбы. В 120 г. до н. э. они вместе с кимврами, амбронами и другими племенами двинулись на юг. В 113 г. до н. э. тевтоны разбили римлян при Норее в Норике и, опустошая все на своем пути, вторглись в Галлию. Их продвижение в Испанию остановили кельтиберы. В 102–101 гг. до н. э. тевтоны терпят сокрушительное поражение от войск римского полководца Гая Мария при Аквах Секстиевых (совр. Экс в Провансе). Та же участь постигла в 101 г. до н. э. кимвров в битве при Верцеллах. Второй миграционный толчок из германского племенного мира связан с племенем свевов. Под предводительством «друга римского народа» конунга Ареовиста германцы пытались закрепиться в Восточной Галлии, заняв треть ее земель, но в 58 г. до н. э. были разбиты Юлием Цезарем. В результате поражения в войне с Римом союз племен под главенством Ареовиста распался. Часть свевских племен ушла в Моравию и в дальнейшем известна в истории как племя квадов. Другие свевские племена сыграли значительную роль в союзе племен под водительством маркомана Маробода (8 г. до н. э. — 17 г. н. э.).
Первые контакты с германцами вызвали у римлян настороженность и раздражение, ибо «германцы соединяли великую свирепость с великим мастерством» (Веллей Патеркул). Ни один известный римлянам народ не отличался таким инстинктом выживания, жаждой славы и самоутверждения в доблести, как германцы. Ни один племенной мир европейского Барбарикума не имел столько харизматичных и амбициозных лидеров (Ариовист, Арминий, Маробод и др.) Германский Барбарикум представлял другую систему ценностей, отличную от греко-римской, и резко контрастирующую с ней. Выгоде, богатству и статусу противопоставлялись храбрость, почет и преданность. На рубеже новой эры Рейн и Дунай стали границей отчуждения греко-римского и германского миров, а понятия «германцы» и «варвары» превратились в синонимы.
Не были безлюдными и дальние для греко-римского мира пространства Средней и Северо-Восточной Европы. И хотя здесь не светило средиземноморское солнце, не грело атлантическое течение, почва была слишком холодна и тяжела, участки сплошного леса и непроходимые болота сильно осложняли жизнь, эти обширные территории в I тысячелетии до н. э. были населены различными народами. Так, на широких просторах от Верхнего Дуная до Волыни, от берегов Балтийского моря до предгорий Карпат формировался ареал славянских племен. Он сложился из многих древних племен, не всегда родственных по происхождению, но ведущую роль играли праславянские племена, возникшие на базе Лужицкой культуры. Мир славянских племен находился в тесных контактах с кельтами, германцами, фракийцами и скифами. Их соседями на севере выступали племена древних балтов, которые создали свой особый мир, отличавшийся патриархальным жизненным укладом. Обширные территории от Финского залива до верховьев Волги занимали финно-угорские племена.
