Первые контакты с германцами вызвали у римлян настороженность и раздражение, ибо «германцы соединяли великую свирепость с великим мастерством» (Веллей Патеркул). Ни один известный римлянам народ не отличался таким инстинктом выживания, жаждой славы и самоутверждения в доблести, как германцы. Ни один племенной мир европейского Барбарикума не имел столько харизматичных и амбициозных лидеров (Ариовист, Арминий, Маробод и др.) Германский Барбарикум представлял другую систему ценностей, отличную от греко-римской, и резко контрастирующую с ней. Выгоде, богатству и статусу противопоставлялись храбрость, почет и преданность. На рубеже новой эры Рейн и Дунай стали границей отчуждения греко-римского и германского миров, а понятия «германцы» и «варвары» превратились в синонимы.
Не были безлюдными и дальние для греко-римского мира пространства Средней и Северо-Восточной Европы. И хотя здесь не светило средиземноморское солнце, не грело атлантическое течение, почва была слишком холодна и тяжела, участки сплошного леса и непроходимые болота сильно осложняли жизнь, эти обширные территории в I тысячелетии до н. э. были населены различными народами. Так, на широких просторах от Верхнего Дуная до Волыни, от берегов Балтийского моря до предгорий Карпат формировался ареал славянских племен. Он сложился из многих древних племен, не всегда родственных по происхождению, но ведущую роль играли праславянские племена, возникшие на базе Лужицкой культуры. Мир славянских племен находился в тесных контактах с кельтами, германцами, фракийцами и скифами. Их соседями на севере выступали племена древних балтов, которые создали свой особый мир, отличавшийся патриархальным жизненным укладом. Обширные территории от Финского залива до верховьев Волги занимали финно-угорские племена.
Таким образом, в I тысячелетии до н. э. европейский Барбарикум заявил о себе как о субъекте истории, продемонстрировал многообразие этнокультурных миров, неравномерность в динамике исторического развития. Цивилизация впервые стала осознавать важную роль торговых, политических и культурных контактов с варварским миром, впервые ощутила предел цивилизационной экспансии в этом мире.
Варвары и римская цивилизация
На завершающем этапе своего развития римская цивилизация представила уникальный в мировой истории опыт сложного, многообразного и динамичного взаимодействия цивилизации и варварства, опыт всемирности истории. В этом взаимодействии, где Рим и Барбарикум выступали как равнозначные субъекты исторического процесса, складывался некий симбиоз, единая система, компоненты которой функционировали по своим законам, но вместе с тем оказались в существенной степени взаимообусловлены. Римский мир представлял собой экономическое, политическое, военное и культурное единство, олицетворял совершенное мировое кругоустройство, благополучие и процветание живущих в этом круге земель людей. За его пределами в представлении римлян кончались мир и порядок, верность традиции и следование закону, надежность и человечность. Там бушевала неорганизованная варварская стихия, возникало ощущение вечного движения и перемещения племен. В качестве места обитания варваров представлялись большие невозделанные пространства или сумрачные области, расположенные в труднодоступных отдаленных странах. Они, по мнению римлян, препятствовали зарождению и развитию цивилизации, способствовали сохранению у жителей Барбарикума примитивного образа жизни.
Сосуществование этих двух миров основывалось на балансе неприятия и заинтересованности, что вполне закономерно и неизбежно. Традиционно варварский мир воспринимался римлянами как место особой опасности, как олицетворение хаоса, крайне агрессивного и непредсказуемого разрушительного начала. Но одновременно из этого мира империя получала сырьевые ресурсы и людские резервы.
Иноземные формирования в римской армии и посаженные на землю в качестве колонов бывшие военнопленные варвары способствовали на определенном этапе сохранению целостности и могущества Римского государства. Рим не мог обойтись без враждебного ему варварского мира, не мог его ликвидировать, а поэтому вынужден был с ним считаться. Рим имел среди различных племен свою сферу интересов и влияний, нередко управлял процессом объединения и разделения племен, принуждал их к миру или подстегивал конфронтацию среди варваров.
Барбарикум также не был однозначен в своем отношении к Риму. В ходе разнообразных контактов с империей он проходил через ее систему патроната, обогащался экономическим, политическим и военным опытом. Племенная знать приобщалась к римским правовым нормам, римскому образу жизни, осваивала латинский язык. Многие племена рассматривали империю не только как источник удовлетворения своих жизненных потребностей или обогащения, но и как место, где можно было укрыться от врага, найти защиту и спасение. Рим и Барбарикум были тесно связаны между собой, как звенья единой панойкуменической системы, в которой взаимодействуют народы находящиеся на разных уровнях исторического развития. Это взаимодействие включало военные, политические, дипломатические, торговые, религиозные и иные контакты и влияния, отражающие сложный, случайный, спонтанный, как правило, опосредованный характер реальных отношений, которые порождали эти контакты и влияния.
Для римлян племенной мир Барбарикума не был безликим и однородным. В его этническом пространстве они выделяли кельтские, иллирийские, фракийские, скифские, сарматские, славянские и другие племена. Со II в. до н. э. в лидеры Барбарикума постепенно выходят германцы. Их первое крупное столкновение с Римом связано с нашествием кимвров и тевтонов в 113–101 гг. до н. э. В 113 г. до н. э. перейдя Альпы кимвры и тевтоны впервые столкнулись с римскими легионами, нанеся им тяжелейшее поражение. Спустя 12 лет римскому полководцу Гаю Марию удалось остановить экспансию тевтонов, наголову разбив их в сражении при Аквах Секстиевых (совр. Экс в Провансе). Та же участь постигла в 101 г. до н. э. кимвров в битве при Верцеллах. Большая часть кимвров и тевтонов погибла, но некоторые, унося захваченные трофеи, ушли в Подунавье или вернулись в Данию. Следующее столкновение Рима с германским племенем свевов произошло в 60-е годы I в. до н. э., когда свевы, находясь в союзных отношениях с рядом галльских племен, вторглись в Галлию, заняв треть ее земель. Под предводительством «друга римского народа» Ариовиста свевы пытались закрепиться в Восточной Галлии, но в 58 г. до н. э. были разбиты Юлием Цезарем. Ариовист бежал за Рейн, оставив двух погибших жен и дочь.
Цезарь был первым, кто осознал, что судьба Рима решается не только в Средиземноморье, но и на просторах континентального Барбарикума. Желание продвинуть границы Рима за Рейн вплоть до Эльбы, включить в римский мир отдаленные районы Барбарикума побуждало римлян продолжить наступление на земли свободных германцев. Натиск римлян нарушал хрупкое равновесие в варварском мире, усиливал борьбу за возделанные земли, которых не хватало на просторах, покрытых густыми лесными массивами. Римское вторжение, с одной стороны, провоцировало брожение и перемещение племен, с другой — вызывало подъем антиримских настроений, сплочение враждебных Риму сил. Растущее противодействие римлянам, стремление защититься и сохранить независимость выливалось в образование различных племенных союзов. В ходе вторжения римских армий все большее число племен попадало в зону военных конфликтов. При этом повседневная жизнь германцев, даже без потери ими независимости, лишалась внутренней стабильности.
Но далеко не все племена после силовых контактов с Римом теряли желание сохранить автономию и самостоятельность. Гарантировать же независимость племени и обеспечить рядовому германцу и членам его семьи мирную и спокойную жизнь могла только сильная поддержка соседей-сородичей. Племя имело больше шансов сохранить стабильность и надежную защиту от внешней угрозы, находясь в составе крупного племенного объединения. Первые военные союзы херусков Арминия, свевов-маркоманов Маробода отличались непрочностью и недолговечностью. Они формировались на исконно германских территориях, в интересах военной организации, с целью противостояния Риму и не представляли абсолютного этнополитического единства. Объединительные процессы проходили не бесконфликтно. Потребность в консолидации подпитывалась, вероятно, не только наличием сильного соседа, Римской империи, или других соперничавших окрестных народов, но и внутренней эволюцией общественных традиций германских племен. Продвижение Рима в глубь Барбарикума привело к его расколу, к образованию практически в рамках каждого крупного племени двух враждующих группировок — анти- и проримской ориентации. На рубеже эр в варварском мире противники Рима снискали славу возмутителей и освободителей Германии (например, вождь херусков Арминий), а его сторонники — приспешников и предателей интересов родины (вождь маркоманов Маробод). С этого времени римский фактор всегда будет разделять и объединять племена вплоть до их гибели или создания своей государственности.
