В это же самое время агрессивное меньшинство меньше, чем сотню лошадей под задницу не ставило, предпочитая мотоциклы "Харлей Давидсон", ‑ "Хонде". Оно, это агрессивное меньшинство, вовсе не отвергало японскую технику, а лишь отдавало её своим дамам, которые, в обязательном порядке, были затянуты в косую кожу и вытертую, рваную джинсу. Агрессивное меньшинство глушило своих помолодевших предков старым, добрым роком, предпочитая "Дип перпл", "Юрайн Хип", "Лед цеппелин" и прочие группы этого, классического направления рока всему остальному музыкальному разнообразию Зазеркалья.
Архангел Узиил, которому так приглянулась моя сестренка Эллис, даже не смотря на то, что он был ровесником Парадиз Ланда, возглавил молодежь и сменил белоснежный костюм‑тройку на потертые джинсы и черную косуху с вышитым на ней золотым орлом. Уриэль‑старший считал его ренегатом и плевался, летая вокруг него на каком то задрипанном мокике в то время, как этот золотоволосый ангел‑гигант с тридцатисантиметровой сигарой в зубах неспешно летел вперед на каком‑то очень уж здоровенном "Харлее", явно, не моего производства. Разумеется, в Замок Грез отправились одни только крутые байкеры, а отнюдь не мальчики‑мажоры на своих дырчалках и главная заслуга в этом полностью принадлежала Узиилу и Михаилу‑младшему, которые их просто переорали.
Нам уж тем более следовало хорошенько проверить свою технику в полете и дать размяться своим крылатым скакунам, которым теперь только и оставалось, что стоять в стойле на колесах, трескать мюсли и вовремя расправлять крылья. Команды на старт никто не давал и мы вылетели спонтанно. Первым ‑ Уриэль, за ним какой‑то ангел с пестрыми крыльями, за спиной которого сидела его белокурая подружка, а потом, вспомнив то, за чем мы выбрались из постели ни свет, ни заря, полетели и мы с Лаурой, ну, а за нами, ревя моторами, потянулось еще машин шестьсот‑семьсот, не меньше.
Когда наша воздушная армия набрала скорость в пятьсот с лишним километров, до этого на такой скорости не летали даже драконы, то даже самые упрямые форсилы надели закрытые гоночные шлемы, без которых на такой скорости было просто невозможно лететь. Мы могли лететь конечно же и без шлемов, так как умели создавать вокруг своих машин невидимый, магический обтекатель, но я в приказном порядке попросил никого не выпендриваться и лететь, как все. К тому же так мы могли переговариваться друг с другом через шлемофоны.
Лететь было даже приятнее, чем на драконе, ведь я был совершенно свободен в полете и к тому же мы с Мальчиком, уже понимали друг друга буквально с полужеста. Мой умный и преданный конь чутко реагировал на малейшее мое движение, на любое, даже самое незначительное изменение скорости и мы, легко и быстро набрав высоту в пять километров, пристроившись за Уриэлем, просто наслаждались полетом. Наши друзья летели позади нас, выстроившись треугольником и мы, переговариваясь друг с другом, быстро мчались к Замку Грез.
Около полудня мы уже были на месте. Замок Грез стоял на вершине высокой горы и имел довольно внушительные размеры. Как и Алмазный замок это было сугубо ангельское местечко, правда, гораздо меньшего размера и, как это не прискорбно, оно имело те же самые функции, что и некогда мертвое Русалочье озеро. Сюда ангелы прилетали умирать. Не потому, что им надоела жизнь, за тысячелетия они успели полюбить её, а потому, что были слишком стары и немощны, чтобы жить вместе со всеми.
Уриэль, посетив вчера Замок Грез, вернулся очень поздно и был расстроен. Замок Грез подействовал на него угнетающе. Ангелы в нем оживились узнав, что в Парадиз Ланде появился маг, перед которым отступили старость и смерть, но кое‑кто мог меня и не дождаться. Моим первым желанием было бросить все, немедленно вскочить на свой байк и лететь туда среди ночи, но Уриэль меня отговорил. Он как мог поддержал силы самых слабых стариков и велел им дождаться завтрашнего дня, когда за ними прилетят молодые, полные сил ангелы и переправят их всех в Алмазный замок, где всех ангелов ждет магическая купальня, возвращающая молодость и здоровье.
Повинуясь знаку, поданному мне Уриэлем, я пошел на снижение. Внизу у подножия горы было большое ровное поле, поросшее невысокой травой, где мы могли совершить посадку, так как террасы в Замке Грез не были рассчитаны на посадку моторизованных ангелов. Спустить стариков вниз для меня не являлось особой проблемой, как и самому подняться наверх. С чувством некоторой усталости я стал аккуратно заходить на посадку и вскоре уже катил по зеленой траве, невольно заметив, что в небе дорога была куда более гладкой.
Заглушив двигатель, я снял шлем, куртку, достал баночку пива и закурил, глядя на небо. Уриэль сидел в седле "Хонды" и тоже смотрел вверх, а по его щекам текли слезы. Зрелище и в самом деле было очень впечатляющим. Сбросив газ, мотоциклы негромко рокотали и ангелы, широко распахнув крылья, по спирали спускались вниз. Не знаю, то ли кто‑то об этом услышал от Лауры, то ли еще по какой причине, но сразу несколько десятков магнитофонов крутили одну и ту же вещь, песню "Июльское утро" группы "Юрайн Хип" из концерта "Глядя на ваши лица". Эта вещь вызывала у меня особенно сильные чувства и я не мог слушать ее без волнения.
Под мощные заключительные аккорды последний ангел‑рокер опустился на траву и из багажных сумок стали извлекаться на свет банки и бутылки с пивом, хот‑доги, гамбургеры и простые русские пироги с мясом. В полете все проголодались и теперь было самое время закусить. Превратив окурок сигареты в легкое облачко пара, я достал из багажной сумки амфору с водой из ангельской купели и стал сооружать магическую летающую платформу. Мне не хотелось выпендриваться перед своими новыми друзьями и делать вид, что я очень крутой маг‑левитатор. Уриэль, бросив взгляд на амфору, поинтересовался:
‑ А амфора зачем, мессир?
‑ Ну, ты же сам говорил, что некоторые старики очень плохи. Вот и беру на всякий случай, чтобы не мучиться и не творить магическую воду впопыхах. Скорая помощь, называется. ‑ Ответил я своему другу и жестом предложил ему встать на платформу рядом.
Уриэль тоже не стал корчить из себя крутого летуна, встал рядом со мной на большую, круглую лужайку, которую я вырезал из поля и мы стали быстро подниматься к Замку Грез. На пороге замка нас уже поджидало несколько бескрылых стариков и старух. По их скорбным лицам я сразу понял, что кто‑то все‑таки не дождался нашего прилета и хотя мне хотелось сказать пару слов Уриэлю, я промолчал. Мой друг обнял старика, который шагнул ему навстречу и тот сказал дребезжащим, старческим тенором:
‑ Ури, мальчик мой, Гелиора так и не смогла дождаться рассвета. Бедняжка, она так разволновалась от твоих слов, что её сердце не выдержало радости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
