Потому что каждый из бегущих держал в руках автомат. И оба смотрели прямо на Чета.
Чтобы вернуться на шоссе, предстояло ехать прямо на автоматчиков. У них будет вдоволь времени разрядить в него магазины.
Чет уже повернул на сто восемьдесят; теперь, используя инерцию мотоцикла, он завершил «волчок» до полного круга, то есть оказался спиной к дамбе, лицом к шлоссу. Ехать в шлосс не имело смысла. Кто бы ни были эти люди, они уже там побывали, сделали что хотели с Доджем – какие-то старые наркоторговые разборки? – перерезали электрические и телефонные провода, подожгли дом. Надо как можно скорее уносить ноги. Чет направил чоппер не к шлоссу, а на дорогу, ведущую мимо него, открыл газ на полную и бросил сцепление, так что буквально вскинул мотоцикл на дыбы и козлил первые секунды разгона.
Проносясь мимо шлосса, он краем глаза увидел что-то вроде лилии оранжево-желтого огня и понял, что смотрит в дуло стреляющей по нему винтовки – винтовки, на ствол которой насажен пламегаситель, так что пламя делится на шесть равноугольных лепестков-струй. Винтовка выстрелила раз… второй… третий… четвертый… И все это время Чет слышал треск автоматных очередей у себя за спиной.
Дорога свернула вправо. Чет наконец оказался за деревьями и запоздало сообразил выключить фару. Рука двигалась с трудом. Ему смутно помнилось, что несколько секунд назад его ударил отлетевший из-под шин камешек. Наверное, попал в нерв. Тело старое, изношенное, вот и выкидывает иногда всякие фортели.
Между деревьями, подпрыгивая, мелькал свет, смещаясь вниз по склону. Не к Чету, а к дороге впереди него.
Свет пробежал по дороге, затем повернулся и выхватил из темноты бегущего. Лица было не разобрать, а приближаться Чету не хотелось. Из пистолета или помповика с такого расстояния не убить, но если у этого типа винтовка…
– Чет! Это я, Зула!
Он газанул вперед и остановился рядом, с интересом приметив, что в руках у нее помповое ружье.
– Мы думали, ты погибла, – сказал он.
– Я жива.
– Где Додж?
– Не здесь. Поезжай, надо уматывать.
– Ясен пень. – Чет и сам слышал голоса бегущих к ним автоматчиков.
Зула щелкнула предохранителем. За спиной у нее был большой, плохо упакованный рюкзак. Она поставила ногу на пассажирскую подножку и перекинула другую через седло. Как только Чет почувствовал за спиной ее вес, он отпустил сцепление и покатил по дороге, сперва со скоростью бега – чтобы автоматчики не сократили разрыв, – затем, как только понял, что Зула уселась надежно, – быстрее.
Некоторое время они просто ехали. Чету нравилось мчать по дороге в темноте, под медленно розовеющим небом, и чувствовать на талии руки Зулы.
Разговор возобновился только на развороте перед заброшенным рудничным комплексом, где миллион старых серых досок все падал и не мог упасть в реку. Отсюда можно было по короткому пандусу въехать на велосипедно-лыжную трассу, для «харлея» вполне проходимую, однако Чет остановился.
– Едем дальше, – сказала Зула.
– Там ничего нет, – ответил Чет, кивая в сторону трассы.
– Кроме Штатов, – заметила она. – И ты ведь знаешь, как туда попасть?
– Не на байке же! Он довезет нас только до входа в туннель.
– Уже несколько лишних миль между нами и моджахедами.
– Как ты их назвала?
– И ты знаешь, как идти дальше. Пешком. Верно? Ты ходил там с Ричардом.
– Детка, это было годы назад.
– Но ты знаешь. Знаешь дорогу. А они нет.
– Можно выждать, пока они нас минуют, и повернуть обратно.
– Они сообразят. Оставят кого-нибудь на дамбе.
– И все равно, если пойти через лес…
– Слушай. У этих людей – не совсем у этих, у их товарищей, – Ричард. У них Додж.
– Он жив?
– Насколько я знаю, да. И они сейчас к югу от нас. Мотоцикла у них нет. Мы можем их нагнать.
– Какого черта нам их нагонять?
– Мне всего лишь нужно показаться дяде Ричарду – мол, я больше не заложница. Тогда он сможет убежать от этих людей.
Чет молчал. Не потому что не соглашался – просто ему трудно было сосредоточиться.
– Я должна спасти ему жизнь, – сказала Зула. Почти буднично. Вижу, что плохо объяснила ситуацию… Ну так вот: я должна спасти ему жизнь.
По крайней мере теперь Чету было на чем сконцентрировать мысли.
– Ну раз так, я отвезу тебя к туннелю, – ответил он, съезжая с дороги на гравий.
К тому времени как они добрались до конца трассы, он каким-то образом понял, что истекает кровью. Когда и каким образом это выяснилось, он не помнил. Вроде бы девушка у него за спиной – Зула – сказала об этом, а Чет только рассмеялся и прибавил газу.
Потом он обнаружил, что лежит на земле и смотрит в голубое небо.
Они во что-то врезались?
Нет. «Харлей» стоял рядом на боковом упоре. Зула раскатала туристский коврик, и Чет лежал на нем, прикрытый спальным мешком.
Зула сидела рядом на корточках и, отогнув спальник, смотрела на грудь Чета. Пижамная рубаха куда-то подевалась, и от холодного воздуха кожа пошла мурашками. Зула глядела на правую сторону его груди огорченно, но без удивления. Она уже видела то, что там, пока он лежал на коврике.
– Давно мы здесь? – спросил Чет.
– Не очень.
Ему было ужасно неловко спросить, что с ним такое. Наверное, он должен знать сам.
У Зулы в руках была нелепая маленькая аптечка, и она вытаскивала оттуда бинт.
– Прекрати, – мягко произнес Чет. – Пустая трата времени.
– А что ты хочешь делать?
– Показать тебе дорогу. Спасай Доджа. Я догоню.
– Ты… догонишь?
– Я не могу идти так быстро, как ты. Но и здесь мне оставаться незачем. Я хочу умереть на сорок девятой параллели.
Зула сидела, подобрав ноги под себя, руки на коленях, и смотрела на юг, в сторону границы. Потом она уткнулась лицом в плечо и несколько раз всхлипнула.
– Все хорошо, – сказал Чет.
– Нет. Погибли люди. – Она подняла голову, потом пересела ближе к Чету и вытянула ноги. – Я их не убивала, но погибли они из-за меня. Питер. Летчики. Люди в автофургоне. Прими я другое решение, они все были бы живы.
– Но ты не помогаешь убийцам. – Почему-то от того, что он лежит на земле, а Зула плачет, Чет немного ожил. Почувствовал себя почти нормально.
– Конечно, я им не помогаю.
– Ты выстрелила из помповика, верно? Чтобы меня предупредить.
– Джахандар – снайпер – в тебя целился. Да. Я предупредила тебя выстрелом.
– То есть ты против них воюешь?
– Конечно. Но что толку, если в результате гибнут другие люди?
– Для меня вопрос слишком сложный, – ответил Чет. – Просто делай что можешь, красавица.
Зула, как ни старалась, не смогла побороть улыбку. Уголки ее рта пошли вверх.
– Ты всех женщин так называешь.
– Верно.
