Мистер Томсон оделся и вышел из комнаты.
Проходя мимо полога, где жила его семья, он заметил торчащие мужские торбаза. Мистер Томсон подошел ближе, ударил пинком по торбазам и строго спросил:
— Чьи это ноги?
Занавеска зашевелилась, и, полусогнувшись, выглянул улыбающийся Ярак.
Мистера Томсона охватило бешенство.
— Йю год дэм санвабич! Разве я тебе не сказал, чтобы ты не ходил в мой полог?
Глаза мистера Томсона вылезли из орбит, красный ног посинел, изо рта полетела слюна.
Все еще полулежа, Ярак удивленно спросил:
— Почему, Чарли?
Потеряв всякое самообладание, мистер Томсон схватил Ярака за ногу и волоком потащил его к наружной двери сенок. Скрежеща металлическими зубами, он крикнул:
— Уходи! Негодяй!
Ярак медленно поднялся, горько улыбнулся и вышел на улицу с чувством невыносимой обиды.
Из-под меховой занавески показалась голова Мэри. Как у росомахи, блеснули злостью ее глаза. Встретившись взглядом с отцом, она тотчас исчезла, как в нору, рывком опустив занавеску.
Тяжело дыша, мистер Томсон вернулся в комнату, сел в качалку, беспомощный, душевно усталый. Он набил трубку и запыхтел.
«Это я слишком. Так нельзя. В особенности теперь нельзя восстанавливать против себя людей!»
Он побранил себя за горячность и решил как-нибудь поправить дело.
Мистер Томсон окриком позвал к себе Мэри. Но никто не явился на зов.
— Бэн! — закричал он.
В комнату вбежал мальчик, нарядно одетый в меха.
Бэн любил бывать в комнате отца и всегда ждал, когда тот позовет его.
Черноволосый, с правильными чертами лица, с песцовой опушкой на кухлянке, мальчик остановился у порога, ожидая, что скажет отец.
— Иди сюда, мой мальчик!
Бэн подошел к отцу и стал около качалки. Мистер Томсон обнял его своей большой рукой и ласково спросил:
— Бэн, Мэри ушла?
— Нет, она сидит в пологе.
— Почему же она не пришла? Я звал ее.
Мальчик помотал головой и ответил:
— Не хочет.
Наступило молчание. Мистер Томсон задумался. Еще никогда не было, чтобы кто-нибудь пренебрег его распоряжением. Он тяжело вздохнул: «А может быть, она права?»
— Бэн, — сказал он, — подай мне вон тот альбом.
Мистер Томсон нашел свой портрет, снятый еще в детстве, и долго глядел на него.
— Бэн, смотри. Лицо — как твое.
Мальчик с интересом смотрел на этот портрет. Он взглянул на себя в зеркало и улыбнулся.
— Бэн, ты хочешь поехать в Америку? Совсем уехать отсюда?
— Нет! — решительно ответил Бэн, покачав головой.
Глава двадцать шестая
Охотники толпились около склада Чарли, с большим нетерпением ожидая начала торга. Все обычные сроки давно прошли, а Чарли все нет и нет. Когда же покажется Чарли Красный Нос? Любопытные уже разглядывали его раззанавешенное окно. По всему было видно, что Чарли давно проснулся. Но почему-то сегодня он даже не вышел прогуляться к берегу — что бы это могло значить? Что-то неладное случилось с Чарли. Уж не заболел ли он?
Ярак, не желая портить настроение приехавшим торговать сородичам, умолчал о происшедшей перемене в своей жизни. Строго-настрого запретил он Рынтеу рассказывать о том, что его выгнал Чарли: стыдно было сообщать людям такую унизительную новость. Надо сначала попробовать самому разобраться в законах белого человека.
Чтобы скрыть от людей обиду, нанесенную ему Чарли, Ярак заставил себя быть веселым. Он вошел в толпу охотников и принял живое участие в их разговоре.
Ваамчо рассказывал о своей встрече с белым медведем, шкуру которого он еле-еле довез. Люди делились новостями, тут же менялись собаками с придачей и без придачи.
В стороне, прямо на снегу, молодые парни затеяли борьбу. От оголенных до пояса, разгоряченных тел шел легкий пар.
Из толпы выступил еще один силач. Он сбросил с себя кухлянку и, потирая руки, вызывающе стал похаживать на виду у всех. Он прошел уже два круга, но любителя схватиться с ним не находилось.
Парень начал сердиться. Громко, задорно и насмешливо он спросил:
— Что же, или здесь перевелись сильные люди? Гляди-ка, из такого множества народу не найдется даже одного храбреца! Хоть бы девушек постыдились!
«Ой, подходящее у меня настроение проучить этого хвастунишку!» подумал Ярак.
Он рывком сбросил с себя кухлянку, вышел на площадку и крикнул улыбаясь:
— Почему же не найдется? Найдется!
— Таньгинскую матерчатую рубашку сбрось. Мешать будет.
Ярак снял рубашку и медленным, размеренным шагом направился к противнику.
— Ого-го, даже девушки сбежались! — крикнул кто-то из толпы. — Ох, эти девушки! Они всегда являются причиной или радости, или большого конфуза. Пожалуй, стоит посмотреть на эту борьбу!
Борцов окружили. Мальчишки в меховых одеждах, стремясь посмотреть на борьбу, настойчиво пробирались вперед, путаясь в ногах взрослых.
Долго ходили борцы, вцепившись и не напрягая усилий. Они словно ощупывали упругие тела друг друга. Внезапно Ярак занес руку и со всего маху ударил ладонью по шее своего противника. Раздался звук, схожий с ударом весла по воде. Но в тот же момент противник схватил Ярака за ногу пониже колена, и в воздухе мелькнули тела борцов. Но это продолжалось всего лишь один миг, и парни опять крепко стояли на ногах.
В самый разгар борьбы вдруг послышался голос Чарли.
— Ящик табаку сильному! — крикнул Чарли, не узнав Ярака.
Борцы схватились с яростью. Глаза их налились кровью. Вдруг Ярак поднял в воздух своего противника, бросил его на снег и в одно мгновение уложил на спину под неистовые крики толпы.
Ярак торжествующе сидел на побежденном, а тот, всенародно посрамленный и проигравший целый ящик табаку, терпеливо ждал, когда слезет с него победитель.
Тут только мистер Томсон разглядел Ярака.
«Ол райт! Табак не даром пропал! Работнику достался!» — подумал он.
Все направились в магазин. Мистер Томсон достал двухфунтовый ящик плиточного душистого табаку и торжественно вручил его победителю.
Ярак взял табак, смущенно глядя на Чарли. Трудно понять белого человека. Ведь совсем недавно Чарли очень сердито разговаривал, тащил его за ногу, как убитую собаку, а теперь весел и дал целый ящик табаку. Нет, даже он, Ярак, не может понять белых людей с их законами. А ведь он немало видел их на китобойных судах.
— Торговать будем потом, — весело сказал мистер Томсон, — сначала попьем чаю.
Хорошее настроение Чарли передалось всем охотникам. Все видели, что дух у Чарли сегодня совсем необыкновенный.
Приехавшие охотники уже напились чаю в яранге Рынтеу. Но кто же откажется от чаепития в гостях у самого Чарли? Никто! Даже если бы человек был налит водой до самого горла.
— Мэри, хорошо угощай людей чаем! — кричал мистер Томсон.
Такое радушное отношение к охотникам очень нравилось Мэри и ее матери. Они быстро вынесли большой чайник с крепко заваренным чаем и посуду.
Охотники сидели полукругом, грызли содовые галеты, прихлебывали чай и восторженно переговаривались:
— Хороший Чарли!
— Очень хороший!
Галеты из одного ящика были съедены вмиг, и Чарли распорядился принести другой ящик.
— Еще кав-кав! Больше кав-кав! — кричал Чарли, требуя галет.
Жена и дочь мистера Томсона с радостью обслуживали приезжих. Кому же не доставит удовольствия угощать людей по-настоящему, до отвала, угощать так, чтобы у человека вспучило живот!
Все было хорошо, но теперь Рультына окончательно убедилась, что белый муж ночью имел дело с духами. Это они перевернули его разум. В здравом уме он всегда ругал ее за каждый лишний кусочек сахару, за каждую галету. О, она хорошо все это знает.
«Ваше брюхо сделано для того, чтобы складывать в него всякую дрянь, а не такой хороший товар, как галеты», — всегда говорил ей Чарли.
«Что случилось с ним теперь, понять нельзя!» И она решила, что Чарли и в самом деле спятил с ума.
После обильного чаепития началась торговля. Ваамчо первым подошел к мистеру Томсону.
