После секундного размышления Коплан пробурчал:
— Неизвестном? Может быть, не для всех. Пойдемте, разбудим Бернхофта.
* * *
Двух звонков Брондстеда было достаточно, чтобы двери тюрьмы открылись в час ночи и им позволили поговорить с Бернхофтом.
Дверь камеры тихо закрылась за двумя ночными гостями директора-предателя.
Ларус Бернхофт по одному только виду потрясенного, искаженного лица Брондстеда сразу угадал, что в его кабинете найдено дополнительное доказательство.
— Я никогда никому не желал зла, — задыхаясь от ярости, закричал Брондстед, — но с вас я сниму шкуру!
В порыве гнева он заговорил по-исландски, забыв о присутствии рядом с ним Коплана. Бернхофт только поморщился.
— Вы пойдете за мной, — цинично ответил он, сунув руки в карманы. — В конце концов, вы влипли больше меня... Вы шеф, тот, кто собирал сведения, тот, кто отдавал приказы. Доказательств полно, и я предъявлю их на суде.
— Подлец! — вскрикнул Брондстед, бросаясь на него. Но мощная рука приковала его к месту, и Коплан сказал по-английски:
— Спокойно. Умерьте свой пыл, оба. Мы разберем это грязное белье в узком кругу.
Он заставил промышленника отступить, усадил на единственный свободный стул, потом обернулся к Бернхофту.
— Я предполагаю, что на одном из ваших траулеров будет найден телевизор, способный принимать два канала вместо одного, — произнес он нейтральным тоном. — Именно благодаря этому приемнику вы смогли составить свой список, не так ли?
Он показал желтые листы и убрал их назад. Заключенный хранил презрительное молчание.
— Можете молчать, мне все равно, — вновь заговорил Франсис. — Хельгасон и другие ваши сообщники расскажут больше чем нужно. В любом случае, вы попались. Если скромность мешает вам говорить о своих подвигах, расскажите о тех, кто организовал эту операцию... О том таинственном индийце, который так удачно обратил Брондстеда. Вы должны лучше его знать, чем ваш патрон, разве нет?
Опустив голову, Ларус Бернхофт вдруг нарушил молчание.
— За этим, — язвительно сказал он, — вам придется побегать. Кстати, этот персонаж играет второстепенную роль. Настоящие организаторы компании против ядерной чумы недосягаемы: это не индийцы, а арабы.
Брондстед смерил своего подчиненного удивленным взглядом.
— Арабы? — пробормотал он. — Вы связаны с мусульманами?
— Да, — подтвердил Бернхофт. — Они выдумали удивительную тактику, чтобы нанести страшные удары по Америке, Европе и России, не начиная войны, воспользовавшись оружием, которое белые выковали собственными руками и поместили в сердце своих стран. Действия ведут специально подготовленные диверсионные группы; удары вроде того, в Хинкли Поэнте, повторятся. Что вы мне дадите взамен адресов?
Глава 14
В Акюрейри в эту ночь царило невероятное оживление. Отряды полиции обыскивали дома работников отдела оснащения судов Брондстеда, другие занимали траулеры; стоявшие в порту катера береговой охраны помчались к тем, что были в открытом море.
Штаб-квартира компании и телерадарная станция по особой просьбе Брондстеда были заняты силами охраны правопорядка и подвергнуты детальному обыску инспекторами исландской службы безопасности.
В это же время Коплан сумел получить радиотелефонную связь со Стариком. Было пять часов утра, но ярость Старика испарилась, как по волшебству, когда его агент номер один ввел его в курс дела.
— Надо немедленно принять меры, чтобы обеспечить военную охрану ядерных отходов не только у наших союзников, но и у русских тоже, — заключил он настойчивым голосом. — Лучше посеять повсюду панику, чем рисковать новой катастрофой вроде случившейся в Хинкли Поэнте. Встряхните генеральный штаб НАТО и посольство СССР, иначе я ни за что не отвечаю.
— Ладно! Ладно! — крикнул Старик, сидевший со всклокоченными волосами, спустив с кровати босые ноги. — Бегу!
— Узаконьте также мое положение при исландском правительстве, — добавил Коплан, когда Старик уже хотел было положить трубку. — И совместно с Великобританией потребуйте экстрадиции Бернхофта, чтобы за соучастие в геноциде его судил международный суд. Местные полицейские нашли кучу доказательств на борту одного из траулеров флотилии и без колебаний выдадут своего гражданина.
— Хорошо! Договорились!
— Желаю приятно провести воскресенье, — с издевкой пожелал Коплан.
Он знал, что сам окажется в постели не скоро.
Никогда еще он не видел столь парадоксальной ситуации: Брондстед, человек, которого он разоблачил, разрывался на части, чтобы обеспечить ему полную поддержку.
Он делал тысячу дел одновременно. Одни требовали его присутствия на допросе подозреваемых, другие приглашали высказать свое мнение о значимости того или иного документа, следователи или высшие чиновники хотели знать предшествующие события и суть дела.
По маленькому городу носились полицейские машины, курсировали фантастические слухи, и люди называли имя Брондстеда, о чьей причастности к этому странному происшествию догадывались.
Однако бизнесмен был по-прежнему на свободе. Его видели разъезжающим с изможденным суровым лицом в его небесно-голубом «кадиллаке», управляемом шофером, казалось, страдавшим от жуткой мигрени.
В Рейкьявике, в нарушение всех протоколов, посол Франции был принят исландским министром внутренних дел и передал ему меморандум и верительную грамоту, просившую рассматривать означенного Франсиса Коплана как официального посланца французского правительства.
Эту новость мэр города сообщил Коплану около восьми часов вечера, когда он ужинал с Кремером в гостинице «Кеч». Это стало поводом выпить еще по стаканчику.
Но после ужина Коплан поклялся себе, что больше в этот вечер его не побеспокоят. Вместе с люксембуржцем он отправился домой к Тулиниусу.
Капитан каботажника был удивлен и обрадован этим визитом, тем более что его разбирало любопытство. О том, что произошло после возвращения «Ватны», он знал не больше других жителей. Перед новой бутылкой виски Коплан рассказал о происшедших событиях. Когда он закончил, хозяин дома глубоко задумался.
— Как вы решите судьбу Брондстеда? — спросил он своим грубым голосом, привыкшим перекрикивать шум штормов.
Коплан вздохнул.
— Он слишком скомпрометирован, я не могу спасти его от ареста, — с сожалением заявил он. — Вся банда Бернхофта, особенно типы с траулера, которые принимали в море телеизображение, будут сваливать всю вину на него в надежде смягчить свою. К тому же мне придется объяснить, как действовала цепочка, куда она вела. Он в грязи по шею.
Помолчали.
Тишину нарушил Кремер.
— Неприятно думать, что этого человека посадят в тюрьму, — пробурчал он, уставив глаза на стакан. — Может быть, он наивный и, бесспорно, несет часть ответственности за драму в Хинкли Поэнте, но, в конце концов, он не уголовник. Ему понадобилось много мужества, чтобы сделать то, что он сделал.
— Путь в ад вымощен добрыми намерениями, — ответил Коплан, помрачнев. — Даже мое свидетельство не спасет его.
Он отпил глоток виски, потом заговорил вновь:
— Я вижу лишь один способ смягчить его участь, и я это сделаю. Если это обернется против меня, тем хуже.
— Какой? — спросил Тулиниус, насупившись. — Незаметно передать ему капсулу с цианидом?
— Вы его плохо знаете. Он не из тех, кто кончает с собой, чтобы избежать наказания, у него душа мученика. Нет, речь идет о другом.
Он махнул рукой, показывая, что он предпочитает не раскрывать свою мысль. От слабой улыбки в углах его глаз появились морщинки, когда он посмотрел на Кремера.
— Вам не придется покидать страну. Никто и не думает о том злосчастном трансформаторе...
— А я, — заявил Тулиниус, — мой престиж в округе заметно возрос с тех пор, как мэр и полицейские пришли встретить знаменитого пассажира, который был у меня на борту.
Он хлопнул ладонью по столу и уточнил:
— Я говорю не о Брондстеде, разумеется, а о вас!
* * *
На следующий день, в понедельник, жизнь в городе вернулась в нормальное русло. Во всех деловых центрах еще комментировали многочисленные вчерашние аресты, но большинство считало, что временное закрытие конторы оснащения кораблей — результат заурядной контрабанды.
Интенсивно допрашиваемые подозреваемые служащие были тщательно просеяны; невиновные, те, кто выполнял работу, не подозревая, что занимается темными делами, смогли вернуться домой. Остальные, те, кто непосредственно участвовал в незаконных операциях под началом Бернхофта, были в большинстве своем людьми примитивными, необразованными, они не слишком разбирались в специальных заданиях, за которые получали дополнительную плату и которые не казались им предосудительными.
Остановиться в море для перегрузки, ловить рыбу в определенной зоне, пока патрон смотрит телевизор, высадить неизвестного человека на норвежское побережье, подобрать пассажиров надувной лодки у берегов Шотландии — все это не было слишком уж незаконным.
