— Госпожа, — припал на одно колено Хильд. Гефра обвела подоспевших взглядом.
— Ничего не вышло, госпожа, — мрачно отозвался Двалин, не отрывая глаз от каменного пола.
— Что?! — перед потемневшими от ярости прекрасными глазами пронеслось искушающее видение подземелья, где ничего не изменилось со дня основания особняка. Сырость, полутьма и земляные стены, увешанные древними орудиями пыток… Нет. Еще рано.
— Мы почти ее сцапали, госпожа, — встрял Гал, еще сильнее согнув могучую спину, — а потом Хильд, как последняя свинья, свалился в грязь.
Красные глазки одарили говорившего таким взглядом, словно стремились испепелить прямо здесь и сейчас.
— Хватит! — гневно прошептала Гефра и направила руку в сторону слуг. Мужчины со сдавленным стоном распростерлись на холодном полу, корчась в муках. — Я ведь не так много у вас просила — убить девчонку! Девчонку, которая еще не вошла в силу, обычную смертную! И вы снова оплошали! Оплошали, когда рядом были лишь Рони и Пьер!
Слуг сжимало невидимыми тисками, скручивало так, будто незримый великан пытался выжать из троих все соки. Бледные подростки в ужасе жались к стене, точно стремились врасти в нее. Только бы разгневанная хозяйка их не заметила.
Гефра чувствовала, как остатки сил покидают ее, но не могла противиться своей злобе. Она была так близко к полному возрождению. А теперь впереди снова открылся тоннель, ведущий в забвение. Поток энергии стремительно слабел, превратился в отрывистые сгустки, а после вовсе иссяк. Опустошенная женщина откинула голову на высокую резную спинку из темной древесины.
— Госпожа, не гневайтесь, — прохрипел старик, утирая с уголка губ алую струйку, — все дело в том, что у нее Брисингамен.
— Как? — изумленно прошептала Гефра.
— Брисингамен! Я видел собственными глазами!
— Невозможно… — синие глаза закатились и женщина стала медленно сползать с трона. Не обращая внимания на ломоту в костях, Хильд успел подхватить любимую госпожу до того, как она упала, до того, как Двалин поднялся на ноги и даже до того, как Гал успел понять, что происходит.
— Собирай друидов, — скомандовал старик, указав гиганту-водителю на дверь. Исполин фыркнул, но направился к выходу.
* * *
Узкая булыжная тропинка уводила вглубь сада. Розовые стебли образовывали над головой живую арку, которая через несколько шагов сменила окрас на лиловый, затем на фиолетовый, а потом и изумрудный. В какой-то момент я решила свернуть. И не прогадала. Медленно блуждала в зарослях. С восхищением рассматривала диковинные растения. И уже не надеялась, что мои глаза когда-нибудь вновь приобретут прежние размеры.
Никогда прежде я не встречала подобных цветов, деревьев и кустарников. Хотя на досуге любила полазить в интернете в поисках интересных идей ландшафтного дизайна или полистать справочник о растениях. Но тут…
В одной теплице я приметила сухой ствол, на котором дрожали тоненькие салатовые волоски. Каждый из них заканчивался крохотным прозрачным бутончиком-капелькой. Табличка оповестила: «Здоровье». Чуть дальше притаился небольшой стеклянный домик со светло-розовыми цветочками, напоминающими анютины глазки. Я оказалась почти готова к их имени «Нежность». В какой-то момент прогулка по саду превратилась в некую игру: сначала я рассматривала растения, потом ассоциативно пыталась придумать им название, а в результате проверяла себя по вывескам. Несколько раз попала точно в цель. Так случилось со «Страстью», «Разлукой» и «Безответностью». Но тут не было ничего сложного, ведь бордовые, желтые и белые цветы всегда символизировали эти чувства. А вот угадать, что гигантские янтарные раковины называются «Триумф» или сапфировые спиралевидные веревки — «Талант», не получилось. Еще больше удивляли инструкции. Как, например, на табличке у «Здоровья»: «Уход за данным сортом могут осуществлять только абсолютно здоровые люди в расцвете сил без вредных привычек, признаков болезни и легкого недомогания».
Неожиданно я поняла, что заблудилась. Миновав гигантские желтые шишки «Разочарования», вышла к небольшому фонтанчику и тут же услышала голоса Розалии и ее помощника. Как хорошо, не придется искать выход. Пока я пробиралась сквозь разноцветные заросли на звук разговора, до меня долетел его странный смысл и знакомые имена.
— Он оставил ее без присмотра?
— Он оставил вместо себя Рони и Пьера, — ответил Липок.
— Что с ними? — испуганно спросила Розалия.
— На них напали. Обездвижили. Но уже все хорошо.
— Иногда мне кажется, что он нарочно так поступает, — вздохнула женщина.
Рони? Пьер? Что-то знакомое… Вроде про них Гал говорил. В какой-то момент я осознала, что меня и беседующих разделяют всего лишь пышные кусты с ярко-оранжевыми листьями в мелкие зеленые капли-наросты. Э, нет, так не пойдет. Решат еще, что подслушиваю. Совсем не хочется, чтобы в моей порядочности стали сомневаться. Ведь сад, точнее та, часть, что я успела рассмотреть, произвела неизгладимое впечатление. Дивное место заставляло сердце трепетать, а душу буквально возноситься над телом. Мне безумно хотелось тут остаться. Но вряд ли этому поспособствует аура девицы, сующей нос в чужие дела.
— А вот и я!
Розалия и Липок в недоумении смотрели на гостью, внезапно вынырнувшую из оранжевых зарослей. Наверное, ожидали объяснений. Я ослепительно улыбнулась и принялась как можно более спокойно, пуская их подозрение по ложному следу, объяснять, что заблудилась, а как услышала знакомые голоса, поспешила навстречу. Лицо Розалии расслабилось — видимо, оправдания показались ей убедительными. О свербящем любопытстве, кто такие Рони и Пьер, пришлось временно забыть. Может, потом, в более подходящий момент.
— Как вы, нашли сад? — прищурила глаза хозяйка.
— Он… он просто волшебный! — я огляделась и снова почувствовала, как волна сладкого дурмана, почти счастья, окатывает с головы до ног.
Розалия удовлетворенно кивнула. Нескладный горбун переминался с одной ноги на другую.
— Правда, я еще не все успела рассмотреть. Сад оказался таким огромным! А с наружи и не скажешь.
— Это одна из его особенностей, — мягко пояснила женщина.
— А другие — это м-м-м… нетривиальный способ ухода и взращивания?
— Да, но не только.
Никакого намека на пробивающуюся улыбку сквозь серьезность на лице хозяйки так и не появилось. Липок и вовсе старательно отводил взгляд.
— То есть вы хотите сказать, что все эти рекомендации не шутки? — мои брови поползли вверх.
— Да.
Прежде, чем я успела толком задуматься о нормальности Розалии и сделать скидку на то, что она все-таки человек творческий, женщина сказала:
