регулярно вместе с Аркашей носил ему дань от банка «Кредит Плюс». Сизый знал, что майор Грибков любит посещать кафе «Шоколадница», что в районе ВДНХ. Сизый как негласный сотрудник приходил на явки в это кафе. Последний раз он пропустил явку, так как надо было залечь на дно. В настоящее время существовать на нелегальном положении ему надоело. Всё равно где-нибудь накроют. Надо выкручиваться из создавшейся сложной ситуации. Для начала решил переговорить с авторитетным вором Смышлёным, а потом можно встретиться с Игорем Степановичем, то есть уже имея информацию о положении в преступном сообществе.
Так рассуждая, он приехал в один из подмосковных городов. Проходя мимо киоска «Пресса», купил местную газету. В колонке «За безопасность» прочитал: «Вчера на площади у здания совета депутатов города был ранен охранник директора мясоперерабатывающего завода Смышляева С. В. Раненый доставлен в городскую больницу. Ему оказана медицинская помощь. Его состояние оценивается как тяжёлое. Киллер стрелял с крыши противоположного дома. В ходе осмотра места, откуда стрелял преступник, полицейскими обнаружено оружие преступления — карабин «Сайга» с оптическим прицелом. Возбуждено уголовное дело. Смышляев С. В. как депутат городского совета заявил, что, по его мнению, это была попытка покушения на него, но в этот раз он находился на водительском месте, а охранник на переднем пассажирском. Потерпевший вышел первым из автомобиля, ранее, как обычно, выходил он сам, поэтому пуля угодила в охранника. Кто мог организовать покушение, он не знает».
Газетная новость подстегнула Сизого к выполнению намеченных действий. Он срочно выехал в Москву. Несколько дней Сизый наблюдал за домом, где жил Смышлёный, и, удостоверившись, что Смышлёный на месте, пошёл к нему. На въезде во двор охранник связался с авторитетом, сообщив, что к нему пришёл пацан, назвавшийся Сизым. Получив разрешение на аудиенцию, Сизый в сопровождении телохранителя прошёл в апартаменты Смышлёного. Порядки в доме не поменялись. Ему пришлось ждать хозяина в кабинете, сидя в кресле спиной к дверям. Расположившись, Сизый рассматривал корешки книг в шкафу. Некоторые были на английском языке. Он легко смог перевести названия книг.
Смышлёный в шёлковом разноцветном халате, после только что принятого душа свежий и бодрый, энергично вошёл в свой кабинет. Он, как обычно, сел спиной к окну и без какого-либо приветствия сразу спросил:
— Сизый, ты пришёл гнать мне фуфло? Для начала расскажи — куда и почему ты скрылся после завершения дела с Машинистом?
— Мы привезли на хату всё, что взяли в банке. Машинист позвонил, и ты должен был через час приехать за бабками и рыжьём. Машинист дал мне ксиву и бабла из своих запасов. Я уехал по указанному им адресу. Бабки кончилось, и вот я здесь. Из газет, из интернета узнал, что мы взяли более двух ярдов. Мне должно что-то причитаться. Всё по понятиям должно быть.
— Ты много бабла захотел отхватить? Но сначала скажи, кто сдал Машиниста? Он сейчас парится на киче. Ты на свободе. Кто сдал его мусорам? — Смышлёному не хотелось отдавать часть похищенного.
— Я на суде не был, уголовное дело на Машиниста не читал. Кто его сдал, не знаю.
— Нет, Сизый, ты мне фуфло не гони. Ближе всех к нему был ты. Только ты мог его заложить. Дело в том, что на суде давал показания чел в маске, и голос у него был изменён. Это был ты?
— Я никуда не выезжал из места, куда меня отправил Машинист. Он хотел ко мне приехать, но не приехал. Кстати, где он чалится?
— Что, хочешь грев ему отвезти? Не переживай, с ним всё в порядке: и грев имеет, и положенцем на зоне значится. Руководит достойно. Жалоб нет. Бригада у него там хорошая подобралась. Порядок держит по понятиям. Долго сидеть не будет. Вытащим. Он здесь тоже нужен.
— Я хотел съездить к нему. Всё-таки корешами были.
— Разберёмся, какой ты ему был кореш. Хватит базарить без толку. Надо съездить в одно место. Ты сиди здесь. Я переоденусь.
Сизый не мог представить, куда и зачем надо ехать. Но что-то тревожное у него возникло на душе. Он чувствовал себя правым и считал, что по беспределу с ним не должны поступить. Поэтому старался держать себя уверенным в своей правоте.
Смышлёный быстро переоделся в поношенный джинсовый костюм. В сопровождении двух свирепого вида костоломов Сизый сел на заднее сидение в автомобиле класса люкс. В машине не трясло, а слегка покачивало. В голове Сизого мелькала мысль: «Неужели меня везут, чтобы прикончить?» Машина выехала на МКАД. Через несколько километров свернула с кольцевой и, недолго промчавшись по шоссе, выскочила на лесную грунтовую дорогу. По ней явно давно никто не ездил. Дорога заросла густой мелкой травой. Углубившись в лес, автомобиль свернул направо. Проехали одну поляну и по старой просеке уже без накатанной дороги подъехали к небольшой площадке, густо поросшей лопухами. Машина остановилась около свежевырытой прямоугольной ямы, похожей на одиночный окоп.
Смышлёный дал команду своим нукерам:
— Свяжите ему ноги и руки. Поставьте с торца могилы.
Сизый про себя решил, что сопротивляться нет смысла. Изобьют и сбросят в яму. Он прыжками, поддерживаемый с обеих сторон костоломами, приблизился к краю зловещего «окопа». Внизу лежала исторгающая смрад полусгнившая туша свиньи с распоротым брюхом. Тошнотворная вонь вместе с микробами разложения проникала в лёгкие, и Сизому казалось, что он не выдержит и будет рыгать от запаха и от вида массы белых червей, копошащихся в развороченном брюхе свиньи. За спиной он услышал звук от передёргивания затвора пистолета. Он не знал, кто стоял позади с готовым к стрельбе оружием.
— Вот так и тебя будут жрать черви вместе со свиньёй. Свинье свинская смерть, — хрипло сказал Смышлёный.
У Сизого помутилось сознание. Ноги в коленях ослабли. Он боялся упасть. Тело покрылось холодным потом. Неужели его сейчас убьют и на этом закончится его жизнь? Никто не узнает и не помянет его. Нет у него близких друзей на воле. Машинист на зоне. Надо взять себя в руки. Смышлёный ничего не сказал о его связи с Грибковым.
«Буду молчать — может быть, выживу. Если расколюсь — уж точно пришьют».
От этой мысли он зашатался и чуть не упал.
— Ну, без истерик. Мы тебя аккуратно закопаем. Видишь, лопухи растут. Вот и на твоей могиле разбросаем колючки. Весной здесь всё зарастёт репейником. У лопуха на могиле будут расти лопухи. Никто среди них ходить не станет. Не найдут твоё изъеденное червями тело. Одни твои стальные зубы, может, не сгниют. — Смышлёный, зло улыбаясь, настойчиво давил на Сизого,
