-- На тебя она так смотрела? Хоть раз?
-- Нет.
-- Ты хочешь, чтобы она была счастлива? - заходит с козырей Нимфадора.
-- Конечно! Она же моя подруга! - восклицает Луна.
-- А если она станет тебе больше, чем подругой? - голос Тонкс вкрадчив, тих, заманчив. - Она любит женщин, а ты - женщина, и она может любить тебя, и быть счастлива с тобой. Разве не об этом ты просила нас летом?
-- Я просила вас помочь мне помочь Гермионе, - серьезно отвечает Луна, - потому что ее мозгошмыги были растеряны и печальны, и плакали, вместо того, чтобы танцевать.
-- Ну да, ну да, - кивает Тонкс, - поэтому мы тебе и посоветовали... то, что посоветовали. Ну, раз не помогло, то надо перейти к более сильным средствам, чем общение и совместное времяпрепровождение.
Луна думает и качает головой.
-- Ей это не понравится.
-- Ну, тогда скажи ей, что любишь ее! - Нимфадора начинает терять терпение.
-- Мы - друзья навсегда, - Луна демонстрирует медальон, - этого достаточно.
Тонкс хочет заорать, но вовремя останавливается.
-- Ладно, идем отсюда, не место здесь для таких разговоров.
-- А где место? - тут же поинтересовалась Луна.
Нимфадора мрачно сопит. Как Грейнджер вообще общается с этой Лавгуд? Вот уж воистину два сапога пара, двое сумасшедших, и при этом от них одни только проблемы в личной сфере! Сошлись бы друг с другом, да не мучились, их тут, можно сказать, сводят нос к носу, а они все отворачиваются. Гермиона, конечно, не лезет к самой Тонкс, но взгляд такой, что камни дымятся и попа подгорает. Луна - просила летом помочь ей с Грейнджер, а теперь выясняется, что все было не так, не там, и не то, что нужно.
Но Нимфадора упряма, как Аластор, и не привыкла отступать.
При этом, усиливая ее намерения, с двух, нет, даже с трех сторон ее дополнительно подпирают иные чувства. Во-первых, стыд за те дразнилки и розыгрыши, что они устроили с Флёр летом (хотя поцелуи Делакур были умелы, и Тонкс даже заподозрила тогда, что все эти рассказы в стиле "вейлы любят только мужчин" лишь увертки и хитрость, как оно и оказалось). Во - вторых, желание избавиться от прожигающих взглядов - то есть пристроить Грейнджер хоть в чьи - то руки, пускай в них реализует свой пыл и страсть. В - третьих, обе они, Гермиона и Дора немного изгои в обществе, и отличительная черта, будь то любовь к женщинам или метаморфизм, обеспечивает им жадное и дурное внимание того самого общества, что их не принимает.
У самой Тонкс есть Аластор, и этого более чем достаточно, чтобы твердо стоять на ногах.
-- Место твое в башне Рэйвенкло, - сообщает она Луне, увлекая Лавгуд за собой по коридору. - Баллов я с тебя снимать не буду, сама виновата, что потащила тебя следить, но больше так не делай, не ходи по Хогвартсу после отбоя.
-- Но Гарри и Джинни шли искать пустынника! - искренне восклицает Луна.
-- Сказала бы, я, что они пошли искать, - не выдержав, смеется Нимфадора.
Собственно, она следила за Гарри, и там и столкнулась с Луной, а уже потом, когда стало ясно, что к чему с Поттером, из-за поворота вынырнула Гермиона.
-- Скажи, - заинтересованно просит Луна.
-- О, это тебе может рассказать Гермиона, - радуется открывшейся возможности свести этих двух упрямиц Нимфадора.
-- Хорошо, я завтра ее спрошу...
-- Нет-нет-нет, там должна быть соответствующая обстановка!
Тонкс даже останавливается и зажмуривается на секунду, план ярко вспыхивает в голове.
-- Значит так, не говори, что это я тебя надоумила, иначе ничего не выйдет, понятно?
-- Понятно, - кивает Луна.
-- Скажешь Гермионе, что это ей подарок на день рождения.
-- Но мы же дарили ей подарки, и день рождения у нее был месяц назад!
-- Скажешь, что забыла подарить или что настроение было не то, или что цвет неба не соответствовал, неважно, - отмахивается Нимфадора. - Главное - подарок.
-- Подарок, - еще раз кивает Луна. - Я люблю дарить подарки. А что я ей буду дарить?
-- Себя, - ухмыляется скабрезно Нимфадора.
-- Себя?
-- Себя, себя. Гермиона же у нас Префект? У нее есть доступ к отдельной ванне для старост.
-- Она ей не пользуется, - тут же простодушно сообщает Луна.
Нимфадора вздыхает, подавляя желание шлепнуть себя по лицу. Ну почему все так тяжело?
-- Скажешь ей, что подарок требует много воды, а озеро - слишком холодное, понятно?
-- Много воды, понятно, - соглашается Луна.
-- Когда вручают подарок, то просят закрыть глаза, чтобы был сюрприз. Зайдете в ванную, попросишь Гермиону закрыть глаза, потом разденешься и попросишь открыть глаза. А когда она удивится, скажешь, что подарок - это ты, понятно?
-- Подарок - это я, - повторяет Луна. - Но Гермиона и так видит меня каждый день, разве это подарок?
-- Поэтому, - сквозь зубы говорит Нимфадора, - тебе надо раздеться, тогда это будет подарок, ясно?
-- Ясно. А что потом?
-- А потом, - улыбка Тонкс становится ухмылкой, от уха до уха, что называется, - она тебе объяснит, что именно искали Джинни и Гарри, и даже покажет, наглядно и с примерами, и вас все будет замечательно, можешь мне поверить на слово.
-- Хорошо, - серьезно отвечает Луна, - я тебе верю.
На мгновение у Нимфадоры мелькает мысль отказаться от плана, но отступить? Никогда!
-- Так что не медли с вручением подарка, - напутствует она Луну, входящую в башню Рэйвенкло.
Несколько минут спустя, из темной ниши рядом с входом в башню Рэйвенкло, вываливается Невилл, и, покачиваясь, словно пьяный, бредет обратно, к башне Гриффиндора, что-то бормоча на ходу и хватаясь за голову.
Глава 15
29 октября 1995 года, Хогвартс
Идем к Дамблдору втроем, я, Гарри и Джинни. Младшая Уизли не сверлит спину злобно взглядами, не зеленеет от ревности и вообще довольна жизнью, как, собственно, и Поттер. Они, похоже, нашли свой ритм, и каждый вечер удаляются в темноту коридоров, попеременно прячась под мантией - невидимкой. Не знаю уж, ставят ли они там пьесу из жизни кроликов или просто держатся за ручки в пустом классе, главное, что оба довольны и ко мне не лезут.
Во всяком случае, пока.
-- Извини, Рон, но пригласили только нас, - извиняющимся голосом говорит Гарри.
Не могу удержать смешка, и вот теперь Джинни кидает в меня Взгляд Смерти. Но правда, как представлю, что Гарри ей в пылу страсти шепчет "О, Рон", так меня смех разбирает, несмотря на всю неправильность и извращенность такой фантазии.
А вообще, симптоматично.
-- Ничего страшного, уверена, что ты и твой друг в юбке прекрасно проведете время, - мечет ответную стрелу Джинни.
Стрела проходит мимо, Гарри лишь кивает в ответ и поворачивается к горгулье, загораживающей вход в башню Дамблдора. Та сидит, раскинув крылья, сложив лапы на колени и, кажется, ехидно скалится.
-- Шоколадные батончики Берти Бонс со вкусом заката, - говорит Гарри.
Горгулья моргает и приоткрывает вход. Странно, раньше Дамблдор обходился не такими длинными паролями, или это Аластор на него так плохо влияет? Поднимаемся по винтовой лестнице, и думаю о том, что здесь можно установить массу ловушек, и Грюм бы точно так и сделал.
Дамблдор практически в порядке, по крайней мере, внешне. Смотрит доброжелательно, поверх очков, мантия разукрашена звездами, борода пышна и ухожена, феникс в клетке добродушно выбрасывает язычки пламени во сне. В кабинете прибавилось всяких странных приборов, минимум половина из них пыхтит, кряхтит, что - то извергает, мелькают какие-то облачка, в общем, не все так радужно в мире.
-- Знаешь ли ты, Гарри, что Темный Лорд в ту роковую ночь, на Хэллоуин восемьдесят первого года, пришел в Годрикову Лощину за тобой, а не за твоими родителями? - ошарашивает с места в карьер вопросом Дамблдор.
-- За мной, сэр? - Гарри и вправду ошарашен, и теряется в словах. - Но Сириус говорил,... я думал, что это потом...
Он потирает шрам.
-- О да, твои родители состояли в Ордене Феникса, и смело противостояли Темному Лорду, - кивает Дамблдор, - но пришел он именно за тобой. Именно тогда родилась связь, удерживающая вас воедино, Гарри, тебя и Темного Лорда.
Гарри лишь выпрямляется в кресле и расправляет плечи.
-- На твоем месте мог бы быть Невилл Лонгботтом, но пророчество одним фактом своего изречения сковало цепь событий и изменило судьбы, - и тут Дамблдор улыбается печально. - Кажется, я и сам начал изъяснятся не менее туманно, чем все эти прорицатели. Это грустная история, Гарри, но пришло время тебе узнать ее, от и до, с самого начала.
