– После этого матча он стал четвёртым, а я восемьдесят девятым. Мы тогда пошли в этот скучный ресторан…
– «Кровь», – первым вспомнил мистер Конго.
– Да! И заказали кенгуру. Я сразу заподозрил, с таким названием… Ничего хорошего не жди. А ведь звезда.
– Отвратительно невкусно!
– Да. Было ужасно! Испортили лучший день в жизни своим жёстким, вонючим мясом.
Два человека улыбались и хохотали, вороша прошлое. В прошлом было сладко, приятно и спокойно. А будущего у них не было. Один из них знал это, а второй ещё нет. Возможно, чувствовал. Тем громче хохот, тем вкуснее кролик, тем сложнее ароматы вина были в настоящем. А затем один из них вышел в туалет и не вернулся.
Прошло около двадцати пяти минут, прежде чем мистер Конго окликнул официанта:
– Простите, а месье Монтаже? Его нет больше двадцати минут.
– А… Он ушёл? – спросил растерявшийся официант.
Официанту было жаль этого чернокожего толстяка, но больше его волновал счёт на почти тысячу евро. И тот, кто остался, не был похож на человека, спешащего рассчитаться по этому счёту. И не был похож на человека, способного рассчитаться по этому счёту. К тому же Понсо заказывал не он. Внутренности официанта заныли всеми болячками, о которых он знал после последнего медосмотра. Внутренности сжались в спазме и начали шептать официанту, что он пропустит сегодняшний матч между его любимой командой и итальяшками.
– Хотите кофе? Или я могу принести счёт?
Официант старался держаться вежливо и тактично. Но у него не получалось. Вот темнокожий человек в дешёвом свитере, с дешевыми часами, с легким африканским акцентом. А вот счёт на девятьсот тридцать евро, в котором четыреста пятьдесят – это бутылка вина, пробка которой, по словам этого гиганта, не была в лучшем состоянии. И заказывал вино совсем другой человек.
– Нет, кофе не нужно. Счёт.
Клюшка! Глупый, глупый месье Монтаже. Разве можно откупиться от дружбы клюшкой для гольфа, пусть самого знаменитого игрока в мире. Но ни клюшка, ни поступок друга, бросившего его в ресторане с неоплаченным счётом, занимали внимание мистера Конго. Даже проскочившее в официанте пренебрежение не задело его. Не в первый раз. В конце концов, в нём всегда видели маленького человека. Но Бронодал Кха Томпкру был большим. Больше официанта. Больше этого зала с ужинающими людьми. Больше города с яхтами и его соотечественниками – темнокожими продавцами элитных сумок на тротуарах. Даже Солнечная система с трудом вмещала месье Бронодала Кха Томпкру. Добродушный толстяк переживал только по одному поводу. Он боялся, что его друг окончил свою жизнь, что его вселенная сузилась до глупых и не нужных ритуалов, раздачи долгов и подарков. Возможно, он болен? Смертельно? Да, он болен. Не станет же месье Монтаже переживать из-за проигрышей, рейтингов и отсутствия денег. Это не про него. Нужно найти его! Спасти!
– Счёт! Несите скорее счёт! – это был голос повелителя!
Официант содрогнулся и забыл о футболе.
Девятьсот тридцать евро. У мистера Конго было только шесть сотен на карточке. Он готов был потратить их сегодня, в складчину или в одиночку, но не предполагал, что ужин закончится банкротством. На секунду он вернулся в мир денег. Технически, не эмоционально.
– Карточкой или наличными? – холодно поинтересовался бледный официант. Он готовился к скандалу. Возможно, к драке. Он не был робкого десятка, чтобы уступать этому…
Большой человек замер на мгновение, а затем завалился на бок. Задетый им снова, стол вздрогнул, но устоял. Падать на столе было нечему. Только замшевая серая папка с белой бумажкой, которую, по сути, нужно было заменить другими бумажками. Месье Конго вывалил на стол пачку пятидесятиевровых купюр. И медленно, сбиваясь, сосчитал их. Оказалось, ровно одна тысяча.
– Возьмите. Здесь с чаевыми, – по-доброму, без всяких обид, сказал мистер Конго.
Уже на выходе официант догнал толстяка. В руках у него был пакет.
– Простите, месье. Это вам. От ресторана. Маленький презент. Наш ресторан всегда рад видеть таких гостей, как Вы!
– Спасибо! Большое спасибо. Я посещаю много ресторанов. Это моя страсть. Накладно, вы понимаете. Но так празднично и… Мне сложно объяснить. Спасибо! Что здесь?
– Смелее!
Мистер Конго открыл небольшую картонную коробку. Ягодами-глазами из красной смородины на него смотрел кролик. Он не был розовым. Белоснежно-белый, собранный из меренги, казалось, он сейчас должен выпрыгнуть.
– Как же я его съем? Он смотрит так…
– Отломите голову. После этого он станет обычным десертом.
****
Ограничения
– Я представлял Вас по-другому.
– С мышцами и татуировками? Вы говорили с моим старшим. С мышцами? Это не Лари, нет. Младший, Бруно – верно, он такой. Лари больше похож на профессора. У них разные отцы. Может, и один, кто знает.
– Он носит очки?
– Очки? Нет…
В комфортной диванной зоне Клод Саджер сидел напротив человека, из-за которого он и оказался здесь, очень далеко от собственного ресторана. Её звали Джуд Кач. Полная женщина неполных шестидесяти лет. Странная, по меркам европейца, внешность. Рыжеватые, переходящие в седину волосы. Узкий лоб с глубоко посаженными глазами, нос картошкой. Лицо, как и характер, хранило в себе гены аборигенов и многих переселенцев. Её предки не отличались постоянством связей и оседлостью в этой стране. Самосохранение и доминирование, изворотливость и эгоизм. Вот, что было в основе этого человека. Вот, что сделало её богатой. И любовь. Безграничная любовь к своим детям – вот, что привело её в эту комнату сегодня. Вот, что привело её три года назад в это место.
– Много света. Не ожидаешь от тюрьмы, да? Вы говорили с Лари. Его идея. Я не против, – после паузы продолжила разговор женщина.
За большим окном-стеной океан набирал силы перед штормом. Внутри же комнаты было душно и тихо. Поодаль от женщины, за её спиной, стоял здоровенный охранник. Он не ждал от дамы проблем и боролся со скукой, то и дело засматриваясь на гребни растущих волн.
– Здесь нет решеток? – удивился шеф-повар.
– Специальное. Бульдозером будет сложно выдавить, – сказала об окне Джуд Кач. — Во многих местах в тюрьме. Они хотели, как лучше. Что-то там… Психологи. Все вдруг стали умными и заботливыми. Раздражает. Иллюзия, что свободна. Решётки приятнее и честнее.
С сущностью шефа Джуд быстро разобралась, хватило нескольких минут. Она редко ошибалась в людях. Теперь её взгляд шарил по чемодану.
– Он там?
– Кролик?
Клод Саджер открыл чемодан и оголил тушку,
