Ужин в колхозе
(Давид Самойлов)
– Встречай, хозяйка! – крикнул Цыганов.
Поздравствовались. Сели.
В мгновенье ока – юный огурец
Из миски глянул, словно лягушонок.
А помидор, покинувший бочонок,
Немедля выпить требовал, подлец.
– Хозяйка, выпей! – крикнул Цыганов.
Он туговат был на ухо.
Давид Самойлов– Никак Самойлов! – крикнул Цыганов(Он был глухой). – Ты вовремя, ей-богу!Хозяйка постаралась, стол готов,Давай закусим, выпьем понемногу…А стол ломился! Милосердный бог!Как говорится: все отдай – и мало!Цвели томаты, розовело сало,Моченая антоновка, чеснок,Баранья ножка, с яблоками утка,Цыплята табака (мне стало жутко),В сметане караси, белужий бок,Молочный поросенок, лук зеленый,Квашеная капуста! Груздь соленыйПодмигивал как будто! ВетчинаБыла ошеломляюще нежна!Кровавый ростбиф, колбаса салями,Телятина, и рябчик с трюфелями,И куропатка! Думаете, вру?Лежали перепелки как живые,Копченый сиг, стерлядки паровые,Внесли в бочонке красную икру!Лежал осетр! А дальше – что я вижу! –Гигант омар (намедни из Парижа!)На блюдо свежих устриц вперил глаз…А вальдшнепы, румяные как бабы!Особый запах источали крабы,Благоухал в шампанском ананас!..«Ну, наконец-то! – думал я. – Чичас!..Закусим, выпьем, эх, святое дело!»(В графинчике проклятая белела(!)Лафитник выпить требовал тотчас!Я сел к столу… Смотрела Цыганова,Как подцепил я вилкой огурец,И вот когда, казалось, все готово,Тут Иванов (что ждать от Иванова?!)Пародией огрел меня, подлец!..
Али я не я
(Борис Примеров)
Окати меня
Алым зноем губ.
Али я тебе
Да совсем не люб?
Борис ПримеровКак теперя яЧто-то сам не свой.Хошь в носу ширяй,Хошь в окошко вой.Эх, печаль-тоска,Нутряная боль!Шебуршит мысля:В деревеньку, что ль?У меня МоскваДа в печенках вся.И чего я в ейОшиваюся?..Иссушила кровьМаета моя.И не тута я,И не тама я…Стал кумекать я:Аль пойтить в собес?А намедни мнеГолос был с небес:– Боря, свет ты наш,Бог тебя спаси,И на кой ты бесСтилизуисси?!..
О пользе скандалов
(Евгений Долматовский)
Что делать со стихами о любви,
Закончившейся пошленьким скандалом?
Не перечитывая, разорви,
Отдай на растерзание шакалам.
Евгений ДолматовскийНи разу малодушно не винилЯ жизнь свою за горькие уроки…Я был влюблен и как-то сочинилИзбраннице лирические строки.Скользнула по лицу любимой тень,И вспыхнул взгляд, такой обычно кроткий…Последнее, что видел я в тот день,Был черный диск чугунной сковородки.Скандал? Увы! Но я привык страдать,Поэтам ли робеть перед скандалом!А как же со стихами быть? ОтдатьНа растерзанье критикам-шакалам?Насмешек не боюсь, я не такой;Быть может, притвориться альтруистом,Свои стихи своею же рукойВзять и швырнуть гиенам-пародистам?Но я мудрей и дальновидней был,Я сохранил их! И в тайник не спрятал.Не разорвал, не сжег, не утопил,Не обольщайтесь – я их напечатал!
Я и Соня, или Более чем всерьез
(Роберт Рождественский)
Мог ногой
топнуть
и зажечь
солнце…
Но меня
дома
ждет
Лорен Софа.
Роберт Рождественский. Из книги «Всерьез»…А менядомаждетЛорен Соня.Мне домойтопать –что лететьк солнцу.А онав слезы,скачет как мячик:– Что ж ты такпоздно,милый моймальчик? –Я ейспокойно:– Да брось ты,Соня…Постели койкуи утрисопли. –А она плачет,говорит:– Робик!.. –и –долой платье,и меня –в лобик…Задремалутром,так усталза ночь…Вдруг менябудтокто-тохватьза нос!Рвут менякогти,крики:– Встань,соня!Я тебе,котик,покажуСоню!!
