Она повернула голову и посмотрела на него мутным взглядом, с трудом врубившись, что к ней обращаются, и вообще мало что понимая.
— Ладно, закажу виски, — согласился я.
— Тогда присаживайтесь, мистер Родственник, — пригласил меня Колдвелл, жестом указывая на стул напротив него. А Халмеру он приказал: — Поди позови сюда бармена, парень.
Халмер стоял в нерешительности. Я достал пятерку, сунул ему в руку и сказал:
— Принеси выпивку. И нам с тобой — тоже.
— Ладно, — несколько неуверенно ответил он и удалился.
Я уселся на стул, положил локти на стол и начал:
— Как мне это представляется, убить хотели именно Айрин. Вилфорд просто попался под горячую руку.
— Кому-то в жизни везет больше, кому-то меньше, — пожал он плечами. — Но я начну говорить, когда на столе появится виски.
— Разумно, — согласился я.
Мы какое-то время сидели молча, Колдвелл лениво ухмылялся стоявшему перед ним пустому стакану, женщина глядела прямо перед собой отсутствующим взглядом, как робот, который ждет, когда его включат, а я сидел напротив обоих, изучая их лица и гадая, что же мне удастся извлечь из-под этих масок.
Халмер принес выпивку на круглом металлическом подносе с рекламой Рейнского пива. Каждому по стакану виски, и каждому — по стакану воды со льдом. Поставив пустой поднос на столик позади себя, он сел рядом со мной.
Я отпил немного воды и налил в стакан виски, снова наполнив его до краев. Тем временем Колдвелл придвинул к себе стакан с выпивкой, залпом опрокинул его и поставил пустой стакан перед женщиной. Передвинув ближе к себе ее виски, он сказал:
— Ну вот, так-то лучше. Продолжайте ваши расспросы, мистер Родственник.
— Когда вы в последний раз видели Айрин в живых? — спросил я.
— Когда я ее в последний раз видел? — ухмыльнулся он. — Прямо как в кино, да? Да часиков в пять утра. Она после работы заглянула в забегаловку на Бродвее рядом с Сорок девятой, я обычно там по ночам ошиваюсь. Ну вот, вышла она, и стала жаловаться, что дела идут плохо, на что я ответил, что у других идут нормально. Тут она стала плакаться, что больна и нуждается в допинге, тогда я ей заявил, что ради этого не стоило тащиться сюда в такую даль, а лучше было бы пооколачиваться на улице еще до шести, а то и до семи, глядишь, и заработала бы на допинг. А она развернулась и рванула на выход — больше я ее и не видел. Я отправился к себе, проспал до одиннадцати. Айрин так и не дала о себе знать. Пришлось тащиться к этой сучке, ее сестре, на квартиру. Там я и был, когда ее зарезали.
— Когда ее убили, она была напичкана героином. Где она его обычно достает?
— Как «где» — у меня, — удивился он вопросу. — Только разреши этим телкам самим добывать допинг, так они никогда и работать не будут.
— Где же она тогда его достала в день своей гибели?
Колдвелл передернул плечами:
— Раздобыла где-то, стерва.
— Такое раньше случалось?
Он ответил не сразу, чуть поколебавшись.
— Нет, но это не значит, что такой вариант исключается.
— Не надо темнить. Я не коп и, если честно, с законом не в ладах.
— А кто здесь темнит?
— Вы. Айрин еще у кого-то, кроме вас, брала порошок, может, раз, а может, и больше.
Колдвелл, натянуто улыбаясь, окинул меня настороженным изучающим взглядом. Взяв второй стакан, он опрокинул в глотку его содержимое и заявил:
— Не мешало бы добавить.
— Конечно. — Я достал еще пятерку и передал ее Халмеру. — Мне больше не надо, — сказал я ему.
Он кивнул и пошел к стойке бара. Я обратился к Колдвеллу:
— Понимаю, что вам безразлично все, что произошло с Айрин, и вы предпочитаете во избежание неприятностей держать язык за зубами. Все сказанное вами никак на вас не отразится.
Он кивнул, цинично улыбаясь, и возразил:
— Поклясться-то легко.
— Вы Айрин не убивали. А меня интересует ее убийца. Если Айрин еще, кроме вас, доставала где-то наркотики, какой смысл скрывать это от меня? — настаивал я.
Он задумчиво посмотрел на меня:
— Может, потому, что она доставала наркотики в таком месте, о котором лучше помалкивать.
— Что за место?
— Не торопите меня, — ответил он. — Дайте раскинуть мозгами.
— Хорошо.
Мы сидели в молчании, пока не вернулся Халмер с двумя стаканами, которые оба поставил перед Колдвеллом.
— Пойду позвоню Вики. Сейчас вернусь.
— Ладно.
Колдвелл проводил Халмера взглядом, а потом заговорил со мной:
— Смышленый малый, верно?
— Да, вроде бы.
— Зачем тогда дураком прикидывается?
— Не знаю. Возможно, испугался, что с умным не станете говорить.
— Он что, дружок вашей милой родственницы, угадал?
— Да, они друзья.
— Поторопился я вылезти на свет Божий, приятель, — сказал Колдвелл. — Надо было бы родиться на десять лет позже. Сейчас ребята стали ушлые — отправляются в лучшие кварталы, в Гринвич-Виллидж, белых подружек себе находят. Если б я в свое время куда сунулся, меня бы обратно принесли вперед ногами.
— Времена меняются, — поддакнул я.
— Она получала порошок у какого-то полицейского.
Столь резкая смена темы разговора ошарашила меня. Я не сразу врубился, о чем он говорит, а когда до меня дошло, спросил:
— Так вот, значит, с кем она связалась?
— Вот именно. Месяца три назад она исчезла на всю ночь, вернулась в девять утра, наколотая по уши, рассказала, что какой-то мужик из полиции подцепил ее у «Американы», она уж было решила, что ее замели, но, как оказалось потом, коп потащил ее на какой-то грузовой корабль у Вестсайдского причала. Там был пожар, и потому он пустовал. Коп завел ее туда, они пошли в капитанскую каюту. Домой она вернулась накачанная порошком. Потом еще пару раз та же история, тот же полицейский, и причем всегда волок ее в какое-нибудь дикое место, как будто балдеет от этого, чем страннее, тем больше кайфа. Денег ей никогда не давал, но уколоться — без проблем.
— Как его звали?
— Не знаю. С чего это он будет шлюхе называть свое имя Она, по крайней мере, утверждала, что не знает.
— Когда она тем утром не вернулась, вы решили, что он; опять с этим копом?
— Это было первое, что пришло мне в голову. Но когда она с ним, то позже полдевятого, ну, девяти, не приходит. И я понял, что дело неладно.
Вернулся Халмер, вид у него был серьезный.
— Вы еще не закончили, мистер Тобин? — спросил он.
— Почти, — ответил я.
— А как насчет выпить на посошок? — намекнул Колдвелл, успевший прикончить две порции виски, пока я с ним беседовал.
В бумажнике у меня оставалась еще пятерка, и я отдал ее ему:
— Если не возражаете, закажите сами.
— Нисколько не возражаю. — Он, широко улыбаясь, запихнул пятерку в нагрудный карман. Женщина проводила деньги взглядом голодной собаки, которая смотрит, как соскребают с тарелки в мусорное ведро остатки еды.
Я поднялся на ноги:
— Спасибо за помощь.
— Вы считаете, что я вам помог?
— Да, и даже очень, — признался я. — Но еще раз обещаю, что на вас никто не покатит бочку.
— Чего мне бояться, — нехотя произнес он. — Какого черта, я же чистый.
Халмер явно торопился убраться отсюда. Мы пробрались к выходу, он шел первым, я за ним, и, когда оказались на, улице, и нас снова ослепил солнечный свет, и окутала жаркая влага, я спросил:
— Ну, так что стряслось?
— Пойдемте в машину, я вам по пути расскажу. — Он заторопился впереди меня, да так, что я за ним еле поспевал, и на ходу сообщил мне: — Эйбу позвонил епископ Джонсон, разыскивал вас. Эйб сказал ему, что вы, наверное, в «Частице Востока», поэтому он звякнул туда и оставил сообщение. Просит приехать к нему.
— Не уверен, что в этом есть необходимость, — заметил я. — Пока тебя не было, Колдвелл мне кое-что сообщил — может, в этом и есть ключ к разгадке.
— Дайте я вам сначала доскажу, — перебил он.
Мы дошли до «бьюика», и он, открывая дверь, произнес через плечо:
— Донлон мертв.
Глава 19
Мы, по моему настоянию, подрулили слишком близко к пожарному гидранту.
— Если тебя оштрафуют, я заплачу, — пообещал я. — У нас нет времени колесить по кварталу в поисках стоянки.
Припарковав машину и заглушив мотор, Халмер спросил:
— Мне здесь подождать?
Именно это я и хотел ему сказать, но, когда он спросил, передумал.
— Чего ради? — ответил я. — Пошли со мной.
— Ладно.
Я не стал ждать, пока он закроет дверцу на ключ и быстро направился ко входу в здание, занимаемое общиной «Самаритяне Нового Света». По пути туда я бросил взгляд на другую сторону улицы, но, разумеется, Донлон уже не сидел на скамейке у тротуара. На его месте, удобно устроившись, болтали две пожилые женщины, поставив возле себя хозяйственные сумки.
Переступив порог, я на секунду замешкался, привыкая к полумраку, а когда пригляделся, увидел, как брат Вильям поднялся с одной из задних скамей. За ним сидел епископ Джонсон, в черных очках, хмурый и сосредоточенный.
