— Хм… Трусики все же есть, — с ноткой удивления признал он. — Значит, ставки были на грудь. Что же, она хороша. Но не настолько, чтобы я, взрослый мужик, потерял голову.
Ко мне наконец вернулась способность двигаться. Я с силой оттолкнула Павла в сторону, а потом сразу вооружилась первой попавшейся под руку скалкой:
— Не смей меня лапать, псих! Я никогда не пыталась тебя соблазнить — все это только твои грязные фантазии.
Желваки на его лице заходили ходуном, а в глазах полыхнуло бешенство.
— Ты вообще не в моем вкусе! — не слишком уверенно добавила я.
— То-то ты на пляже так и ела меня глазами.
— Не правда!
Павел разлохматил свои и без того растрепанные волосы, а потом медленно и с удовольствием испепелил меня взглядом:
— Слушай, меня не интересуют твои отговорки. Просто не лезь ко мне. Не лезь и все.
После хлестких слов он подхватил ноутбук и, зашвырнув бутерброд в мусорное ведро, вышел из кухни.
Я присела на стул и обхватила голову руками. Какая же дурацкая ситуация! И мне отчасти даже трудно осуждать Павла за грубость. Что-то все так неудачно складывалось эти два дня, что любой мог подумать обо мне не слишком хорошо.
Чайник забулькал и отключился, но мне уже было не до него. Надо, надо все-таки вести себя скромнее! Павел прав. Я вздохнула, одернула злосчастные шортики и устало поплелась обратно в свою комнату.
26
Утро началось ужасно. Я проснулась с мыслью, что скорей умру, чем прямо сейчас встречусь с Павлом. Но Виола ждала свой первый кулинарный урок, и я не имела права ее подвести.
Кряхтя и проклиная собственную жизнь, я сползла с кровати, чтобы идти в ванную, но ноги почему-то поднесли меня к окну. Павел опять работал в саду. Его отрешенное лицо сегодня выглядело слегка грустным и усталым. Не знаю, почему, но я снова на него залипла. Просто магия какая-то!
Вот Павел закусил губу, о чем-то раздумывая, вот ладонью вытер пот со лба… У меня даже пальцы стало покалывать от странного волнения. Эх, ну почему мой наниматель так хорош? Из-за его привлекательности мне трудно сосредоточиться на работе!
Кое-как я все-таки отлепилась от окна и сбегала в душ, а потом устроила разбор полетов своему гардеробу. Вещей, которые могли угодить Павлу, у меня было неприлично мало. В этот раз я напялила свободную футболку и «рваные» джинсы. Мне почти сразу стало жарко, но я дала себе установку терпеть. В конце концов, работа мне дорога, а перепалки с нанимателем удовольствия не доставляют.
Выйдя из комнаты, я заглянула к Виоле. Та уже оделась и расчесывалась. При взгляде на ее довольную мордашку настроение у меня значительно улучшилось.
— Готова к подвигу?
— Почти, — она быстро-быстро заплела волосы в косу, откинула ее за плечи, а потом на всех парусах ринулась ко мне. — Пойдем!
Через минуту мы уже активно «шуршали» на кухне: отмеряли муку и молоко, взбалтывали яйца.
За работой мне даже как-то забылся вчерашний разговор, потому, когда Павел явился на кухню, я встретила его рассеянной улыбкой.
— Что тут происходит? — спросил «братец», махая руками, чтобы разогнать повисший под потолком смог.
— Я учусь готовить! — радостно призналась Виола и, подтащив отца к столу, поставила перед ним тарелку с оладьями. — Попробуй.
Павел бросил на меня раздраженный взгляд. О боже! Неужели он и в наших маленьких кулинарных упражнениях видит заговор?
— Смотри, вот эта оладья похожа на мишку, — прорекламировала Виола. — Ты можешь сначала откусить ему уши и только потом съесть голову.
— Какая вдохновляющая перспектива! — устало восхитился Павел. — Именно так и сделаю.
— А я, в свою очередь, могу предложить твоему мишке сразу несколько топингов, — миролюбиво произнесла я. — У нас есть джем, сгущенка и мед. Тебе что больше нравится?
— Мне нравится, когда хозяйки во время жарки пользуются вытяжкой, а не топят кухню в дыму.
Я покраснела. Откуда мне знать, как эта штуковина, висящая над плитой, включается? У меня в семье все обходятся форточкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Точно! Мы забыли про вытяжку! — весело хихикнула Виола. — Сейчас включу.
Она вернулась к плите и почти сразу взвизгнула. Мое сердце пропустило удар. Я немедля бросились к девчонке, и Павел поступил так же. В мыслях, конечно, нарисовалось страшное, но, к счастью, ничего ужасного не случилось. Сковородка была на месте, кастрюлька с тестом тоже.
— Я немного облилась, — пробормотала Виола, демонстрируя нам край футболки, с которого ручьем стекало тесто. — Дурацкая неуклюжесть!
— Ничего страшного, — сказала я. — Со мной такое тоже регулярно случается. Сходи переоденься, а я сама дожарю последнюю партию.
Виола покачала головой и с расстроенным видом вышла из кухни.
— Это план «Б»? — с иронией уточнил Павел.
— В смысле?
— Не получилось привлечь обнаженкой — решила добираться к сердцу через желудок?
Мне до чертиков захотелось вылить ему на голову остатки теста. Но вместо этого я сказала:
— По-моему, у тебя паранойя. Будет время — заскочи к психиатру.
Потом я достала из холодильника клубничное варенье и почти полбанки вылила в тарелку Павла. Его губы некрасиво скривились.
— Вообще-то я не люблю сладкое.
Я красноречиво приподняла одну бровь:
— Ты хочешь расстроить дочь? Ешь и нахваливай.
— Жестоко.
— Если попа слипнется — воспользуйся одной из ванных. У вас же их много.
После этого я демонстративно повернулась к нему спиной и занялась оладьями.
27
К тому времени, как Виола вернулась на кухню, я дожарила остатки теста, а Павел умял почти половину своего медведя.
— Ну как? — спросила у него дочь, слегка розовея от волнения. — Вкусно?
— Просто супер! — убедительно заверил Павел. — Ты — умница!
От удовольствия у нее даже уши стали красными. Виола быстро сделала нам всем чая и уселась за стол. В этот момент во входную дверь позвонили. Интересно, кто это?
«Братец» и «племяшка» унеслись в холл, а я тщательно вымыла под краном сковороду и вытерла ее насухо. Вообще, в кухне имелась посудомоечная машина, но я и понятия не имела, как ею пользоваться.
— А еще тебе нужно кое с кем познакомиться, — проворковала Виола, возвращаясь на кухню.
Я обернулась. «Племяшка» тащила за собой улыбающегося Георгия:
— Лида, это брат моей мамы, Гоша. Он, как и ты, приехал к нам погостить. Только, в отличие от тебя, ненадолго, всего на пару дней. Вообще, он рядом с нами живет — в Краснодаре.
— Очень приятно! — с наигранным смущением отозвалась я. — А я — Лида, Пашина сестра.
Во взгляде Георгия заплясали чертики.
— Я так и понял. Мой зять много о тебе рассказывал.
— Серьезно?
— Конечно, — мрачно подтвердил Павел, возвращаясь к столу. — Все уши ему прожужжал. Нам же больше не о чем разговаривать, кроме как о моей дальней родне.
Повисла неловкая пауза.
— Павел у нас само гостеприимство, — хмыкнул Георгий, а потом демонстративно принюхался. — А чем это у вас так вкусно пахнет?
— Я нажарила оладий! — похвалилась Виола. — Будешь?
— Еще спрашиваешь?
Девочка тут же «организовала» ему тарелку, вилку и большую чашку чая. Ей явно нравилась играть в хозяйку. Георгий старательно осыпал племянницу и ее оладьи комплиментами, а потом повернулся ко мне:
— И как тебе Сочи, Лида?
— Нравится — скромно отозвалась я. — Только я еще мало где была.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ничего! Мы это исправим.
Я скосила глаза на Павла. Тот беззвучно хмыкнул, а потом поднялся из-за стола:
— Прошу меня простить, дорогое семейство, но мне пора на работу — вечером увидимся. Хорошего всем дня!
***
Приезд Георгия невероятно поднял мне настроение. Мне ужасно хотелось обсудить с кем-нибудь свою работу, и наконец такой человек появился. Правда, возможности перекинуться хотя бы парой фраз на интересную мне тему долго не представлялось. Виола все время крутилась рядом с нами, потому я помалкивала и только время от времени бросала на Георгия заговорщицкие взгляды. Он, кстати, неизменно отвечал мне доброй улыбкой.
