— Нет, — согласилась девушка. — Но мне не нужно встречаться с ним, чтобы хотеть для него справедливости. Кроме того, мой отец встречался с ним, и его мнения для меня достаточно.
Далтон отмахнулся от ее слов.
— Хватит пытаться казаться такой чертовски благородной. Я отказываюсь верить, что у тебя нет скрытых мотивов в желании найти убийцу моей матери.
Джулс ответила не сразу, но посмотрела на него долгим, тяжелым взглядом.
— Ты прав. У меня действительно есть скрытый мотив. Моя сестра. Твои братья, возможно, без проблем втянут своих жен в ваше семейное безумие, но я с этим не согласна.
Далтон подался вперед, от него исходил такой гнев, от которого его челюсть напряглась.
— Мои братья тоже с этим не согласны, но как мне сказали, именно эти самые жены, особенно твоя сестра, напомнили о данных ими клятвах,. Всякая чушь об обещании любить и защищать друг друга.
Хотела бы Джулс в этот момент сказать что-то в защиту Шаны, но не могла. Вот почему она не обсуждала свои планы с сестрой. С тех пор как та влюбилась, отношение и взгляды Шаны на вещи изменились. Джейс был не просто ее мужем. Теперь он был ее родной душой... по крайней мере, Шана была в этом убеждена. В теперешнем душевном состоянии Шана сделала бы для своего мужа все, что угодно, включая согласие подвергнуть свою жизнь опасности.
И Джулс, вероятно, могла бы сказать то же самое о жене Кейдена. Она видела их вместе и могла чувствовать любовь, сильную привязанность и преданность друг другу. Такая степень любви к другому человеку просто пугала.
— Хорошо, согласимся, что это выбор Шаны и Шайло, но я намерена что-то с этим сделать, пока кто-нибудь не слетел с катушек. К примеру, настоящий убийца.
— И ты считаешь, что можешь просто так расправиться с делом, которое целых пятнадцать лет оставалось нераскрытым?
— А разве вы с братьями не пытаетесь сделать то же самое? Предполагаю, вы наймете частного детектива, чтобы все проверить.
— Да, но прежде чем у тебя возникнет некое безумное предположение, что этим детективом должна быть ты, есть кое-что, над чем тебе, возможно, захочется подумать.
— Что именно?
— Папа убежден, что последнего детектива, которого дедушка нанял, чтобы доказать невиновность сына, убрали.
Брови Джулс приподнялась.
— Хочешь сказать, его убили?
— Да, именно это я и говорю.
***
Джулс расхаживала по комнате.
Далтон подумал, не высказаться ли по поводу того, что она протрет в ковре дыру. Но кому не плевать на ковер, когда у него было место в первом ряду на зрелище самых невероятных женских ножек?
На Джулс были юбка и блузка, и сказать, что она хорошо в них смотрелась, было бы преуменьшением. То, что он рассказал ей об Имерсоне, заставило ее задуматься. Она пребывала в глубоком раздумье, и он тоже. Эта женщина обладала неописуемо сексуальной энергетикой, полностью очаровав его. Определенно, удивительный образец женственности — у Далтона был нереальный стояк, который все продолжал расти. Он поменял позу в кресле, чтобы снять напряжение в промежности, а она даже не заметила.
Но зато он заметил много чего. Например, как джинсовая юбка облегала ее восхитительную попку, и как малиновая блузка прикрывала то, что, по его мнению, должно было быть великолепными сиськами. Он не мог не задаться вопросом, что на ней надето под юбкой и блузкой. Атлас, кружево или и то, и другое. Из тех ли она женщин, чей лифчик должен сочетаться с трусиками?
Наконец, Джулс перестала расхаживать и взглянула на него. Они обменялись долгим взглядом, который дал ему понять, что она знает о его возбужденном состоянии. Прервав зрительный контакт, она скользнула глазами вниз, к ширинке его брюк. Джулс закатила глаза, прежде чем впиться в него взглядом.
— Как ты можешь думать о сексе в такой момент?
Он окинул ее долгим, медленным взглядом с головы до ног.
— Легко. Знаешь, что я вижу всякий раз, когда смотрю на тебя?
Джулс молчала. Он решил, что она боится его ответа. Однако он все равно ей скажет.
— Всякий раз, смотря на тебя, я вижу оргазм, который только и ждет, чтобы нахлынуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он не мог не улыбнуться, увидев, как вспыхнули ее щеки. Вау. Он заставил ее покраснеть. И неужели в ее глазах полыхнул пожар?
— Джулс, стоит ли мне доказать свою точку зрения?
Она вздернула подбородок.
— Не возражаешь?
— Не возражаю против чего? Заняться с тобой сексом? От этого я бы получил удовольствие.
Закрыв глаза, Джулс подняла лицо к потолку, словно считала про себя до десяти. Проклятье, она могла бы считать хоть до тридцати, от этого его желание к ней не уменьшилось бы ни на йоту.
Она посмотрела на него.
— Послушай, Далтон.
Он встал, одновременно чувствуя возбуждение и злость.
— Нет, это ты послушай. Я тебя не звал. Я вообще не зову женщин в свой дом.
Она уперла руки в бока.
— Я здесь не по личным причинам.
— Вероятно, ты так считаешь, но не я. Знаешь, каково это — испытывать жажду, которую невозможно утолить?
— Это не моя проблема.
Далтон в мгновение ока пересек комнату, преодолев разделяющее их расстояние, и встретился с ней лицом к лицу.
— Это твоя проблема, потому что ты у меня в долгу.
— Я ничего тебе не должна.
— Ты велела мне найти тебя, и я нашел.
— Да, но ты нашел меня для одной единственной цели. Как считаешь, что я почувствовала при этом?
— Это должно было заставить тебя почувствовать себя особенной, зная, что не любой мужчина пошел бы на такое. — Нет необходимости рассказывать ей о многих ночах, когда она преследовала его во снах, и о том, что до нее он не утруждал себя беготней ни за одной женщиной.
— Ты не понимаешь, да? Я пришла сюда с серьезными намерениями, а ты можешь думать только о том, чтобы затащить меня в постель.
Далтон знал, что ему следует отступить, обуздать свое либидо, но по какой-то причине не мог. В данный момент он слишком возбудился, чтобы мыслить здраво.
— О, затащить тебя в постель — больше не моя фантазия, Джулс. Я хочу тебя в этом кресле, на этом диване, на столе, на кухонной стойке, у холодильника, на плите, на лестнице, у каждой чертовой стены в этом доме и на заднем сиденье моей машины, если бы оно в ней было. И различные позы, которые я себе представляю, поразят тебя. Я хочу тебя. Сильно. Я ясно выразился?
В ее глазах отразилось больше гнева, чем он когда-либо видел раньше.
— Кристально ясно. — А затем, не сказав больше ни слова, Джулс направилась к вешалке, схватила пальто, подошла к двери и выскочила вон.
***
Далтон стоял, чувствуя себя полным ослом. Каждая чертова встреча с Джулс Брэдфорд оказывалась чертовски невероятной. Почему вожделение обрело собственный разум и стало управлять чувствами человека? Она пришла сюда, чтобы поговорить с ним о возобновлении дела отца, а все, о чем думал он, как наброситься на нее, черт возьми... в каждом проклятом месте в доме, и в его машине.
По крайней мере, дождь прекратился, так что она не промокла, когда уходила. Далтон провел ладонью по лицу и закипел от разочарования, вспомнив ее слова: «Ты нашел меня только для одной единственной цели. Как считаешь, что я почувствовала при этом?»
Бл*дь, да, любая другая женщина почувствовала бы себя чертовски польщенной. Но с другой стороны, он имел дело не с простой женщиной. Он имел дело с Джулс Брэдфорд, бывшим полицейским, бывшим детективом, секс-богиней, с прекрасными глазами, идеально соблазнительной задницей и великолепными ногами. Женщиной, которая, войдя в комнату, заставляла головы поворачиваться, а члены твердеть.
И его член не просто затвердел; он бился в агонии. Далтону нужно отвлечься от мыслей о том, чего сегодня ему Джулс не получить, и лучший способ сделать это — сесть за руль своей малышки с турбонаддувом. Он схватил со стола ключи от машины, решив прокатиться, но затем бросил их обратно. Если он уедет, значит, Стоунуолл последует за ним, а мужику не следует причинять неудобства только потому, что Далтон испытывал невероятное возбуждение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
