— Натали! Вы, кажется, решили отнять работу у княжны Нарышкиной? — шутливо воскликнула принцесса.
— А знаете, я бы тоже хотел заглянуть в будущее, — вдруг сказал Александр и взял томик стихов из рук Репниной. — И для начала загляну-ка я в ваше будущее, Натали. Интересно, что ожидает вас и вашего жениха? Страница шестая, строчка шестнадцатая снизу…
— Извольте читать вслух, — сказала Мария, заметив, что Александр нахмурился и замолчал.
— Дайте, я сама, — Наташа заглянула на страницу. — «Царь Салтан за пир честной сел с царицей молодой».
— Вы поженитесь! — радостно воскликнула Мария.
— Что же… — Александр снова притянул книгу к себе. — Посмотрим, что скажет господин Пушкин мне. Я загадаю на любовь. Страница тринадцатая, тринадцатая строчка снизу. «Князь Гвидон ей отвечает: „Грусть-тоска меня съедает,/ Люди женятся; гляжу,/ Не женат лишь я хожу.“/ — „А кого же на примете/ Ты имеешь?“ — „Да на свете,/ Говорят, царевна есть,/ Что не можно глаз отвесть“». Погадаем еще раз?
— Поэт уже ответил Вам, — сказала Наташа, заметив, как покраснела принцесса Мария. — Осталось только поверить ему на слово.
— Я так и сделаю, Натали, — не очень искренне улыбнулся Александр.
— Вы будете возражать, если я оставлю Вас, — спросила Наташа принцессу, — у меня что-то разболелась голова.
— Я готов проводить вас, — вскинулся цесаревич.
— Не стоит утруждать себя, Ваше высочество, я прекрасно найду дорогу сама, а Вам, наверное, будет приятно еще какое-то время побыть в обществе Вашей невесты, — Наташа ловко обошла наследника, избегая пересекаться с ним взглядом, и оставила принцессу с Александром наедине.
Последнее время наследник пугал ее многозначительностью в интонациях. Ей казалось, что все давно разъяснилось, и теперь у Александра нет оснований видеть в ней предмет для обожания. Но дни шли, а наследник становился все настойчивей и не думал изменять свое отношение к ней. Впрочем, кое-что все-таки изменилось, ушла та легкость и естественность в их встречах, которая была прежде. Наташа видела в наследнике скорее брата, чем поклонника, но теперь это чувство было омрачено каким-то подтекстом…
Погруженная в эти печальные размышления, Наташа и не заметила, как попала в расставленные сети, — в одном из коридоров ее перехватил император.
— Ваше величество! — спохватилась Наташа, буквально налетев на Николая, в жутком раздражении возвращавшегося после разговора с супругой.
— Не извиняйтесь, княжна, — махнул рукой Николай. — Иногда и государи бывают неуклюжими.
На самом деле он был не столько рассеян, сколько немыслимым образом раздражен, и лишь созерцание юной прелестницы немного смягчило его негодование. Николай только что в очередной раз поругался с императрицей.
Александра Федоровна обладала уникальным чутьем на все тайное. И потому, едва только ее царственный супруг обретал очередное утешение от семейных проблем на стороне, как императрица тотчас же заставала мужа в объятиях новой пассии. Казалось, совсем недавно она нарушила его уединение с фрейлиной княгиней Нелидовой, и вот очередной инцидент — с графиней Салтыковой. По своему обыкновению Александра зашла в неурочный час и имела возможность лицезреть жаркие объятия супруга, в которые, правда, была заключена совсем другая женщина. К тому же — замужняя.
Императрица устроила немую сцену и, со стуком хлопнув дверью, ушла к себе. Хорошо, что фрейлина Салтыкова не была особой щепетильной и стеснительной. Николай любезно распрощался с ней и, выдержав паузу, направился к супруге.
Николаю удалось постепенно разрядить обстановку, но так как затеянный императрицей разговор касался влюбчивости наследника (что, по мнению государыни, ставило под вопрос его будущую женитьбу на принцессе Дармштадтской), то Николаю почудилась в этом слишком откровенная аллегория. И они снова поссорились. Успокоить рыдающую Александру ему удалось обещанием отправить эту нелепую провинциалку туда, где ей самое место — поближе к сундуку ее бабушки, из которого она вытащила то пахнущее нафталином пестрое платье. Император был готов на все, лишь бы невыносимые им слезы прекратились!
И вот теперь в коридоре, вышагивая семимильными шагами, он случайно набрел на это прелестное существо, княжну Репнину. Николай задал себе вполне закономерный вопрос: а почему это я раньше ее не видел? И тут же повторил его вслух.
— А почему я раньше вас не видел, сударыня?
— То есть, как это не видели? — растерялась Наташа.
— Вот именно — не видел. Не обращал внимания на столь чудесный образчик русской красоты. И благородной породы.
— Мой род — один из древних, и он всегда отличался верностью престолу и государям российским, — Наташа сделала холодный, но весьма почтительный реверанс.
— Вы хороши собой, вы молоды и свежи. И вы еще и умница.
— Что Вы хотите этим сказать, Ваше величество?
— Приятно видеть при дворе полные жизни и радости лица. Но мне бы хотелось видеться чаще. Скажите, княжна, вы не откажете вашему императору в любезности сообщать каждый вечер, как себя, чувствует себя ваша подопечная, принцесса Дармштадтская?
— Ваше величество, — вздрогнула Наташа, уловив в словах Николая подозрительную сладостность, — я почту за честь выполнить Вашу волю, но смею сообщить, что в скором времени я покину службу и уеду в деревню. Я выхожу замуж.
— И кто удостоен этой приятной чести быть вашим избранником?
— Князь Андрей Долгорукий, Ваше величество. Он сделал мне предложение.
— Прекрасный выбор, — притворно обрадовался Николай. — Но до вашего отъезда, Натали, у нас еще есть некоторое время.
— Ваше величество, не уверена, что за столь короткий срок узнаю что-то такое, о чем могла бы доложить Вам.
— А может быть, вам и вовсе не стоит уезжать? И мы найдем для вашего жениха достойное место при дворе. Кстати, если я не ошибаюсь, наследник через императрицу уже просил за князя. Но я все оттягивал решение этого вопроса. Его высочество говорил, что мечтал удержать вас в Зимнем ради принцессы, ибо другого друга у нее здесь нет. И теперь я вижу — он был прав. Вы нужны нам здесь.
— Я польщена Вашим вниманием, Ваше величество…
— Но ваше очарование требует гораздо большего, — Николай решительно взял Наташу за руку и с силой сжал ее. — Как я был рассеян, что не заметил этого раньше!
— Прошу прощения? — гневно спросил Александр, с ужасом смотревший, как император в уже знакомой ему позе нависает над Наташей.
— Саша? Откуда ты здесь? Я тебя не заметил.
