— Во время бракоразводного процесса вы наблюдали за вашим адвокатом и говорили себе: «На его месте я бы все сделала гораздо лучше». Верно?
— Мой адвокат ни на что не годился, — ответила Кэролайн. — В результате почти все досталось моему мужу — дом, вилла в Харбор-Спрингз. Более того, мне пришлось оплатить половину судебных издержек — пять тысяч.
— К тому же адвокат вел себя с вами так, словно вы ребенок, который ничего не понимает.
— Вам такое чувство знакомо? — впившись глазами в лейтенанта, спросила Кэролайн.
— Я хорошо изучил адвокатов, — ответил Реймонд. — В суде я бываю дважды в неделю.
— Он был таким мерзким, слащавым… Но избавиться от него я не могла.
— Не смогли отказаться от его услуг.
— Тогда я была совсем другая. Во всяком случае, тот судебный процесс во мне многое изменил. Я решила стать юристом, заниматься разводами и защищать в судах бедных и беззащитных женщин, которых бросили мужья.
— Не представляю вас в такой роли.
— И тем не менее я начинала с бракоразводных дел. Правда, занималась ими совсем недолго. Вскоре я переключилась на дела посерьезнее. Знаете, я потом даже посочувствовала тому придурку, который якобы представлял мои интересы. Ему наверняка наскучили женские истерики, и со временем он стал вести дела всех своих клиенток абсолютно одинаково. Так что, получив юридическое образование, я стала работать в адвокатской конторе.
Теперь Кэролайн не была напряжена, как раньше.
— Мне очень нравится наблюдать за вами в суде, — заметил Реймонд. — Вы никогда не теряетесь, всегда готовы дать представителям обвинения настоящий бой.
Он положил руку на обтянутое шелковой тканью колено. Женщина спокойно посмотрела на его руку, затем — прямо в глаза.
— Но вы, Кэролайн, мне солгали, — продолжал Круз. — Что на вас совсем не похоже.
— Если я сказала вам, что Мэнселл сегодня вечером был у меня, то это значит, что я не собираюсь обсуждать с вами его виновность до тех пор, пока у вас не появится ордер на его арест.
— Нет, это значит, что вы меня обманули. Вы его покрываете. Клемент сегодня вечером в вашем доме не был.
Реймонд следил за выражением лица Кэролайн Уайлдер. Но оно не менялось до тех пор, пока он не сказал ей:
— Сегодня в половине седьмого вечера он был у моего дома. Стрелял из автоматической винтовки, целясь мне в голову. Если вы утверждаете, что в то же время Клемент был у вас, то значит, у него есть способность раздваиваться. Тогда мне придется бросить это дело.
Кэролайн некоторое время пристально смотрела на Круза.
— Вы его видели?
— Нет.
— Как вы полагаете, скольких людей с вашей помощью упрятали за решетку? Приблизительно.
— Не знаю. С полтысячи.
— А теперь прикиньте, сколько у них друзей и родственников.
— Очень много.
— Вы нашли оружие, из которого в вас стреляли?
Реймонд помотал головой.
— Вы нашли оружие, из которого были застрелены судья Гай и молодая женщина?
Круз с трудом удержался от улыбки.
— Нет, а что?
— Знаете, вы не сможете арестовать Мэнселла, пока не найдете оружие, из которого стреляли, и не докажете, что оно принадлежит ему. Но даже тогда вам придется нелегко. Теперь о вашем предположении, что он сегодня в вас стрелял. У вас есть доказательства? Кто-то видел его под вашими окнами? Сейчас в половине седьмого уже темно. Интересно, где вы будете искать себе свидетелей?
— Кэролайн, — продолжая обращаться к ней только по имени, сказал Реймонд, — Клемент к вам не заходил.
— То, что я говорила по телефону, нельзя использовать в качестве улики, — с легким раздражением в голосе заметила она. — Даже если вы наш разговор записали на магнитофон. Вам это должно быть известно. Не так ли?
— Вы солгали, — сказал Реймонд.
— Проклятие!
Кэролайн Уайлдер приподнялась с подушек, а потом снова села.
— Если вы заявите, что я сказала вам, что мой клиент находился у меня, то я скажу, что вы меня неправильно поняли.
— И все же, Кэролайн, почему вы солгали? — не сдавался Реймонд.
— Бог ты мой! Да вы что, совсем тупица? — Адвокат явно теряла самообладание. — Если вы решитесь использовать мои слова, то я буду все отрицать!
Лейтенант поднялся и, чтобы дать хозяйке квартиры время перевести дух, подошел к бару. Взял чистый стакан и плеснул в него водки.
— Я вам не угрожаю. Я не стану использовать в суде то, что вы мне сказали. Я вас не пугаю. Точка.
Реймонд отпил прозрачной норвежской водки, подошел к низенькой скамеечке для ног и осторожно, чтобы не расплескать напиток, опустился на нее.
— Знаете, чего я хочу? — глядя на Кэролайн в упор, спросил он. — Видите ли, у меня подозрение, что Клемент прошлый раз вас до смерти напугал. Видимо, он знает, чем вас можно пронять. Сегодня вечером он позвонил вам и повторил свою угрозу. Вы до такой степени испугались, что решились прикрыть его. Потом, пропустив пару стаканчиков, вы успокоились, вспомнили о том, что вы — адвокат, и вновь встали на защиту своего клиента. Но учтите, Клемента вам все равно не изменить. Оттого что вы его прикрываете, он лучше не станет.
— Я с ним легко справлюсь, — спокойно произнесла Кэролайн Уайлдер.
Крузу захотелось схватить ее за руки, хорошенько встряхнуть и крикнуть, чтобы она наконец-то проснулась. Проклятые крючкотворы — адвокаты и судьи — так ловко умеют выкручиваться, что выставляют тебя полным дураком.
Реймонд отпил еще глоток и поставил стакан на столик. Он понимал, что переубедить Кэролайн невозможно, но все же продолжил:
— Был такой человек, которого звали Чемп. Он носил с собой «вальтер» тридцать восьмого калибра и тоже полагал, что легко справится с Клементом. А тот убил его. Три года назад. Помните? Могу поклясться, что судья Гай, когда звонил в службу 911, тоже думал, что справится с ним. Клемент запугивает вас или угрожает вам чем-то серьезным, а вы ему попустительствуете.
Круз был уверен, что сейчас Кэролайн попытается перевести разговор на другую тему.
— Да, Клемент сказал мне кое-что интересное. Что вы хотите встретиться с ним наедине и убить его.
— Так и сказал?
— Я не выдумываю.
— Да, такие случаи были, — сказал Реймонд. — Полицейский подкарауливал подозреваемого в темной аллее и расправлялся с ним. Если вы думаете, что я намереваюсь сделать то же самое с Клементом, то ошибаетесь. Достаточно взглянуть на разбитое окно в моей квартире, и сразу станет ясно, кто кого задумал прикончить.
— Вы полагаете, что он бросил вам вызов? Так сказать, вызвал вас на дуэль?
— Вызвал меня на дуэль? Ну, нет. Он не дал свою визитку, не отвесил мне пощечину, не дал возможность выбрать вид оружия. А сам, похоже, выбрал автоматическую винтовку. Я говорю о вашем клиенте — о том самом, с которым вы, как вы уверяете, можете справиться.
— И что в этой связи вы намерены предпринять? — оставаясь абсолютно спокойной, спросила Кэролайн Уайлдер.
— Буду постоянно оглядываться, — ответил Реймонд. — А еще — не стану включать свет в квартире, если окна не занавешены.
— А что говорят об этом в управлении?
— В управлении полиции?
— Да. Ваш инспектор, начальник, словом, тот, перед кем вы отчитываетесь.
— Я еще никому не рассказывал о происшествии. Он стрелял в меня буквально только что.
— Но… вы доложите начальству, что в вас стреляли?
— Да, конечно.
— Вы понимаете, что я имею в виду. Вы собираетесь заявить, будто на вашу жизнь покушался Клемент?
— Об этом я еще не думал, — помедлив, ответил Реймонд.
— В чем разница наших взглядов на Клемента Мэнселла? — спросила Кэролайн Уайлдер. — Я говорю вам, что могу с ним справиться. Вы же фактически говорите то же самое.
— Разница есть, и большая, — возразил Реймонд. — Я вооружен.
— Знаю. Поэтому вы так себя и ведете. Словно герой вестерна. «Неустрашимый». «Перестрелка в коррале». «Поединок». Можно вернуться на сотню лет назад на Дикий Запад и найти там тысячу примеров.
Неожиданно Крузу вспомнилась корреспондентка из «Ньюс».
— Не знаю… — задумчиво произнес он.
В его воображении предстала сценка из жизни Дикого Запада — улица, по которой скачут вооруженные всадники. Потом всадники сменились ребятишками, играющими на площадке у Святой Троицы — сейчас на месте того квартала скоростное шоссе. В руках у детишек игрушечные пистолеты. Картина сменяется — те же дети, но только в школьном классе. Среди сидящих за партами пятиклассников маленькая белокурая девочка по имени Кармел. Она бросает Реймонду свернутый листок бумаги, на котором написано «Я тебя люблю». Это было похоже на игру — дети делились между собой секретами. Круз до сих пор все помнил, как будто это произошло вчера. Сейчас он сидел в одной комнате с женщиной, у которой тоже был свой секрет. Интересно, подумал Реймонд, есть ли у нее близкие друзья, подруги, с которыми она могла бы поделиться своими тайными страхами?
