Ширли вздохнула.
– Очень жаль. Похоже, мы говорим на разных языках. Мне, например, обидно за миссис Эббот. На твоем месте я бы оценила ее старания.
Кевин вновь пожал плечами.
– Да оценил я! И что дальше?
– Доставь ей удовольствие, съешь хоть кусочек.
И вновь фраза Ширли заставила Кевина задуматься, однако совсем не над тем, что составляло суть сказанного. Словосочетание «доставить удовольствие» вызвало у Кевина ассоциации, имеющие отношение скорее к спальне, чем к столовой. Вдобавок перед его внутренним взором вновь промелькнула очень интересная картина: каким именно образом он мог бы доставить удовольствие самой Ширли. При этом действие разворачивалось в постели.
– Хорошо, я съем кусочек рулета, – медленно произнес Кевин.
Ширли просияла.
– Вот и замечательно! Я…
Однако Кевин не дал ей договорить.
– Но с одним условием.
Ширли улыбнулась.
– Хочешь выставить условие миссис Эббот?
– Нет, – качнул Кевин головой. – Тебе.
Она мгновенно насторожилась.
– Какое?
– Я съем немного рулета, если ты поможешь мне окунуться в бассейн.
– В какой… – Не успев задать вопрос, Ширли сообразила, о чем идет речь. – Ах в бассейн!
В поместье ей нечем было заняться, поэтому она прогуливалась вокруг дома. И бассейн заметила сразу. Он находился позади здания, во внутреннем дворике, его со всех сторон окружали пальмы, кипарисы и сплошь покрытые цветами кусты бугенвиллеи.
Ширли внимательно взглянула на Кевина.
– Не рановато ли тебе плавать? И потом, у тебя повреждены сухожилия на ноге, как ты собираешься…
– С твоей помощью, – сказал он. – Ты поможешь мне спуститься в воду и вообще… подстрахуешь в случае чего. Согласна?
– Единственно ради того, чтобы ты не возвращал миссис Эббот тарелку, не притронувшись к стряпне?
Кевин усмехнулся.
– И ради этого тоже. Но, кроме того, мне давно уже хочется окунуться. Такая жара… Но без чьей-то помощи, боюсь, не обойтись, поэтому я и обращаюсь к тебе.
– Не обращаешься! – воскликнула Ширли. – Выставляешь условие!
– Конечно, ведь мне нужно, чтобы ты согласилась.
Ширли отвела взгляд.
– Именно я?
– Не миссис Эббот же мне просить! – негромко рассмеялся Кевин.
– Почему бы и нет.
– Ну, если бы здесь не было тебя, тогда конечно. Возможно, и сама миссис Эббот согласилась бы мне помочь. Но ты рядом, миссис Эббот это известно, а у нее, как всегда, хлопот полон рот, поэтому к ней с подобным вопросом лучше не соваться.
Ширли о чем-то раздумывала.
– А если я не соглашусь?
– Этого не может быть, – уверенно произнес Кевин.
Она удивленно вскинула бровь.
– Почему?
– Потому что ты хочешь, чтобы я… хм… доставил удовольствие миссис Эббот.
– Почему ты смеешься? – подозрительно спросила Ширли.
– Так, не обращай внимания, кое-что вспомнил. К тебе это не имеет никакого отношения. Ну что, согласна?
– Не знаю. Ведь мне придется войти с тобой в воду?
Кевин кивнул.
– Конечно. И оставаться в бассейне все время, пока там буду находиться я.
– Когда же ты планируешь… э-э… окунуться?
– Да хоть сразу после ужина. Самое подходящее время, ветер стих… Я часто плаваю в бассейне по вечерам. А что? Тебя что-то смущает?
Услышав этот вопрос, Ширли с независимым видом выпрямилась на стуле.
– Ничего.
– Но я ведь вижу, ты будто сомневаешься. Правда, неизвестно почему.
– У меня нет купальника, – неохотно буркнула Ширли.
– Всего-то! А я уж было подумал…
– Что? – быстро спросила она
Кевин повел бровью.
– Что ты боишься меня или стесняешься. – Разумеется, он произнес эти слова неспроста, с тайным умыслом. Умолкнув, стал ждать, поймается ли Ширли на крючок.
И она клюнула.
– Вот еще… Что мне тебя стесняться? Говорю же: у меня нет купальника!
– Не вижу проблемы, – пожал Кевин плечами. При этом говорить старался как можно спокойнее, чтобы не спугнуть Ширли. – Ведь мы не на общественный пляж отправимся, а в мой собственный бассейн.
Ширли саркастически усмехнулась.
– И что это меняет?
– Все! Ведь там не будет никого, кроме нас двоих.
Рука Ширли с вилкой, на которой находился очередной ломтик мясного рулета, замерла на полпути ко рту.
Никого, кроме нас двоих…
Ширли лишь на мгновение представила себе таящиеся в подобной ситуации возможности, и ее бросило в жар.
Ни за что! – подумала она. Правда, через минуту в мозгу промчалась другая мысль: а что это я так всполошилась? И вообще, откуда такая бурная реакция? Ведь у меня в отношении Кевина действительно нет никаких планов. Надо взять себя в руки, иначе мои гормоны сыграют со мной злую шутку.
– Так что красоваться не перед кем, – добавил Кевин в продолжение произнесенного ранее.
Тут Ширли даже несколько растерялась.
– Что ты хочешь этим сказать?
Он улыбнулся.
– Только то, что сказал.
– Но… не понимаю… что ты предлагаешь?
– Ах ты, боже мой, что тут непонятного?! Ведь белье-то на тебе какое-то есть? Вот и достаточно!
Ширли вновь застыла, хлопая ресницами.
– То есть как… ты предлагаешь мне просто раздеться до белья?
– Ну да. – Кевин вдруг улыбнулся. – Впрочем, если хочешь, можешь и белье снять.
Едва он успел договорить, как щеки Ширли заалели как маков цвет.
– Еще чего!
– А что, – невозмутимо продолжил Кевин, – ты ведь художница, наверняка тебе не привыкать к обнаженной натуре.
Она вздернула подбородок.
– Вот именно, художница! А не натурщица. И даже если бы была ею – ты-то не художник.
– Да, – негромко произнес Кевин, стараясь не смотреть на Ширли, чтобы не выдать своих истинных мыслей, – не художник. Я вообще непонятно кто: все имею, только нет никого, кто просто помог бы мне освежиться в бассейне.
Он так горестно вздохнул, что Ширли даже стало неловко. Она не прочь была помочь, но отсутствие купальника сильно ее смущало.
Правда, черные трусики и лифчик, которые находились сейчас на ней, являлись комплектом и, если бы не кружева, вполне сошли бы за купальник. Так что…
– Ну ладно, согласна, – сказала она, удивляясь собственной храбрости. – Раз ты готов терпеть меня в белье, то… пеняй на себя. – Что мне его стесняться? – промелькнуло в ее мозгу. Через месяц мы разойдемся в разные стороны и даже не вспомним о каком-то там бассейне.
Тем временем Кевин втихомолку усмехнулся, подумав: я, золотце, готов терпеть тебя не только в белье, но и без такового!
– Кстати, можешь успокоиться, сам я тоже буду в трусах.
Услышав подобное заявление, Ширли в очередной раз на мгновение замерла, затем осторожно спросила:
