— Мы впервые за тысячелетия российской истории имеем возможность удержать наше общество от падения, поскольку отслеживаем и фиксируем все детали и все взаимосвязи. Если вы встанете в разрушительную оппозицию — мы вас сметём. Наши далёкие предки прошляпили возможность достичь вершин организованности и совершенства, сделали шажок назад — и получили гору проблем. Теперь мы имеем работоспособные ограничители и регуляторы, которые я и мои сподвижники разрушать не позволим. И прежде всего мы не позволим вам, журналистам, обманывать народ страны. Через несколько лет вся Россия будет купаться в информационном океане и нам потребуются десятки тысяч профессионалов, способных работать быстро, глубоко и качественно, за что, как вы сами понимаете и знаете, будут и соответствующие поощрения. Для тех, кто устанет и не сможет выдерживать этот ритм и темп — у нас есть широчайшая полоса «ожидания и спокойствия». Пожалуйста, концентрируйтесь на чём-то одном и работайте в привычных вам объёмах и масштабах. Захотите выступить инспекторами, контролёрами и экспертами, а также арбитрами от лица частей нашего народа — милости просим в «оппозиционную полосу». Но если вы скатитесь ниже — вся пирамида вас раздавит. — Президент сделала ещё одну короткую паузу.
— Это не надо даже доказывать. О тех листках, которые я раздала вам по поводу ваших коллег, которые кстати даже не явились сюда, что, впрочем, и понятно… Такие материалы ведутся на каждого из вас. Мы переходим к полной записи нашей российской истории и в ней будет всё — и славословие, и безразличный холодный анализ, и критика, и приговоры. Всё. Каждый из вас сможет в недалёком будущем просмотреть полный, без каких-либо купюр, отчёт о своей собственной профессиональной деятельности. Не скрою, занятие это малоприятное и весьма напрягающее. Но оно даст вам, каждому из вас и из ваших коллег, полную на сегодняшний момент возможность, крепко подумать над необходимостью сохранения прежнего курса в вашей деятельности или его изменения. Вы также знаете, что такие материалы велись на многих людей Земли и раньше самыми разными режимами. Но там был только компромат или точнее — негатив, который позволял человека уничтожить. Так?
— Да. — загудели журналисты. Знаменская подождала пока гул стихнет и продолжила:
— Я же смогу предложить вам систему, которая позволит знать не только компромат, но и обычные и весьма положительные качества и возможности каждого из вас. Я категорически против односторонности. Вы знаете мой родовой герб — три меча на щите вертикально остриями вниз и перед мечами — классические весы. Нам следует перестать шарахаться из стороны в сторону, когда шарахается только головной или только хвостовой моторные вагоны. Нам нужно научиться поворачиваться всем сразу и незаметно, но эффективно. Согласитесь, что это — намного безопаснее и естественнее. Я говорила о компромате, положительных качествах и возможностях, которые будут соединены в единую систему. Но кроме них будет информация о ваших деяниях как профессионалов — от самой первой публикации до самой последней. Если пожелаете, мы включим в систему и ваши наработки, которые до сих пор не были опубликованы. Но теперь будет писаться всё. И писаться будет полностью и по многим уровням. Раньше делались только отдельные попытки — теперь это будет система. — сказала Знаменская, обводя взглядом притихших журналистов. — а теперь я готова ответить на ваши вопросы. До десяти вечера, господа. Не позже…
Вопросов было много. Очень много. Но Знаменская отвечала быстро, чётко и аргументированно. По-другому она не умела. Ровно в десять часов, когда индикатор секунд обзавёлся двумя нулями Знаменская поднялась и прощально кивнула журналистам. Те кивнули ответно и президент покинула гостиную в сопровождении капитана Татьяны Ланской, подошедшей к дверям импровизированного прессконфзала за минуту до окончания встречи. По её спокойному лицу Виктория поняла, что никаких особых проблем нет.
— Татьяна Леонидовна, зайдёмте ко мне в кабинет. — сказала Знаменская, когда почувствовала, что капитан уже готова свернуть к лестнице, ведущей на этаж советников.
— Хорошо, Виктория Станиславовна.
В кабинете Знаменская не стала прикрывать дверь — в приёмной никого не было. Ланская подошла к столу в глубине небольшой комнаты. Президент открыла лежащую на столе папку и достала из верхнего ящика серванта небольшую коробочку.
— Капитан спецназа России Ланская. — голос её прозвучал официально. Офицер подтянулась и выпрямилась. — Решением Президента России вы переводитесь в гвардию спецназа России с присвоением очередного звания — майор специальных сил России. — Знаменская открыла коробочку, достала знак и, подойдя к неподвижно стоявшей Ланской, приколола знак на лацкан. — Благодарю вас за службу.
— Служу России. — Ланская козырнула.
— Ну а теперь давайте без чинов, госпожа гвардии майор. — улыбнулась Знаменская. — Есть предложение — возглавить сеть армейских информационных центров, входящих в формируемую систему Информцентров России. Кроме вас с этим лучше никто не справится. — Знаменская села в свое рабочее кресло и жестом указала на кресло стоявшее напротив стола. — Каково ваше мнение?
— Разрешите подумать до завтра, госпожа президент?
— Хорошо. — Знаменская кивнула. — Ответы на возможные вопросы здесь. — она взяла из открытой папки конверт и протянула его новоиспечённому майору. — Любое ваше решение я пойму и приму.
— Разрешите идти?
— Идите, Татьяна Леонидовна. Спокойной вам ночи.
— Спокойной ночи, Виктория Станиславовна. — капитан вышла. Виктория углубилась в работу, пододвинув к себе несколько пухлых папок.
Вторая Знаменская. Адриан Орлов
— Виктория, ты слишком много работаешь. — раздался такой знакомый голос и мягкая ладонь коснулась её руки, державшей стилус. — Выдержать сегодняшнее награждение, прессконференцию в двух частях да ещё и встречу с нашими зваными гостями. — твоё обычное рабочее меню. Но мне это меню уже не нравится.
— Андриан, — Виктория не стала оборачиваться. — Я работаю. К тому же надо просмотреть ещё материалы по завтрашнему награждению. Я не хочу это переносить в жилой сектор Президент-Холла. Садись рядом, может, подскажешь чего.
— И подскажу, Викта, — Андриан Николаевич Орлов, гвардии полковник Специальных сил России сел на бесшумно придвинутый к столу табурет. — Что ты удумала? Награждать меня? Зачем?
— Как зачем? Норматив ты выполнил? Выполнил. Так что изволь принять награду, как ты любишь выражаться «на общих основаниях». Вот если мне придётся награждать тебя вне обычного церемониала — на это обратят весьма пристальное внимание.
— Ну ладно. — согласился Андриан. — Вижу, ты закончила с текучкой. Давай просмотрим наградные сводки…
— Давай.
Они углубились в чтение коротких характеристик.
— Сорок человек. Не меньше, чем сегодня. — проговорила Знаменская.
— Ты назначила на десять?
— Да. Как у тебя с завтрашним графиком, Андрин?
— Какой у тебя радиус? — уклонился от ответа Орлов и президент поняла, что у её главного друга образовалось окно в весьма плотном расписании.
— На этот раз я не смогу охватить север, придётся, к огромному сожалению, ограничиться Поволжьем. — сказала Виктория, вызывая на проекционную стену карту регионов России. — Жаль, но придётся действовать избирательно.
— Ничего не жаль, Вита. Всем превосходно известно, что ты не можешь быть везде и всюду. Да и Поволжье для нас важно. Там немало проблем и вопросов. Твой визит туда поможет службам в других регионах сориентироваться, учесть необходимые поправки и, привязав к местным условиям, осуществить исправления и корректировки вполне профессионально.
— Спасибо, Андрин. — Знаменская поцеловала его в щёку и прижалась к широкой груди мужа. — Твой сюрприз удался. На транспортном рейсовом военном самолёте летел?
— Ну куда же мне деваться от жены, которая, будучи врачом, гоняет на истребителях не хуже первоклассного пилота. — улыбнулся Андриан Геннадьевич. — Ты ошарашила Ланскую по полной программе. Она думала, что до звания ещё два года.
— Она выполнила норматив майора три дня назад, а норматив гвардейца подтвердила в третий раз на тренировке шесть дней назад. Я не хочу объясняться с Инспекцией по кадрам, поскольку у меня нет никаких мыслимых и немыслимых оснований не присваивать ей звание и не переводить в гвардию специальных сил России. — ответила Знаменская. — Небось отмечают до сих пор…
— Угу. В её комнате уже четверть часа — смех и музыка. Татьяна Леонидовна играет на гитаре, а поёт — сам стоял три минуты и слушал.
— Аплодисменты были?
— Весьма похожие на овацию. — Андиан обнял жену покрепче. — мы закончили со сводками?
