До какого же свинского состояния мы дошли, если занятия сексом десятки лет именовали занятиями любовью. А удержать ненасильственным путём пары вместе на протяжении минимум тридцати лет мы не умели и не могли почти повсеместно. И ведь не задумывались о том, что за это будет необходимо весьма солидно заплатить. Не задумывались. Не задумывались, потому что подсознательно, но весьма превратно понимали, что наши предки уже во многом заплатили за наши сегодняшние и завтрашние художества. — Знаменская вышла из своего рабочего кабинета и свернула к лестничному блоку, выводившему к автотранспортному терминалу Президент-Центра. — Сколько же нам придётся чистить себя от этой непотребщины, сколько лет… Не дай бог, если в обычном режиме нам на это потребуется столько же веков, сколько мы художествовали… А ведь вполне рабочий вариант, если взять вторую треть возможностей и прогнозов. Сломать бы эту тенденцию…»
Вторая Знаменская. Память
(продолжение)
— Госпожа президент, машины готовы. — доложил подошедший капитан-водитель, оторвав Знаменскую от размышлений. — Ваш выбор?
— «Чайка», господин капитан, белая, универсал.
— Хорошо, госпожа президент. — мастерски водивший любые транспортные средства офицер не удивился выбору президента. — Цветы уже приготовлены. Выбор?
— Я сама выберу для каждого мемориала. — ответила Знаменская, кивая открывшим входные двери шлюза сержантам спецназа. — Идёмте.
— Да, госпожа президент.
Оказавшись в салоне, Знаменская взяла из огромной корзины, занимавшей весь грузовой отсек, несколько гвоздик и переставила их в вазочку, прикреплённую к стойке салона.
— Володя, вот план маршрута. — она достала из кармашка развернувшийся пластиковый лист. — И, пожалуйста, не гоните. Я должна о многом подумать, время у нас будет в достатке, так что постарайтесь на перегонах не скоростить.
— Хорошо, Виктория Станиславовна. — водитель кивнул и прикрепил план на пюпитр рядом с сенсорами управления. — Я закрываю двери?
— Да. И приточную вентиляцию поставь пожалуйста в прямой естественный режим. Кондиционер не нужен. Пока ещё можно.
— Хорошо. У нас после мемориалов — резиденция в Завидово?
— Да. Туда мы попадём в лучшем случае в четыре часа дня, Володя.
— Понимаю. — капитан включил двигатели. Зашелестел воздух в щелях декоративных решеток системы кондиционирования. — Трогаемся?
— Да. Вперёд. — Виктория Станиславовна откинулась на диване и расслабилась, возвращаясь к своим размышлениям. В этот раз она ехала в полном одиночестве. Кроме водителя в машине никого не было и её сопровождали всего трое мотоциклистов — один спереди и два сзади. Зная, что если её вознамерятся убить, то убить смогут, Виктория уже давно примирилась с подобной перспективой и сделала то, что сделать хотела уже давно — предельно сократила число сопровождающих.
Вторая Знаменская. Понять и преодолеть недовольство.
Поездка по мемориалам её вымотала и весь недлинный путь в Завидово она продремала в той же самой «Чайке». Пустая корзина была прикрыта покрывалом и только три гвоздики по-прежнему пламенели в вазочке, но теперь уже — на столике, в специально предназначенном для цветов углублении. Машина вкатилась в ворота внешнего периметра резиденции и Виктория очнулась.
— Виктория Станиславовна. Приехали. Резиденция «Завидово». - водитель взглянул на президента в зеркало «заднего вида».
— Хорошо, Володя. — Знаменская поправила причёску.
— Мне в гараж? — водитель выключил двигатели.
— Нет, пусть машина ждёт здесь. Выберите себе сменщика и пригласите его. — президент поправила цветы в углублении столика.
— Можно Степана Ротмистрова, капитана?
— Согласна. У него как раз по графику сегодня дежурство. Поговорите с ним и оба будьте готовы. Можете взять ещё одного сменщика. Сами выберете.
— Хорошо. Вас проводить до этажа?
— Не надо, спасибо, Володя, я сама. Мне о многом подумать надо. — Виктория открыла тяжелую дверцу и вышла, кивая подскочившему подполковнику — начальнику внешней охраны резиденции. Выслушав его доклад, она кивнула. — Благодарю. Вы свободны. — и жестом отказалась от сопровождения, открыв дверь входного шлюза резиденции. Выслушав доклад подошедшего капитана — начальника внутренней охраны резиденции, она кивнула и поднялась на второй этаж, именуемый президентским.
Через несколько минут она закрыла за собой двери президентской квартиры и опустилась в мягкое кресло, стоявшее в глубине гостинной у старинной лампы с тканевым абажуром, украшенным коричневатой длинной бахромой. Её глаза закрылись и она погрузилась в чуткую дремоту, обрабатывая ту информацию, которую сегодня получила во время поездки на мемориалы и встреч с россиянами.
По заведённой традиции президент России не прятался в таких поездках за спины сотрудников охраны, а Знаменская вообще в этот раз никакой охраны с собой не взяла — её сопровождал только старший лейтенант — мотоциклист, командир тройки мотоциклистов конвоя. Она знала, что лёгких вопросов ей задавать не будут и лёгкими эти встречи не могут быть — страна выходила из тяжелейшего периода. Но ещё там она почувствовала, что впереди её ждёт проблема, решать которую придется не когда-нибудь в будущем, а очень скоро, быть может даже сегодня. И потому она не отпустила уставшего водителя, попросив его подобрать надёжного сменщика и не одного, а двух. Она заранее знала, что такая просьба будет правильно истолкована и кроме сменщиков в машине окажутся спецназовцы числом не меньше четырёх и по уровню подготовки — не меньше чем гвардейцы.
Ещё в дороге в резиденцию Владимир правильно понял усталость президента, дремавшей на мягком диване совсем не от излишней мягкости. Он знал от сопровождавшего её по мемориалам старшего лейтенанта-мотоциклиста, что она ответила на тысячи вопросов и встретилась лицом к лицу со многими людьми — от весьма спокойных до самых раздражённых и агрессивно настроенных.
Попросив себя расслабиться, причем предельно, Знаменская уснула в том же кресле.
В шесть вечера её чуткий слух стал беспокоить неясный гул, проникавший даже сквозь полуотключённую звукоизоляцию президентской квартиры. Открыв глаза, Знаменская напряглась, привычно сбрасывая расслабленность и фиксируя мелодию настенных часов. Её сознание, отфильтровав гул, выделило среди него полезную информацию и, пока женщина поднималась на ноги и поправляла покрывало на кресле, мозг уже выдал данные на «экран памяти». Выпрямляясь, президент уже знала, что резиденция находится в плотном кольце возмущённых людей и они вполне могут преодолеть забор и оказаться у стен комплекса за какие-то секунды.
— Госпожа президент. Резиденция в осаде. Ваш выбор? — ожил динамик на столе.
— Слушать, писать всю видео — и аудио-информацию в полном объёме с истинными таймкодами, фильтровать возгласы и крики, определять цели и возможные методы. — бросила Знаменская в бусинку наплечного спикера. — Оружие — не применять и наизготовку — не брать.
— Есть. — донесся голос начальника гарнизона резиденции — полковника спецназа Казанцева. — Доклад через три минуты.
— Жду. — Знаменская включила экраны и вызвала программу «покамерного» просмотра периметра и окрестностей. Её опасения подтвердились. Выйти и выехать из резиденции теперь не представлялось никакой реальной возможности — вокруг стояли тысячи людей. Можно было, конечно, вылететь — возможности имелись, но Знаменская, изучая внимательным взглядом изображения на экранах, сразу отмела подобную возможность.
— Восемь тысяч человек вокруг резиденции. — донеслись первые слова доклада начальника гарнизона. — Женщин — …., детей — …, мужчин — …, стариков — …. Основное требование — они желают видеть вас. Второе требование — они желают говорить с вами. Нарушать периметр пока не хотят, ждут, но могут это сделать.
— Выявить зачинщиков, подстрекателей и проводников настроения. — сказала Знаменская. — вывести мне на шестой экран их расположение.
— Сделано, президент. — донесся ответный доклад. — на экране.
— Вижу. — Знаменская вгляделась в точки на схеме. — Дайте мне на боковые экраны инфо по ним. По каждому. Их всего тут шестьдесят человек. Так что давайте по три страницы сразу.
— Есть.
— Вижу. — Знаменская углубилась в чтение.
— Разрешите отодвинуть их от ограды?
— Они сами отойдут. Распорядитесь, чтобы они дали возможность уйти женщинам, старикам и детям. Проследите, чтобы их при выходе не задавили в такой толпе. — проговорила Знаменская.
— Хорошо.
На экранах было видно, как сотрудники резиденции в гражданском говорят со стоявшими ближе всех к ограде организаторами. Те пошептались со своими помощниками и через считанные минуты по нескольким коридорам толпу стали покидать многие старики, женщины и почти все дети.
