— Это смотря для чего натаскивать. Я вот, например, был на днях в стриптиз-клубе «Золотая тайна». Оставил там за один вечер почти всю свою зарплату, но не жалею, потому что впечатлений набрался на гораздо большую сумму. Там, знаете ли, девушки не танцуют на шестах, а устраивают шоу с раздеванием с участием собак.
— Знаю, я видела, — кивнула Аглая, сообразив, что он неспроста начал с ней этот разговор. Да и в «Золотой тайне» оказался вряд ли случайно.
— Доводилось там бывать? — вскинул он брови. Но Аглая поняла: ждал, признается она или нет.
— У меня там парень работает охранником, — кивнула она.
— А одна вы были, или с Аллой Георгиевной?
— Бывала и с ней. Зачем упускать возможность, если таковая есть?
Следователь задумчиво покивал, отвечая скорее на какие-то свои мысли. Потом заметил:
— Кстати, тот шприц, что вы мне дали, Аглая. Будь я старым и очень богатым извращенцем, видевшим стриптиз в «Золотой тайне», я бы, возможно, захотел посмотреть его в несколько ином виде, и внес бы в это зрелище свои коррективы, сделав собаке укол, вызвавший у нее приступ немотивированной агрессии. Вы, случайно, не в курсе, были ли недавно в «Золотой тайне» несчастные случаи с участием стриптизерш? Возможно, вы узнали о таком именно от Аллы Георгиевны?
— Чего не знаю — того не знаю.
— А знакомых у вас среди тамошних стриптизерш не имеется?
— Близких — нет. Так, издали рукой помахать.
— Жаль. Ну что же, буду искать другие источники информации. Моя версия на сегодняшний день такова: шприц вам дала действительно Алла Георгиевна. А подобрала она его, когда стала случайной свидетельницей внесенной в стриптиз коррективы, описанной мною выше. Конечно, это происходило не всенародно, а где-то при закрытых дверях. Не знаю, как там оказалась в неурочный момент Алла Георгиевна, но предполагаю, что устроителям данного шоу это не понравилось. Возможно, она попыталась их шантажировать этим шприцом, не зря же спрятала его не у себя дома, а у вас. И ее решили убрать с помощью все той же собаки. Правдоподобно?
— Не знаю. Возможно.
— Ну хорошо, тогда последний вопрос: скажите мне имя вашего парня?
— Гена.
— О! Вот уж не подумал бы на него! Человек с весьма богатым криминальным прошлым. Вам об этом известно?
— Этот вопрос — сверх обещанного вами последнего, — напомнила Аглая. — Хотя, я уже как-то признавалась, что имею свойство притягивать к себе криминальные элементы.
— Аглая, вы ходите по лезвию, — вздохнул следователь, прощаясь с ней, как она уже догадывалась, не в последний раз.
Так как он проводил ее почти до самого подъезда, Аглая вскоре была уже дома. Застала Ромку листающим старые альбомы с фотографиями — очевидно, ночной разговор с Геной пробудил в нем немало воспоминаний.
— Вот ты чем занимаешься? — улыбнулась Аглая, вешая в прихожей сумку. — Есть у нас что-нибудь в холодильнике? У меня сегодня просто нет сил на то, чтобы что-то готовить.
— И не надо, без того полхолодильника заставлено, — Ромка посмотрел на нее. Взгляд был какой-то затравленный и виноватый. — Отдыхай. Ты сегодня одна?
— Как видишь, — Аглая прошла в комнату, подняла несколько оброненных Ромкой фотографий. Снимки были сделаны лет пять назад, но какая пропасть пролегла между той и этой жизнью! На тех фотографиях Ромка с Аглаей стояли в обнимку, в ветровках и со шлемами, на фоне мотоцикла. Прекрасный байкер, Ромка и свою сестру учил ездить. И в свое время Аглая неплохо водила Ромкин мотоцикл. Гораздо выше среднего уровня. Но после аварии с братом так больше и не осмелилась сесть за руль. Не боялась, просто что-то удерживало. И с тех пор красивый, могучий байк одиноко стоял в гараже. Молча вложив фотографии в альбом, Аглая присела перед Ромкиным креслом и уткнулась в его тело лицом. Он так же молча положил руку ей на голову, пропуская между пальцами пряди волос. Потом тяжело вздохнул:
— Айка ты, Айка. Устала?
— Устала, — согласилась она. — Хорошо хоть вечерних заказов сегодня не было.
— Хорошо, — он снова помолчал. А потом спросил: — Айка, скажи, как же все-таки это случилось с Аллочкой? Ты знаешь?
— Ромка, ну хоть ты меня не мучай, я только недавно рассталась со следователем. У него есть версии, но мне они не по душе.
— Так это был несчастный случай? Или все-таки нет?
— Если бы это было известно, следак не копался бы сейчас в деталях.
— Ну, а ты как считаешь?
— Я считаю, что всего этого должно было случиться. Я все еще не верю в то, что это произошло. Ну не терзай меня, Ромка, пожалуйста.
— Я не просто так это делаю. Многое я бы отдал за то, чтобы знать все наверняка.
— Все равно уже ничего не изменится, и Аллочку мы не вернем.
— Не вернем, конечно. Но… — Ромка задумался, потом спросил: — Айка, как много у вас с Аллой было общих знакомых? Где вы вообще с ней бывали вместе?
Это все следователь, поняла Аглая. О чем он спрашивал Ромку, когда приходил? О его старых криминальных связях? И навел брата на мысль о том, что в этой среде и у Аллочки могли быть знакомые? Похожие мысли Михайлов высказывал и Аглае, когда они разговаривали возле церкви. Ромке он наверняка задавал более конкретные вопросы, может быть, даже называл какие-то имена. Наверняка знакомые брату, иначе бы он так не встревожился.
— Обычно мы с Алкой встречались без знакомых, вдвоем, — ответила она. — Ты же знаешь, мы с ней очень разные, и жизнь у каждой была своя. Я до сих пор не понимаю, что нас так тянуло друг к другу. Просто мне очень хотелось иметь сестру, а у Алки из родни так и вовсе никого не осталось. Вот, наверное, это… Когда мы встречались, нам хотелось побыть с глазу на глаз, поговорить по душам, а посторонние только мешали.
Ромка взял Аглаю за подбородок, приподнял голову и заглянул ей в глаза. Но Аглая так устала за день, что даже допрос с пристрастием выдержала бы, не моргнув. Накрыла руку брата своей, погладила, а потом, мягко высвободившись, поднялась. Она и сама не отказалась бы задать Ромке несколько вопросов. Только он ей по-прежнему не ответит, а значит, нечего и будоражить его, поднимая эту тему. Отдохнет, обдумает все, и будет выяснять все без его помощи.
— Айка! — окликнул Ромка, когда она выходила из комнаты. — Ну, хотя бы выслушать-то ты меня можешь? Следак между делом спрашивал, во сколько ты вернулась с работы в день Алкиной смерти, как выглядела. Сегодня вы на эту тему говорили?
— Нет, — удивилась Аглая, не понимая, к чему он клонит.
— Слава богу! А то я не успел тебя предупредить. В общем, насколько мне не изменяет память, с работы ты вернулась не позднее привычного, и вид у тебя был вполне нормальный. Так?
— Да, наверное, — согласилась Аглая, делая шаг назад, к брату. — А что?
— Нет, ничего. Просто он меня спросил — я ему ответил. Подробнее мы об этом после поговорим. Завтра, когда ты отдохнешь.
13
Утром Аглаю разбудила трель домофона.
— Кто там? — спросила она, с раздражением ожидая услышать очередное: «Пустите в ваш подъезд, газетки разложить». Но в ответ совершенно неожиданно прозвучало:
— Айка, это я, Гена.
Аглая открыла. Сомневаться в том, что это действительно Гена, не приходилось — его низкий голос трудно было спутать с чьим-либо еще. Но с чего ему вдруг вздумалось приехать? Да еще с утра? Долго гадать Аглае не пришлось: энергично поднявшись по лестнице, Гена появился в дверях. И тут же выдал:
— А я за вами.
— То есть как это? — не поняла Аглая.
— Так вот, — Гена перевел взгляд на Ромку, проснувшегося сегодня раньше Аглаи и уже одетого. — Поехали, брат. Айка твои ремни-подушки захватит, а я тебя самого.
Ромка лишь головой замотал в ответ, лишившись дара речи. Но отвязаться от Гены оказалось не проще, чем остановить несущийся поезд.
— Никаких возражений! — пробасил он, шагая из прихожей к Ромке в комнату. — А то у меня шашлыки в багажнике стухнут, пока я тут с вами спорю. Айка, бери купальник и полотенце, поедем на море. А ты, брат, обхвати меня сзади руками за шею, я тебя в машину отнесу. Уедем в такое место, где нам никто не будет мешать. Ну, а если помешают, — Гена шутя повел своими могучими плечами, — сами будут виноваты.
Он повернулся к Ромке спиной и присел перед ним. И то ли этот напор так подействовал на Ромку, огорошенного внезапным появлением гостя, то ли услышанное заветное слово «море», но больше спорить он не стал. А Аглая кинулась экстренно переодеваться, на ходу прихватив с собой необходимые вещи.
Привез их Гена, как и следовало ожидать, не на один из шумных городских пляжей, а на пустынный и дикий берег. Высаженный на свои подушки, Ромка с шумом, судорожно втянул в себя морской воздух. И закрыл глаза, крепко стиснув зубы. Давая ему время прийти в себя, Аглая с Геной занялись костром для шашлыков. Но когда собранные на берегу дрова запылали, весело потрескивая, Гена обратился к Ромке:
