напутствием: Верь и люби…
Зов церковки древней негромкий и нежный.
Узорами зимними город увит.
Прими, помоги! Маловерный и грешный,
быть частью хочу! — гулко сердце стучит.
Январской мистерии тайна святая:
Младенец, Мария, волхвы и дары…
Пусть снова и снова в душе расцветая,
о, Боже, восходят заветы Твои!
Мой город любимый, безверьем не тая,
традиции правит, молитвы творит.
Поля и леса без конца и без края…
Звезда Рождества над Россией парит.
Владимиръ святЫй ликом в сердце горит.
Лицей
Октябрьский вечер. Старый, дивный особняк.
Летают шумной стайкой лицеисты.
У арки древний дуб, таинственный добряк,
внимает веку. Месяц серебрится.
Под этим древом был я дерзок, счастлив, юн:
бурливой жизни краткий миг-отрезок
калил характер — бесшабашен, резок…
Дарила alma mater свет, тепло, приют.
След прошлых лет уж виден в мыслях и лице…
Какие радость и восторг творил лицей!
Любви, учёбы, спорта, знаний годы
растили терпеливо, чутко всходы.
Живи и процветай, священный дом наук,
любимый мой и новых поколений друг!
Фатьяновский праздник. Вязники. Стихи
Алексей Иванович Фатьянов.
Сорок лет… Как мало жизни спел!
Соловьиной песнею с тальянкой:
«Родиной», «Крылечком» и «Полянкой»
заслужить любовь людей успел.
Как просты родные, звонки песни!
На сердца ложатся с первых строк.
Вязниковский наш шальной кудесник.
Века прошлого и нового ровесник –
выпал соловью короткий срок.
В песнях милых, искренних и добрых
свет, любовь, надежда, вера, даль,
неба, Клязьмы синие просторы,
ритмов, рифм богатые узоры,
радость, шутки, смех, война, печаль…
Алексей Иванович Фатьянов.
Ярок след! Как много жизни спел!
Стих, душа твои летят «Тальянкой»!
Вязниковской солнечной полянкой
ты Россию всю объять успел!
С доброй вязниковскою полянкой
всей России сердца песню спел!
Город Владимир. Старенький аптекарь
Старая аптека. Городок над Клязьмой.
Стены помнят времени прошедшего черты.
На прилавке склянки, банки пьявок, грязей,
мерка, пестик, ступка, порошки, весы.
Старенький аптекарь, чистенько одетый,
аккуратный, хОленый, на цЭпочке часы.
Предлагает громко эликсир заветный
молодости вечной, расписной красы.
Дедушка приятный с добрыми глазами,
милая улыбка, борода, усы:
Девушки и юноши, и господа, и дамы
эликсир волшебный дИвнейшей росы
прикупите! Дёшево! Да будет радость с вами.
Молодости, свежести рецепты так просты.
Старая аптека. Городок над Клязьмой.
Старичок аптекарь дарит всем мечты.
Мой Владимир держит дивной крепкой связью…
Чтоб вернуться снова, прикоснись и ты.
Курлово. Стихи
Притаились в лесах и болотах Мещёры
мой посёлок родной, моя Родина, дом,
соловьиные песни, луга и просторы,
и «Мальцовская гута» с тяжёлым трудом.
Здесь живут: моя Русь с глухариной зарёю,
радость, вера, любовь, синеокая даль,
тепловозный гудок над трубой заводскою,
буйной юности смех, добрых улиц печаль.
Деревянная церковь хранит православный
преподобного старца смиренный завет
дух стяжать и любить. Жизни дар самый главный –
верой сердца лелеять Божественный свет.
Снятся Курлово, скромной Отчизны посёлок,
старой улицы детства отеческий дом,
через Насмур до боли знакомый просёлок
и грибные места за тенистым прудом,
тихий лес под морозной, январской вуалью,
предосенняя грусть, лета знойного гром,
плечи мамы под тёплой цветастою шалью
и журавль за окном с проржавевшим ведром.
Я желаю тебе, островок мой мещёрский,
чтоб опять благодать разлилась над тобой,
чтоб заводчик Мальцов и директор Капёрский
созерцали из далей вновь век золотой…
Притаились в лесах и болотах Мещёры
моя Родина, ветхий, отеческий дом,
соловьиные песни, синь неба, просторы,
и стекольный заводик с тяжёлым трудом.
* * *
Вечность дышит Небес над родной стороною,
зори мирно плывут, ветры песни поют…
Родом в род память вечна. Сосной вековою
обретёт здесь душа злачный, тихий приют.
Курлово — росинки капля
Курлово — росинки капля
на Златом Кольце Руси!
На лугу у речки цапля
пьёт туман… Слегка грустит
дом отеческий в проулке.
Солнца дар — мещёрский свет –
с неба розовой шкатулки
шлёт рассветный мне привет.
Соловьиной песней звонкий
одарил родимый лес.
Зов рожка пастуший громкий
манит клад открыть чудес:
земляника и малина,
и черника, и грибы…
Помню, девочка Галинка
вон из старой той избы
в детстве убегала в сени,
лишь завидев грибников…
Только вётел ветхих тени
помнят сказки прежних снов.
На Златом Кольце России
капли курловской росы:
вешний трепет, морок зимний,
осень-грусть и гром грозы.
Курлово. Восьмилетка родная моя
Восьмилетка, родная моя!
Детства дом, бесшабашная юность.
Тополя у крыльца не стоят.
Память курловской грустью проснулась.
Класс талантов большой, озорной.
Валентина Петровна директор.
Вне уроков штрафной — под конвой
заставляла смотреть нас проектор.
За углом покурить до звонка,
ущипнуть ли под партой соседку,
муху мячиком сбить с потолка,
бросить кнопку на стул иль конфетку?
Красный здания старый кирпич,
окна новые классов, спортзала.
Нам в портрете когда-то Ильич
путь рукой указал с пьедестала.
Долгий, дальний, свободный полёт.
Снова встретились мы, восьмилетка.
Мне казалось: удача зовёт…
Жизнь распята: то поле, то клетка.
Педагог твой, соседка моя,
что за партой давала мне сдачи,
провожая в чужие края,
пожелала здоровья, удачи.
Детства, юности милый мой дом.
Поцелуй перемены последней.
Я оставлю дела на потом,
мимо школы пройдусь восьмилетней.
Мир хрустальный
Мой тихий край родной Мещёры –
где в речке Гусь закаты дремлют.
С МальцОвской гУты дело, спорясь,
живёт стекольным светлым веком.
Как Солнце, шар из пЕчи вынут
рукою мастера умелой:
горит, живёт, трепещет, пЫшет
огнём и жаром мысли дерзкой.
Какая радость! Наслажденье
увидеть, как родится чудо:
вращаясь, ожила, бледнея,
хрустальной вазы тонкой муза.
Как музыкант, играя, мастер
колдует шариком хрустальным,
волшебной флейтой выдувая
прекрасный образ… Время тает.
Оно остановилось: детство
вернулось памятью из пЕчи;
как раньше. Будто снова дед мой
хрустальный дар в руках лелеет.
Спасибо мастерам стекольным
за жизнь, что наполняют сказкой
родной земли, Мещёры доброй,
за труд нелёгкий, мир хрустальный.
Крестопоклонная неделя. Нарма
Крестопоклонная неделя.
Креста Воздвижения храм.
С дождём последние метели.
Туман у снега блеск украл.
Темнеют купола без звона.
Приход до лета невелик.
Лишь сосен мартовского стона
над Нармой бьётся грусти вскрик.
Мещеры добрый мир — Отчизны
святые, дивные места.
Сияет в недрах русской жизни
Неистребимый знак креста:
Небес, земли соединенье –
Спасителя великий дар –
надежда, выбор и лишенья,
смертельный духам тьмы удар.
Темнеют окна в стенах. Брошен
старинный, чудный Церкви дом.
Не виден праздник. Запорошен
весенним снегом храм с крестом.
Надежда кружит над лесами:
вернётся в небо
