– Я не могу связаться с Джоанной, – доложил Жеребец, когда Эйден вернулся к оставшимся семи воинам и их роботам.
– Я тоже не могу. На радаре нет изображения ее машины, воут?
– Ут. Где бы она ни была, из-за помех ее нельзя обнаружить даже при помощи электроники. Ты знаешь, Хорхе, как это бывает. Здесь нельзя доверять приборам. Если они говорят, что тебя атакуют, это, скорей всего, означает лишь, что «шею» боевого робота грызет древесная пума. Если они показывают, что машина летит...
– Жеребец, избавь меня от лекции о причудах природы. Главное состоит в том, что мы не можем обнаружить командующего нами офицера, воут?
– Ут. Что автоматически делает нашим командиром тебя. Вновь нашим командиром, Хорхе.
– Согласен.
– Не могу сказать, чтобы я сожалел об этой перемене. И, должен отметить, бесплодные поиски Джоанны ни к чему не приведут.
– Если она осталась прежней яростной бесовкой, то выберется и из такой переделки. Но у нас есть более неотложное дело. Мы должны вернуться на станцию.
– Вот уже достаточно долго в небе над нами не полыхает зарево сражения. Может быть, оно кончилось?
– Я надеюсь, что нет. Давай выбираться отсюда.
Если не считать часового-Элементала Клана Волка, которого Ланж быстро обезоружила и придушила, для нее путешествие через поле боя оказалось простым. Она чувствовала, что Волки сейчас заняты составлением новых планов сражения. В штабе командного звена явно шла работа. Воины беспрестанным потоком входили в геодезический купол и выходили из него. Совсем рядом валялись обломки роботов. Их, а также человеческие останки собирали воины обеих сторон. Сейчас было время перемирия, которое заключили Радик и Першоу на один час.
Дойдя до Кровавого болота, Ланж спустилась со склона на черную маслянистую поверхность. Зайдя чуть подальше, она надела специальные очки, снабженные определителем магнитных и тепловых аномалий, и осмотрелась. Этот определитель действовал на очень небольшое расстояние, но на болоте работал более точно, чем те, что стояли в боевых машинах. Устройство сильно облегчало путешествие пешком через топь.
Двигаясь быстро и целенаправленно, Ланж прошла около километра и наткнулась на двух подбитых роботов. Водители их покинули. Роботы, как два сраженных сказочных великана, лежали в воде. Однако виднелся слабый, но ясно различимый тепловой след от другого робота. Непрерывной линией он уходил дальше в болото.
Ланж двинулась по следу. Прошло около получаса; по мере того как она продвигалась, след становился все отчетливее. Неожиданно Ланж вышла на открытое пространство, которое пересекала запутанная сетка тепловых линий. Пройдя через странный участок, Ланж увидела явственные полосы, оставленные подразделением роботов, – кажется, из семи или восьми единиц, – направлявшихся в сторону Глорианской равнины. Продолжая идти в этом направлении, машины попали бы прямо в лапы Волков. Ланж должна была предупредить их.
Во время бега она сосредоточивала все внимание на тепловых знаках, становившихся все ярче по мере того, как Ланж приближалась к оставившему их подразделению. Рост позволял ей хвататься за непомерно длинные ветки деревьев и использовать их для продвижения вперед. Она совершила несколько впечатляющих прыжков через бездонные ямы с черной водой.
Вдруг она совершенно ясно различила звуки работающих моторов. Где-то рядом роботы расчищали себе дорогу среди деревьев. Она знала, что сейчас увидит подразделение. Сняв очки, Ланж, не останавливаясь, повесила их на ремень.
Пробегая под высоким деревом, она услышала, как над головой зашелестели ветки. Даже не глядя вверх, Ланж почувствовала какое-то движение в воздухе – будто кто-то стремительно на нее летел. Ланж потянулась к лазерному пистолету, своему единственному оружию, но опоздала. Древесная пума, тяжело приземлившись ей на плечи, бросила Ланж в темную зловонную воду.
15
Жаль, что водители боевых роботов и Ланж со своими ОМТА-очками придавали такое значение показаниям приборов. Больше доверия собственным глазам, показывавшим естественную картину мира – и они с легкостью нашли бы Джоанну. Оранжево-красный аварийный свет, льющийся из кабины, был виден посреди темного болота за сотни метров. Если бы кто-нибудь подошел поближе к этому сиянию, распространявшемуся с десятиметровой высоты, то он бы даже увидел Джоанну, пытавшуюся через смотровую щель различить что-нибудь в кромешно-угольной тьме.
– Мы можем попытаться выбраться и пойти пешком, – предложил Кочевник.
– Ты шутишь? В таком состоянии ты и по ровной земле вряд ли сможешь ходить.
– Оставьте меня здесь.
– Сделала бы это с радостью, однако я не ориентируюсь в этом месте. Я не знаю, какие опасности и ловушки могут подстерегать нас, так что лучше не покидать машину просто из-за того, что «нога» застряла в трясине. Особенно сейчас, когда идет бой и требуется вся наличная техника.
– Тогда почему вы не, пытаетесь вытянуть его «ногу»?
– А что, по-твоему, я делала? Я думаю, она зацепилась за какую-то здоровенную корягу в иле. Вдобавок, кажется, еще в чем-то запуталась.
– В чем?
– Если бы я знала, то сказала бы.
Свет внутри кабины замигал, но не потух. Джоанна сжала кулак и ударила в бортовой иллюминатор.
– Все из-за этого проклятого недоноска Эйдена. Из-за него мы сели на мель. Он обдуманно оставил нас, чтобы командование вернулось к нему. Я убью его при первой же возможности.
– Как? Здесь нет Круга Равных. Я слышал, он вам об этом сказал. И вы, капитан Джоанна, несмотря на ваш тяжелый характер, не убийца.
– Не надо быть таким самоуверенным, Кочевник. Я могу попрактиковаться на тебе.
Почувствовав нешуточную угрозу в ее голосе, Кочевник замолчал. Она бы не убила его, но могла – он знал по опыту – сильно избить. Его рук? то и дело пронзала пульсирующая боль, и он вовсе не желал дополнительных увечий.
После долгого, тягостного молчания, прерываемого только странными воплями и другими непонятными, порой какими-то едва ли не сверхъестественными звуками, доносившимися с болота, Джоанна наконец проговорила:
– Мы должны заставить машину двигаться.
– Вы опять попытаетесь вытащить «ногу»?
– Нет, я хочу спуститься вниз и распутать ее.
– Прямо там? В темноте?
– У меня есть фонарь.
Кочевник не знал, что и сказать. С одной стороны, храбрость этой женщины восхищала его, с другой, если она потерпит неудачу и с ней что-нибудь случится, он так и останется сидеть в кабине один, беспомощный, с больными, покалеченными руками. Кстати, с его ногами тоже было далеко не все в порядке.
Любые предостережения сейчас не подействовали бы. Джоанна явно не ждала его одобрения, она быстро вытащила какую-то веревку и фонарь из шкафчика с инструментами. Затем, даже не попрощавшись со своим техником, она рывком открыла люк, ведущий из кабины, и нырнула в темноту.
Кочевник напряженно вслушивался, пытаясь из множества других звуков выделить стук каблуков о железо. Он почти ничего не услышал – только несколько раз что-то звякнуло, затем донесся отлично вписывавшийся в болотную какофонию голос Джоанны. Она люто выругалась.
Помогая себе все еще сильно болевшей правой рукой. Кочевник сумел выбраться из своего кресла. С трудом дотащившись до смотровой щели, он взглянул вниз. Там был виден только свет фонаря Джоанны: огонек раскачивался и мигал.
В какой-то момент Джоанна потеряла равновесие и чуть не упала. Она висела на веревке, прикрепленной к полевому подъемнику на левой стороне машины. Держась за веревку одной рукой, другой она потянулась к росшему рядом с роботом дереву. Но ее рука наткнулась на что-то мягкое, скользкое и губчатое. Вероятно, это была какая-то разновидность мха или лишайника болезненно-серого цвета, паразитирующего на дереве. Вообще при свете фонаря все казалось серым: болотный туман, наверное, безжалостно пожирал и естественный, и искусственный свет.
Прикосновение к дереву и заставило ее разразиться проклятьем, которое она не употребляла со времени жизни на Железной Твердыне, когда она служила офицером-инструктором в учебном Центре. Успокаивая себя и пытаясь снова ухватиться за веревку, Джоанна вызвала в памяти тот далекий день, когда так же ужасно ругалась, и с отвращением поняла, что в прошлый раз ее несдержанность тоже была вызвана поведением Эйдена. Это случилось, когда она узнала, что проделал Тер Рощах. Он убил подразделение вольнорожденных лишь для того, чтобы дать Эйдену второй незаконный шанс стать воином. Джоанна бушевала тогда чуть ли не час и разгромила свою тесную, неуютную квартирку, проклиная даже не столько Тер Рошаха и благодеяние, оказанное им Эйдену, сколько тот факт, что она сама впутана в это дело как сообщник. Ведь Рошах приказал ей найти и захватить Эйдена, а затем привезти его обратно на Железную Твердыню.
Восстановив равновесие и крепко держась за веревку, Джоанна продолжила спуск, затыкая нос и кашляя от поднимавшихся ей навстречу отвратительных испарений.
