мой ответ слегка выбил инквизитора из колеи, и заметил быстрые переглядывания ведьм.
— Проклятья — единственный дар? — впрочем, тон его не изменился ни на йоту. Видимо, профессионал.
— Нет.
— Какие ещё?
— Все тёмные и друидизм.
И снова переглядывания, теперь уже с шепотками.
— Кто определял наличие дара?
— Ректор Кхан.
— Сам?
— Да, — кивнул я.
— Почему выбрали проклятья?
— Не знаю, — пожал я плечами, впервые позволив себе отойти от простого ответа на вопрос. Формат обычной беседы, хоть и в несколько напрягающей обстановке, потихоньку стал возвращать мне утраченную было надежду на положительное разрешение этого недоразумения. — Кхан предложил мне выбрать — ну я и выбрал. Кто же знал, что у вас тут с этим так…
Я осёкся, напоровшись на заострившийся взгляд Амниса. Тот, правда, замечаний мне делать не стал, ограничился — через пару секунд сверления глазами — очередным вопросом:
— Ранее магической деятельностью занимались?
— Нет.
— В связи с магическими сущностями высшего порядка вступали?
— Нет.
— Древние артефакты, места силы находили?
— Нет.
— Укусам оборотней, вампиров, других магических существ подвергались?
— Нет.
— В интимных отношениях с представителями магических рас состояли?
— Нет.
— Почему убили тех двоих?
Я вздрогнул, поднял взгляд на спокойно изучающего меня инквизитора и чуть нервно дёрнул головой:
— Я не убивал.
— Хорошо, — не стал настаивать тот. — Вам были знакомы эти двое?
— Да, один.
— Назовите.
— Ситрий, демонолог с первого курса, вроде бы виконт.
— Понятно… — взгляд инквизитора стал острее, а я тяжело вздохнул. Следующий вопрос можно было предугадать.
— У вас были с ним конфликты?
Я вздохнул ещё тяжелее, но врать не решился.
— Были.
— Так почему вы убили тех двоих?
— Да не убивал я!
— Потише, — Амнис выпрямился, отвлекаясь от бумаги перед ним, положил перо, сцепил ладони в замок. — Это пока вопросы. Но давайте я всё же обрисую имеющиеся у нас факты. Убиты двое благородных, как минимум один из которых является учеником магической академии Карна. Рядом с их останками находятся ещё один ученик академии и преподаватель. Экспертно установлено, что в проулке пребывала также сущность не менее чем пятого класса опасности, которая при появлении мага первой категории Глушакова скрылась в неизвестном направлении. Вот только на тот момент всё было уже кончено, а значит, старшего преподавателя академии можно из числа подозреваемых исключить. Можно было бы исключить из этого числа и вас — ведь сущности пятого класса неимоверно опасны и действительно могут послужить причиной смерти даже сильных одарённых, — однако этому мешают два больших «но». Во-первых, тот факт, что вы совершенно не пострадали, и во-вторых, экспертно установлено, что именно ваш чрезвычайно редкий для мужчин дар к проклятьям послужил причиной их гибели.
— Это не я, — окончательно поникнув, глухо произнёс я.
Ситуация, очевидно, была не в мою пользу. Факты-то железобетонные, а в мою защиту — только лишь мои собственные слова. «Что же делать, как же быть?..»
— Пока все факты против вас, — констатировал старший инквизитор.
Чуть отстранённо я подумал: «Странно, что он ещё не перешёл от слов к пыткам». Впрочем, под словом «инквизиция» могла скрываться и совсем иная структура, с другими понятиями и подходом к делу. Не даром же у них тут ведьмы на зарплате.
— Можно я расскажу, как всё было? — без особой надежды попросил я, но Амнис внезапно сделал приглашающий жест рукой и, снова взяв перо в руки, выжидательно уставился на меня.
Я постарался собраться с мыслями, а затем начал:
— Крик. Сначала я услышал крик…
Говорил я недолго, однако постарался максимально точно и чётко описать происходившее, каким-то шестым чувством понимая, что от этого может зависеть не только моя свобода, но и жизнь. Как их увидел, что сказал — рассказывал всё, вплоть до личных ощущений и мыслей.
Инквизитор увлечённо записывал за мной, в некоторых местах хмыкая, а в некоторых даже приговаривая: «Та-ак?!» Но стоило мне выдохнуться, как он, поставив жирную точку, произнёс:
— Очень интересно. И всё-таки… почему вы убили этих двоих?
— Ну я же рассказал…
— Да. Прекрасно всё изложили — подробно, обстоятельно, я практически видел это перед глазами. Вот только…
— Вы мне не верите… — я с силой потёр лицо ладонями. Застыл, прижимая их к щекам. Отняв через несколько секунд, устало произнёс: — Я даже не знаю, что вам ещё сказать, чтобы вы поняли, что я их не убивал. Я просто атаковал это существо тем единственным, что умею — сырой силой.
— Которую оно использовало для убийства двух человек, двух одарённых. Вы не задумывались, что в том случае, если мы вам поверим, то вы всё равно, пусть даже и косвенно, виновны в их гибели?
— Задумывался, — глухо ответил я. — Но я искренне хотел помочь.
Тут в допросную ввалился стражник — я не запомнил того, что ранее ушёл, и не мог сказать, он ли это или другой — и, подойдя к инквизитору, что-то зашептал тому на ухо.
Кивнув пару раз, Амнис снова посмотрел на меня, а затем, свернув бумагу в трубочку и перевязав нитью, вдруг сообщил:
— Что ж, на сегодня, думаю, достаточно. Однако вы всё ещё находитесь под подозрением и можете понадобиться Инквизиции, а потому до особого распоряжения вам запрещено покидать пределы города Танарис.
«Я свободен?» — эта удивительная мысль сначала робко, а затем всё сильнее стала долбиться в мой измученный произошедшими событиями и допросом мозг, и я, подняв голову, изумлённо взглянул на старшего инквизитора.
А тот снисходительно улыбнулся и, достав откуда-то из-под стола молочно-белый шар, похлопал по нему, спрашивая:
— Вам знаком подобный артефакт?
Я отрицательно качнул головой, всё ещё переваривая ошеломляющую новость, а инквизитор между тем объяснил:
— Это очень эффективный магический прибор, тонко улавливающий, когда допрашиваемый лжёт. Обмануть его можно, но подобные умельцы слишком хитры, чтобы так примитивно попасться. И поскольку за всю нашу беседу он ни разу не поменял цвет, значит, вы, по крайней мере, были свято уверены, что говорите правду — даже когда сказали, что хотели помочь тому, к кому ранее испытывали неприязнь.
Амнис встал и, проследив, как встаю я, добавил:
— Инквизиция всегда учитывает искренность допрашиваемого, и хоть подозрение с вас окончательно не снято, но поводов для содержания вас в тюрьме на
