Приподнявшись на локте, джентльмен сел, держась за левую руку. По-видимому, он был в шоке. Наклонившись к нему, Генриетта с тревогой спросила, как он себя чувствует.
– Где мой сын Брэндиш? – вместо ответа прохрипел он. – О господи, наши лошади!
– Сын был с вами? – спросила Генриетта, чувствуя, как ее охватывает паника, потому что Короля нигде не было видно. Джентльмен кивнул, и Генриетта начала торопливо осматриваться, пока наконец, к своему ужасу, не обнаружила молодого человека на мокром и скользком склоне рва. Глубокий – в него с головой мог уйти человек высокого роста – ров из-за недавних дождей наполовину наполнился мутной водой, которая бурным потоком неслась в протекавшую к югу от дороги речку Меон. Лежавший ничком Брэндиш сполз вниз и уже основательно погрузился в воду. Его того и гляди мог подхватить поток.
Не раздумывая, Генриетта стала торопливо спускаться. Не проходило и года без того, чтобы в одном из таких рвов, столь обычных для Гемпшира, не утонул кто-нибудь, взрослый или ребенок. Добравшись до воды, Генриетта со страхом вступила в нее. Конечно, она рисковала, но ведь Брэндиш, увлекаемый течением, тем временем еще больше соскользнул в воду.
Рванувшись вперед, Генриетта приподняла его голову и заглянула в лицо. Она с болью увидела, что он мертвенно бледен и глаза его закрыты. Дышит ли? Она склонилась к нему, прислушиваясь. Доходившая до колен вода стремилась свалить ее с ног, намокший подол пальто тянул вниз. Однако Генриетта не обращала на это внимания: к своему безграничному облегчению, она обнаружила, что Король дышит.
Крупный, тяжелый, да еще в намокшей одежде, он съезжал по скользкой грязи все ниже и ниже, и Генриетта, поспешно подхватив его под руки, прижала к склону, чтобы он окончательно не свалился в воду. Но она понимала, что долго удерживать его в таком положении у нее нет сил.
– Король, – позвала она негромко, и по ее щекам заструились слезы. – О чем ты только думал, любимый?
Она подняла голову – сверху в ров заглядывал виконт Эннерсли. Его бледное лицо было искажено болью, в широко раскрытых глазах застыло отчаяние.
– Он… мертв?
– Нет, – покачала головой Генриетта. – Но нам нужна помощь, потому что мои силы кончаются!
– У меня, кажется, сломана рука, но я постараюсь вам помочь, – ответил старший Брэндиш. Прижимая к груди поврежденную руку, он откинулся назад и приготовился спустить в ров ноги.
– Нет, ни в коем случае! – крикнула Генриетта. – Одно неверное движение – и вы рухнете в воду, а вам обоим я уже ничем не помогу! Пожалуйста, оставайтесь на месте, дайте мне подумать, что делать!
Внезапно над краем рва возникла Бетси, и Генриетта, которая в горячке совсем забыла о ней, возблагодарила господа. Бледная от страха, девочка упала на колени возле лорда Эннерсли.
– Я не хотела причинять им вред, поверь, Генри! – закричала она и залилась слезами. – Господи, что я наделала! Милый мистер Брэндиш, я убила, убила его!
Генриетта несколько раз окликнула ее, но впавшая и истерику Бетси, не слушая, продолжая вопить, пока на помощь не пришел отец Брэндиша.
– Прекрати орать! – рявкнул он на девочку. – Помогать надо, а ты нюни распускаешь!
Бетси испуганно взглянула на него и, подавляя рвавшиеся из груди рыдания, принялась торопливо, обеими руками, утирать слезы.
– Есть, сэр! – выкрикнула она, шмыгая носом. – Можете на меня рассчитывать!
– Слушай меня внимательно, – сказала ей Генриетта, – иначе нам не спасти этих джентльменов, поняла?
Бетси кивнула.
– Беги первым делом на конюшню, пошли сюда трех-четырех работников. Скажи, что ранены двое джентльменов и лошади. Потом пошли кого-нибудь верхом за доктором, а сама отправляйся к нашей Кук и опиши, что случилось. Скажи, что раненых привезут к нам, потому что Раскидистые Дубы ближе Бродхорна. Она сама сообразит, что делать.
Генриетта заставила девочку повторить указания, и Бетси все в точности внятно повторила, хотя и не без труда, потому что несколько раз вновь принималась рыдать.
Генриетта наконец отпустила ее, наказав бежать быстрее, чем бежал бы Гром, будь он уже взрослым скакуном, и Бетси умчалась.
Прошло всего несколько томительных минут, Генриетта почувствовала, как от холода деревенеют ноги. Стало ныть от напряжения колено, которым она прижимала Короля к склону, не давая окончательно съехать в воду. Его голова находилась уже в нескольких дюймах от мутного, бурного потока, и Генриетта про себя начала горячо молиться, чтобы помощь пришла вовремя.
Внезапно она почувствовала новый толчок – Брэндиш съехал еще ниже, его голова оказалась у самой воды, и подбородок ушел в грязную илистую жижу. Генриетта бросила отчаянный взгляд наверх – она не смогла бы сдвинуть Короля ни на дюйм, а его жизнь была в опасности! Лорд Эннерсли, похоже, уже оправившийся от первого потрясения, все понял без слов. Он с великой осторожностью спустился вниз и успел подхватить сына, когда тот чуть не ушел с головой в ледяную воду. Кряхтя от напряжения, отец прижал Брэндиша к краю земли, дав Генриетте возможность занять более удобную позицию, и молодая женщина смогла зацепить ногу Короля своей.
Так они и стояли – виконт крепко держал сына за талию, а Генриетта с совершенно заледеневшими ногами изо всех сил прижимала бесчувственное тело к берегу. Она старалась не плакать, но не могла справиться с собой, и по ее щекам безостановочно текли слезы. Найти Брэндиша и тут же его потерять – нет, такого горя ей не вынести. Только сейчас она поняла всю глубину своего чувства к этому человеку, которого и знала-то всего один день.
Генриетта перевела взгляд на его отца. Видимо, сломанная рука старого лорда болела все сильнее, хотя он и старался не подавать виду. Молодая женщина решила, что разговор поможет им обоим скоротать тягостное ожидание.
– Не сочтите за дерзость, сэр, – начала она, – но я правильно поняла – вы лорд Эннерсли?
Он поднял на нее затуманенные страданием глаза и кивнул.
– Похоже, вы знакомы с моим сыном? – его голос звучал хрипло и отрывисто.
– Да, мы познакомились вчера, когда Брэндиш вернул домой Винсента, собаку моей сестры, запертую на псарне в Бродхорне. Бетси так убивалась, когда пес пропал!
Новый приступ боли заставил виконта согнуться, но он справился с собой и продолжал удерживать сына.
– Да, припоминаю, – перехватив Короля поудобнее, сказал он. – Сын очень рассердился, что собаку заперли, и вообще… – осекшись, виконт вдруг пристально посмотрел на Генриетту. – А вы, видимо, миссис Харт?
– Да, я миссис Харт, – кивнула она, – но в наших обстоятельствах вам лучше звать меня Генриетта.
Она улыбнулась одними уголками рта, заметив во взгляде виконта огонек интереса. Только сейчас ей бросилось в глаза, как похожи отец и сын.
