— Он же ее сейчас опознает, и пропала девка. Уведут, посадят, а потом и повесить могут или продадут кому, — сокрушалась Алиска.
— Вот, мне кажется, что бабам проще всего изменить внешность, — удивленно сказал Влад.
— Как ты это сделаешь? — на него с сомнением посмотрела Алиса.
— Ну, волосы перекрасить, макияж по-другому сделать, очки надеть, прическу изменить, да и вообще можно все лицо перекосить.
Он выпучил глаза, скривил на сторону рот, и стал смотреть на Алиску исподлобья. Любавка с девицей закатились громким смехом.
— Ну, волосы мы перекрашивать не будем, это слишком дорого, а вот все остальное можно попробовать. А что такое очки?
— Это стеклышки такие на носу, чтобы видеть хорошо.
— Ааа, пенсне. Но у нас такого нет, а вот все остальное сейчас сообразим.
Любавку переодели в другой наряд. Намалевали ей глаза, губы и румянец. Заплели по-другому косу, и запихнули под платье подушку. Девчонка сразу стала старше лет на пять.
Только закончили последние штрихи, как в дверь постучали. Владка взяла в руки какую-то палку, и села на кровать, широко раздвинув ноги, как старая бабка. Она наморщилась и вся скрючилась. В комнату вошли двое: молодой паренек и взрослый мужчина.
— Нам нужно осмотреть помещение, — сказал молодой.
Женщины замерли на своих местах, такого они не ожидали.
— Это этот тебя обрюхатил? — по-стариковски спросила Владка, ткнув в молодого клюкой.
— Нет, матушка, не этот, — заголосила Любавка.
— Ага, значит этот, — клюкой досталось второму мужчине.
— Что ты себе позволяешь, — возмутился ищейка, — Покиньте комнату, мы все осмотрим.
— Ага, покиньте комнату, вы и вторую мою дочку решили обрюхатить, — заверещала Владка, огрев мужичка по спине палкой, — Богохульники, креста на вас нет. А кто жониться будет? А? Я вас спрашиваю? Кто будет кормить моих дочурок? А? Вам бы лишь к бабе под юбку залезть, — Владка довольно бойко орудовала палкой, охаживая то одного, то другого.
Любавка заливалась слезами, размазывая краску по лицу, а Алиска что-то там голосила по-своему.
— Тут нет ее, — заглянул в комнату мастер.
— Вот жеж бабы какие дурные, сумасшедшие. Совсем мозгов нет, — выскочил из комнаты взрослый мужчина.
За следом выбежал и молодой паренек, за которого цеплялась Любавка и умоляла на ней жениться.
К соседке они не стали заходить, то ли забыли, то ли побоялись, что им попадется такая же компания, а может, решили, что их там начнут преследовать злобные тетки и беременные девки. Как только закрылась за молодчиками дверь, дамы начали хохотать. Любавка вытащила подушку из-под платья и стала умываться от размазанной краски.
— Ты так реалистично рыдала, — улыбнулась Алиска.
— Я вдруг представила, что на самом деле беременна, и никто не хочет на мне жениться. Это же такой позор, могут и побить, и всякие мужики снасильничать, и в грязи повалять, и даже догола раздеть и по улице прогнать.
— Боже, какой кошмар, дикость какая-то.
— Ой, мамка, а то ты этого не знаешь, — вздохнула Любавка.
Влад ничего не стал говорить, в его мире было все проще. Хотя беременная девушка могла получить порцию общественного порицания, но вот бить и насиловать ее точно никто не будет. А если ей больше тридцати, то еще и похвалят, что решилась на такой шаг.
На улице вечерело, пора было собираться домой, но юбка с блузкой еще не высохли.
— Надо домой идти, — вздохнул Влад.
— В мокрой одеже? — спросила Алиска.
— А куда деваться то? Пойду в чем есть. Я могу и в этой рубашке по улице пройтись.
— Сдурела?
— А что такого, это же тоже одежда.
— Это нижнее белье. Блин, и нечего мне тебе дать. На такую кобылу, как ты ничего не налезет.
Алиска принялась копаться в шкафу, вытаскивая, то одно, то другое. Все было явно меньшего размера, чем Владкины формы. Откуда-то она вытащила огромную юбку на шнуровке.
— Ха-ха-ха, смотри, чего нашла, — рассмеялась Алиска, — Это я у одной тетки подрабатывала, сидела с ее мальцом. Она мне, тварь такая, денег не заплатила, выгнала, да еще побила. Я у нее юбку с веревки и сперла. Думала, сначала, перешить может чего из нее, а потом она мне показалась такой уродской и страшной, что я ее просто запихнула подальше. Периодически она выпадает из шифоньера, я ее в руках покручу и снова запихну. Вот и нашла себе юбка новую хозяйку. На, дарю, — девица протянула Владке юбку, — Она чистая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он вздохнул, посмотрел на этот ужас цвета солдатской застиранной гимнастерки и принял щедрый подарок.
— Вспомню молодость, — хохотнул он.
Натянул на себя юбку и утонул в ней. Алиска принялась затягивать на Владке шнурок. Жесткая шерсть торчала во все стороны колом. Влад смотрел на себя в зеркало и дивился. Во-первых, он смог разглядеть не только свою фигуру, но и рассмотреть лицо. Владка имела приятные черты, но когда-то сломанный нос и разбитые скулы изменили лицо. Также имелось несколько глубоких шрамов. Во-вторых, он оценил внешнее состояние тела, которое ему досталось. Владка была теткой неухоженной. Хотя какой тут мог быть уход в таких условиях жизни, пожрать лишний раз нечего, про какие крема и лосьоны с шампунями и говорить нечего.
— Ну, как? — спросила ее Алиска.
Влад глянул на торчащую во все стороны пышную юбку.
— Как баба на чайнике, — сказал он.
— Чего? — не поняла Алиска, — С чего такие сравнения? Зачем бабу на чайник посадили? Сумасшествие какое-то. Еще одна пытка для бедных баб?
— Нет, это все не так. Я как-то видел, хм, видела специальную куклу в пышной юбке, которую сажают на чайник, чтобы он не остыл. Грелка такая. Понимаешь?
Алиска с Любавкой переглянулись и помотали головой.
— Ну, есть заварочный чайник. Там заваривают чай. Чтобы он быстрее заварился, его накрывают.
— Да? — удивилась Алиска.
— Да, и вот для таких целей шьют такие грелки. Они, как шапочки, — пытался объяснить Влад.
Однако его спутницы все равно не понимали его.
— Да черт с вами. Баба на чайнике — это не пытка.
— Хорошо, — успокоилась Алиска, — Но теперь меня волнует мысль, как закутывать чайник, чтобы чай быстрей заваривался. Говоришь, грелка похожая на шапочку?
— Угу, — кивнул он.
Алиска опять забралась в свой огромный шкаф и стала там рыться. Вытащила вязаный ночной колпак.
— Такое пойдет? — спросила она.
— Опять где-то украла?
— Даааа, — с гордостью и улыбкой ответила она, — Могу тебе подарить. Наденешь на голову вместо своего платка.
— Оставь себе такую страсть. Мне хватило жуткой юбки и ночной сорочки после покойницы.
Девица притащила в комнату маленький заварочный чайник и водрузила на него ночной колпак. Тот оказался немного большеват. Алиска почесала за ухом, и немного его завернула. Теперь он был в пору.
— Интересно, — задумчиво сказала она, рассматривая конструкцию, — Можно таких штук наделать и на рынке продавать.
— Я не умею ни шить, ни вязать, — поднял руки Влад.
— Девчонка твоя умеет, а ты продавать можешь. Потом мне нарисуешь бабу на чайнике, а теперь забирай свое барахло и проваливай, пока на улице совсем не стемнело.
Влад накинул на плечи пелерину, сгреб свою мокрую одежду и сложил в корзинку. Любавка свернула подаренные Алиской вещи и перевязала их бечёвкой. Поблагодарили хозяйку апартаментов за гостеприимство и отправились домой.
Глава 24
Переезд
На улице уже темнело. С фонарями в этой части города было туго, но кое-где все же они имелись.
— Интересно, Ванька, уже дома? — полюбопытствовал Влад.
— Ванька? — удивленно спросила Любавка.
— Ну, да, Иванко, Ванек, Ванька, Иван, Ивашка, Ванюшка, Ванятка.
— Ты никогда его так не называла, имена все какие-то чудные, вроде такие же, как его, а все не то, — поразилась девочка.
— Так и твое можно по-другому назвать: Люба, Любовь, Любушка, Любка, — пояснил Влад.
— Мамка, какая ты странная стала, чудная. Правда, иногда думаю, что не хватает тебя прежней. Хотя за эти пару дней наша жизнь так сильно изменилась, позавчера мы голодали, а сегодня у меня куча платьев, и еще ткань дома осталась для другой одежи. И любишь нас. Лучше такой оставайся, чудной.
