Захар с досадой понял, что топчется на месте, зря теряя время. Единственное, что имело значение и важность, — это данные, записанные на кристаллодисках. Но как их проверить? Кибстек, полученный от Арчибальда, адаптирован под чтение микрочипов и не сможет снять информацию с диска. Вообще непонятно, почему диспейсеры воспользовались устаревшими накопителями? Или кристаллодиски оригинальные, извлеченные из серверов древнего комплекса?
Он поднял одно из кресел, уселся в него, достал носители информации и тщательно их осмотрел.
Ну точно. Оригиналы. И еще неизвестно, рабочие ли?
Непонятно, зачем их изъяли? Не было времени на копирование? Или прихватили с собой в качестве доказательства подлинности данных?
Прилепин попытался припомнить, а были ли у братьев кибстеки? Пришлось загрузить файл видеозаписи событий.
Личных нанокомпов он не заметил. Зато у двоих «подменышей» они были.
Фрайг… Теперь точно придется искать серверную и проверять каждый носитель на оригинальном оборудовании. Просто забрать диски, в надежде что информация на них не повреждена и достаточна, — глупо.
Ну, хоть план действий стал понятен.
* * *
Так толком и не передохнув, Захар отправился дальше. Из жилой зоны он попал в коридор, где обнаружил две неработающие шахты гравилифтов. Спускаться по техническим скобам в полную неизвестность, — решение весьма спорное, и он решил поискать аварийную лестницу. Раз тут в прошлом жили и работали люди, то и коммуникации должны быть соответствующими.
Захар не ошибся. Вскоре он обнаружил взломанную дверь, а за ней — гулкую металлическую лестницу, уводящую вниз.
Структуры Иного, проникнув в комплекс, избрали другой путь, — их плети виднелись подле шахты одного из лифтов.
Значит аварийную лестницу использовали диспейсеры. Они-то и вскрыли массивную дверь.
Снизу доносились какие-то непонятные звуки. Похоже на работу приводов, мягкую, едва слышную. Какой-то небольшой сервомеханизм?
Мелькнул проблеск света.
Из глубин подземелий внезапно донесся голос, тихий, словно бы разговаривающий сам с собой.
— …какой в этом смысл? Зачем было активировать матрицу сознания, если и поговорить-то не с кем?..
Снова раздался шелестящий звук, на этот раз сопровождаемый отзвуком шагов по металлическому полу.
Бормотание стихло, и Захар, уже вскинувший «АРГ-8», медленно опустил оружие.
Следующий лестничный пролет привел его к изрешеченным пулями дверям. Толстый металл местами был погнут. Отметины свежие. Стреляли из глубины расположенного за дверью коридора. Калибр не маленький, миллиметров тридцать.
Наверняка охранная турель. Не верится, что тут вообще может что-то работать спустя столько веков. Хотя, кто знает?
На полу валялась пустая обойма из-под «ИМ-200». Явный отголосок недавних событий.
Захар протиснулся в зазор приоткрытых дверей и резко присел. Турель, если она активна, поначалу ударит выше, где-то на уровне метра.
Его встретили тишина и мрак. Лишь гулко билось сердце. Вроде все чисто? Блок БСК не фиксировал сигнатур, но доверия к урезанной Арчибальдом версии сканеров не было. Особенно тут в подземельях военно-промышленного комплекса, где для отделки помещений использовались экранирующие материалы.
На поверку охранных турелей оказалось две. Они были установлены в нишах, по обе стороны от нового отрезка аварийной лестницы.
Взглянув на обломки оборонительных устройств, Захар лишь хмыкнул. А братья не промах. Хотя в бронескафандрах, да при наличии импульсного оружия, выбить парочку турелей большого труда не составит. Непонятно почему они замешкались у дверей, вообще позволив открыть по себе огонь?
Ну, этого уже не узнаешь. Значение имеет лишь один факт, — тут все еще работает защита от несанкционированного доступа.
Он вышел на очередную лестничную площадку и замер.
Сканирование тонуло во мраке. Лестница обрывалась. Единственное, что он понял сразу: нижележащий уровень, по сути, исчез. Здесь наблюдалась та же самая картина, что и в бункере «Оранжереи». Несколько этажей подземных коммуникаций словно бы «испарило», оставив лишь нагромождения осевших металлических конструкций. Теперь уже не вызывало сомнений, что Свободные Колонии к концу Галактической войны разработали какое-то оружие, вызывающее объемное разрушение стеклобетона внутри бункерных зон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И что теперь делать?
«Двигаться дальше, — зло ответил себе Захар. — Не останавливаться на полпути».
Он отцепил от пояса тонкий трос, защелкнул карабин, предварительно попробовав металлическую балку на прочность. Высота разрушений, — метров пятнадцать. Ниже расположен целый горизонт бункера, лишившийся свода. Где-то там наверняка находятся сервера древнего промышленного комплекса.
* * *
Спустившись вниз, он понял, что оказался среди каких-то древних лабораторий.
Глубокую тишину подземелий нарушал лишь монотонный звук капающей воды. Удивительное явление для вулканической планеты.
Ни одной активной сигнатуры поблизости не наблюдалось, зато повсюду сканировались нагромождения металла: массивные конструкции, ранее поддерживавшие свод, частично обрушились.
Захар понятия не имел в какую сторону идти? Пока он осматривался, пытаясь понять, каких ориентиров придерживались диспейсеры, в глубинах разрушенных лабораторий появился проблеск света.
Луч фонарика метнулся поверх разрушенных стен, затем погас, зато над руинами подземного уровня зажегся источник неяркого сияния. На поверку им оказался рагд.
— Какие слабые, ненадежные и примитивные оболочки, — раздался голос «Френка».
— Да, — согласился «Дилан». — Ничтожно по сравнению с привычной мощью.
— Мы даже не можем установить сетевое соединение. Приходится пользоваться примитивной формой коммуникации.
— Это поправимо, — «Дилан» спокойно осматривался. Обе фигуры были видны Захару через пролом в стене. — Сам должен понимать: процесс биологической реконструкции не подразумевает копирования кибернетических элементов, которые они себе вживили.
— Мне по-прежнему непонятен смысл твоего эксперимента.
— Ты видел несколько вероятностей грядущего. Мы слишком долго пытались регенерировать в неблагоприятных условиях этого мира. Надо было сразу сделать ставку на создание привычной техносферы. Но время уже упущено. Ростки могут не успеть развиться за оставшееся время, и тогда мы снова окажемся в крайне уязвимом положении.
— И чем же помогут эти никчемные оболочки?
— Они дадут нам альтернативный вариант действий. Мы обязаны уцелеть и выполнить задачу. В случае поражения эти тела помогут нам затеряться среди людей, — вот в чем смысл.
— Ненадежный план. В нем слишком много неучтенных факторов.
— Нет. Я все обдумал. Мы усовершенствуем носители при помощи человеческих технологий. Судя по заметкам этих «диспейсеров» среди разрушенных лабораторий можно отыскать разнообразные импланты, и даже оборудование для их вживления. Нам надо лишь подать энергию и тщательно все осмотреть. Тела, после киборгизации оставим тут, в специальных камерах. Люди называют их «криогенными». Если грядущая битва по какой-то причине будет проиграна, мы вновь переместим свои сознания в эти носители, выберемся на поверхность и подадим сигнал бедствия. Для людей мы будем «своими». Диспейсерами-неудачниками. Никто ничего не заподозрит. Нас доставят на какую-нибудь из заселенных планет. Используя эти тела, мы сможем попасть в места, куда, при других обстоятельствах, не прорвался бы и целый флот.
— И что мы станем делать? — скептически спросил «Френк».
— Начнем все заново, с учетом приобретенного опыта. Однажды поставленную задачу никто не отменял.
— Не понимаю, как столь слабые и ничтожные существа смогли путешествовать между Вселенными и причинить столько вреда нашим создателям?
— Они слабы, верно. Но их техника сильна. Уничтожить людей, как источник угрозы — безусловный приоритет.
— Нас вообще-то создавали для борьбы с ксенобианами[14], - произнес «Френк».
